И царей отвергают.
Старый кузнец не смог раскалить обломки меча до той степени нагрева, которая была нужна, чтобы осуществить кузнечную сварку.
Он вообще не смог их раскалить.
Несмотря на то, что он "качал дуги мехов", обломки клинка оставались холодными и "темными" среди раскалённых добела углей горна.
(это чем-то похоже на историю с сожжением тела Бхирга в "Рудре").
Тогда он просит Сканду "нагнетать мехи". В результате, обломки меча становятся чуть тёплыми, но всё равно "холоднее живой руки".
Уставший и взмокший Сканда замечает, что он устал так, как никогда не уставал, даже сражаясь с "демонами, рождёнными для битв, убийцами богов".
Он выходит из кузни и видит Химу, которая несёт отцу воду в железной чаше.
Он просит её дать ему глоток воды, но она отвечает, что это чаша её отца, и только он может пить из неё.
Старик слышит этот разговор и говорит - "Железная чаша - чаша Кузнеца. Этот (т.е Сканда) работал как кузнец, пусть пьёт как кузнец".
Хима отдаёт чашу Сканде, он делает глоток и смотрит на девушку.
Он говорит ей - "Я узнаю тебя, хотя не знаю кто ты".
Он роняет чашу, вода выплёскивается на землю.
И он просит девушку пойти с ним... Это странная речь, она похожа на любовную,
хотя основа её иная - это не любовное чувство, а нечто другое, чему у Сканды нет объяснения.
Я не могу её воспроизвести, но это чем-то напоминает песню БГ под названием "Ты нужна мне". :)
Эта горячечная речь пугает Химу, она отступает от, надвигающегося на неё, Сканды.
В это время старый кузнец выходит из кузни, держа молот в руке.
Он взмахивает молотом за спиной Сканды и Сканда чувствует спиной и шеей и затылком ветер от этого взмаха.
Он останавливается и говорит, не оборачиваясь - "Ты поднял молот, а ветер такой словно обрушил меч".
"Почувствовал ветер - значит, почувствуешь и удар" - отвечает кузнец.
Тогда Сканда кланяется Химе и её отцу и говорит, что согласно обычаю, он придёт через три дня, чтобы попросить девушку стать его женой и если она согласится, то они уйдут вместе, а если откажет - он уйдёт один и больше не вернётся - ни чтобы просить, ни чтобы мстить.
Кузнец соглашается. Он отвечает - "Пусть будет так. А я (тем временем) поднимусь на Гору, с которой когда-то спустился, и я спущусь по другой её стороне в Город моего народа. Я отнесу твой меч мастерам атеми, они уговорят его принять исцеление!
И даже если тебе не суждено взять здесь жену, свой меч ты здесь возьмёшь".
Сканда принимает его предложение. Он ещё раз кланяется старику и его дочери и уезжает со двора.
Хима говорит отцу - "Я не буду ждать его. Он не отвращает меня, но я не хочу быть с ним, как женщина бывает с мужчиной. Я уйду, а он не найдёт"
Старый кузнец соглашается с ней. "Цари не принимают отказов и не слушают объяснений, я знаю, знаю. Проще договориться с богом, чем с царём. Иди, иди и не говори даже мне куда идёшь".
"Отец, я хочу, чтобы и ты ушёл, скрылся. Перейдём через Гору, как ты сказал, поселимся среди нашего народа - разве они нас не примут?" - спросила Хима.
"Я обманул его, чтобы спровадить со двора" - ответил кузнец, говоря о Сканде.
"Путь через Гору - с мечом или без меча - заказан мне, пока я не верну железную чашу Богу-Отцу атеми.
И я бы вернул её, но я не могу найти его нигде. В какое бы место я ни пришёл - там его нет! Возможно, он остался за Горой".
И видя, что Хима опять собирается просить его о бегстве, он заговорил вновь.
"Дочь, послушай меня. Этот раненый меч неспроста пришёл в мои руки. Может быть, он не хочет быть исцелённым, а хочет, чтобы я похоронил его. Мы, атеми - не бросаем разбитое оружие, как это делают атмари и арья, но хороним его.
И я знаю обряд, я похороню этот меч, завершивший все свои битвы. А царю я скажу, что поступаю так по совету мастеров атеми, тех, которые растят клинки как детей и присматривают за ними от их рождения до смерти.
В этом не будет лжи - я знаю, они бы дали мне такой совет, если бы я спросил.
А потом мы пойдём за Реку и попробуем найти Бога-Отца, чтобы вернуть ему чашу. Но сейчас - беги в лес, спрячься с глаз царя.
Я же направлю его по холодному следу, сказав, что ты осталась в стране атеми, на том склоне Горы".
Бог Горы. Обретение Чаши.
"Я вроде рассказывал про этот фрагмент, а может, и нет.
Там сюжет про трёх женихов, но не про трёх братьев. Они не родня друг с другом. Плотник, каменщик и кузнец. Они были ровесники и сватались к одной девушке, в которую были влюблены. К дочери вдовы. Причём вдова эта она была вроде ведьмы–знахарки.
И вот в тот день, когда девушка должна была выбрать одного из трёх женихов в мужья, она заболела, начала чахнуть с этого времени. Мать пыталась её вылечить, но у неё ничего не получалось и никакие средства не помогали. И вот матери приснился сон, что если она выпьет воды из чаши бога горы, то она выздоровеет.
И тогда три жениха бросают жребий – по какой из сторон горы каждый из них будет подниматься к жилищу бога, который жил на вершине горы. На гору вели три тропы. Одна тропа была короткой, но трудной. Вторая – длинной, но лёгкой. А третья была непроходимой возле самой вершины из-за обвала, который когда-то давно там произошёл. Но много поколений никто не ходил по этим тропам, и люди не помнили – какова каждая из троп. У подножия горы эти тропы начинались, и если кто туда приходил, никто не мог сказать точно – начало какой именно тропы вот здесь вот именно находится, то есть начало это длинной и лёгкой тропы, или начало трудной и короткой, или начало той тропы, которая перекрыта обвалом. Вот три начала троп, но непонятно – какое из них какой тропе принадлежит. Это было уже забыто в этом народе. И поэтому женихи, когда они кидали жребий – они кидали жребий о сторонах горы, по принципу сторон света, то есть кидали жребий о западной, восточной и северной сторонах склона, а про южную сторону склона было известно, что она непригодна для восхождения, то есть там просто вообще никакой тропы не было. Поэтому о южной стороне склона речь не шла и жребий о ней не бросали.
Кузнецу досталась северная сторона, плотнику восточная, а каменщику – западная сторона.
Каменщик первым достиг вершины горы. Его тропа была короткой, но трудной. Поднялся он на вершину горы и не нашёл там бога. Он ждал целый день и всю ночь ждал, но так и не дождался. То есть он там провёл сутки. И никакого бога не дождался. Было пусто и снег какой-то там.
Тогда он стал спускаться по восточной стороне, то есть по той стороне, где тропа очевидно длинная и лёгкая. Там он встретил плотника и он сказал плотнику, что нет бога на вершине горы. И плотник подумал, что если он взял чашу бога и уже несёт её, то мне бесполезно подниматься на гору. А если там действительно нет ни бога, ни чаши, то тем более бесполезно. И вот после таких вполне логичных размышлений, плотник повернул с последней трети своего лёгкого, но длинного пути и пошёл вниз вместе с каменщиком.
Остановились они на склоне горы, чтобы переночевать, и подумал плотник: «А вдруг обманул меня каменщик и взял чашу бога и несёт её вниз, а мне не говорит, потому что боится. И чем дольше он об этом думал, тем сильнее ему казалось, что так оно и есть. То есть среди ночи он размышлял и в конце концов пришёл к выводу, что вполне возможно. Вполне возможно, что каменщик взял чашу бога и обманывает из страха, скрывая, что эта чаша у него.
Среди ночи подкрался он к каменщику, который спал на спине и храпел и ударил его ножом в горло. Ну, очевидно, что он перерезал ему шею, перерезал ему артерии на шее. Потому что дальше уже ситуация складывается так, что каменщик мёртв и не препятствует тому, что плотник обыскал его мешок и нашёл только лепёшку хлеба и больше ничего. То есть он убедился в том, что никакой чаши нет, и что он зря убил человека. Что делает плотник в этой ситуации? Он некоторое время находится как бы в смятении, он раскаивается, что он совершил этот поступок. Но потом в нём начинает просыпаться страх, страх того, что вот эта длинная , но лёгкая тропа, она представляет для людей удобный путь наверх. И если люди пойдут искать, например, куда делся каменщик, то они начнут подниматься по этой тропе, они увидят труп, они поймут, что на этой тропе каменщик имел какое-то взаимодействие с плотником, поскольку плотник тоже начинал подниматься на гору вот по этой восточной стороне, и заподозрят плотника в убийстве. Он может быть схвачен, наказан. В общем, будут те неприятные последствия, которые бывают у тех убийц, чьё преступление доказано. Плотник размышляет, размышляет и приходит к выводу, что нужно перетащить труп на южную сторону, там, где вообще никакой тропы для подъёма нет, что на той стороне горы, скорей всего, никто не будет искать тело каменщика.
Плотник взваливает труп себе на спину и начинает перемещаться на южную сторону горы. Но поскольку он идёт не с самого низа, то там, вот на том уровне, где он находится, там видимо какая-то дорога существует. Потому что он заходит далеко на южную сторону горы, идёт он видимо несколько дней, таща на себе этот труп. И, в конце концов, его охватывает сильный голод. Он опускает тело на землю. Нет, он не думает о том, чтобы съесть труп, нет. Как мы знаем, у каменщика в мешке была лепёшка. И вот об этой лепёшке хлеба плотник и думает – не съесть ли ему этот хлеб. Но что-то его останавливает. Он не может позволить себе, не может разрешить себе есть хлеб мертвеца, есть хлеб человека, которого он сам убил. И вот этот момент он очень важен с оценки каких-то кармических взаимодействий. То есть плотник, он вот вроде бы решился на убийство. Да, он убил каменщика ради того, чтобы завладеть чашей, а чаши не оказалось, то есть он – преступник. Но всё равно что-то его останавливает от того, чтобы съесть вот эту лепёшку, этот хлеб, хлеб мертвеца. И он даёт себе что-то вроде клятвы. Клятвы во имя искупления совершённого преступления. Он говорит себе, говорит богу: «Я не буду есть этот хлеб ни при каких обстоятельствах»
Он оставляет труп каменщика на южной стороне горы, и сам начинает искать путь вниз. То есть видимо он снова движется к восточному склону горы. Но он заблудился среди камней, среди трещин, среди скал и языков снега. Проходит много дней. Он испытывает чувство голода. Он слабеет. Он несколько раз достаёт эту лепёшку из мешка, но так и не прикасается к ней. То есть он не откусывает от неё ни крошки. И в конце концов, убрав эту лепёшку в мешок, он кладёт этот мешок к себе на колени, садится под высокий камень, приваливается к нему спиной и умирает от голода, от слабости и от холода. И, таким образом, он выполняет клятву, которую он дал или себе самому, или Богу Горы. (Это неизвестно, но клятва определённо была дана, и он её выполнил, он не прикоснулся к «хлебу мертвеца») Искупил ли он свой поступок по отношению к каменщику, вот это несправедливое убийство, нам неизвестно, но известно, что клятву, которую он дал, он сдержал.
Теперь, мы должны посмотреть, что же делает кузнец. Очевидно, что кузнец пошёл по тому пути, о котором известно, что этот путь пресечён где-то наверху обвалом. И легенда говорит нам о том, что кузнец дошёл до того места, где он столкнулся с вывалом камней и путь наверх был пресечён. Кузнец размышляет – что ему делать. Он какое-то время там проводит возле этого завала, и потом он решает пойти по южной стороне горы, так как она представляется ему обладающей тропой. То есть по ней как бы можно подняться. Я повторюсь, что речь идёт не о подножии горы, откуда очевидно, что южная сторона непроходима, а кузнец уже находится очень высоко на горе, он уже почти дошёл до вершины. И здесь вот на этом уровне горы, южная сторона проходима.
И кузнец обходит завал и уже по южной стороне поднимается на вершину горы. И на вершине горы он видит кузницу. Раздаются удары молота над кровлей кузницы, сложенной из камней, над ней поднимается дым. В кузнице работает кузнец, работает Бог Горы.
И вот когда наш кузнец, наш герой входит в кузницу, то Бог Горы опускает молот и говорит:
-Я знаю, что ты кузнец, что ты являешься кузнецом, я это чувствую по тому, как ты смотришь на мой молот, на мою наковальню, ты оцениваешь мою работу. Потому что если бы пришёл кто-то другой, человек другой профессии – он бы смотрел мне в лицо. Он бы оценивал меня. А ты сразу смотришь на мой молот, на мою наковальню и на тот предмет, над которым я работаю. Я вижу, что ты кузнец. Но где твой молот?
-Я пришел за чашей Бога Горы, я не подумал, что молот может мне здесь понадобиться
Бог Горы, который сам является кузнецом, он говорит:
-Ты кузнец, твой молот всегда должен быть с тобой. Запомни, куда бы ты не шёл, твой молот всегда должен быть с тобой. В твоих путях он должен тебя сопровождать всегда. Запомни это. Запомнил?
Юноша отвечает утвердительно.
И Бог Горы говорит:
-Я знаю твои обстоятельства, знаю зачем ты ко мне пришёл. Я дам тебе Чашу. Вот эта Чаша. Стальная чаша или железная чаша – вот это и есть Чаша Бога Горы. Когда ты принесёшь её вниз, когда ты войдёшь в дом своей невесты, наполните эту Чашу водой. Просто любой водой из колодца, из родника. Дайте девушке выпить глоток и она выздоровеет. Но беря эту чашу, ты принимаешь на себя определённую обязанность. Готов ли ты её принять?
-Я хотел бы узнать- что это за обязанность, которую я должен на себя принять?»
- Нет, брат, так дело не пойдёт. Ты сначала соглашаешься принять на себя эту обязанность. А потом я говорю тебе в чём эта обязанность будет состоять. Вот так вот мы сможем договориться
В это мгновение юноша, видимо, размышляет, а потом соглашается:
-Да, давай, я хочу спасти мою невесту, спасти вот эту девушку любой ценой. Согласен. Давай, выставляй своё условие.
- Ты, после того, как ты всё сделаешь, после того, как ты вылечишь девушку при помощи моей чаши, ты должен эту чашу вернуть мне
Юноша думает: «Ну, раз уж я один раз поднялся на эту гору, встретился с Богом Горы, то поднимусь ещё раз, принесу обратно эту чашу» И он соглашается.
Он берёт стальную Чашу. Он спускается вниз по короткой , но трудной тропе, то есть по той тропе, по которой поднимался каменщик. Спускается вниз, идёт в дом своей невесты. Там они выполняют с матерью этой девушки ритуал – наполняют эту чашу водой, приносят её. Девушка делает глоток, ей становится лучше, делает ещё – она садится уже на одре на своём, делает третий глоток и она встаёт на ноги. Всё, три глотка воды из чаши Бога Горы девушку исцелили. Теперь эту чашу нужно вернуть обратно Богу Горы. И тогда юноша-кузнец берёт в своей кузнице молот. Он берёт свой молот, потому что Бог Горы чётко ему сказал: «Куда бы ты ни шёл – молот твой всегда должен быть с тобой» Поэтому он берёт молот, берёт чашу, кладёт её в мешок, берёт видимо какой-то запас продовольствия и начинает подъём на гору. И чтобы всё это быстрее произошло, он идёт по короткому, но трудному пути.
Арина: Этот отрывок об обретении Чаши Бога Горы я перевела из звукового варианта в текстовый. Оригинальный вариант в исполнении автора Константина Михайлова можно послушать здесь https://yadi.sk/d/JB1bOy1i3TFvV9