-Я буду вас ждать на улице около подъезда.
-У вас же есть домофон и консьержка, я сама вас найду.
-Нет, нет, я буду ждать на улице. Домофон работает плохо, консьержка может отойти, я лучше выйду.
-Хорошо. До встречи.
Маша собиралась на эту встречу не охотно, она вообще не понимала, зачем нужно туда идти… Кто такая эта Виалета? Любовница мужа, или просто переводчик, секретарша…
Раньше, она видела ее только на фотографиях и всегда шутила, что мол, не слишком ли вы близко стоите, не слишком ли нежно смотрите друг на друга…На, что он отвечал очередной шуткой. Но шутки кончились,однажды, зимнем вечером, когда он был на даче, а Маша собирала новый материал, для чего-то очередного и неотложного, в их размеренную и даже слишком спокойную жизнь ворвался звонок Виалетиной мамы:
-Ваш муж увез мою дочь на свою дачу, - почти кричала она. - Сейчас холодно, я переживаю, он, о чем ни будь думает, дача нетопленная… Он нам не нужен… Виалеточке, нужно думать о семье, а не о нем. Нам не нужны его дети… Нам не нужно ничего. Скажите ему, что бы он оставил нас в покое.
Маша слушала, пытаясь изредка вставить хоть несколько слов. Наконец женщина, как бы выплеснув все, затихла. И пришла очередь Маши.
-У нас теплая дача, вам не о чем волноваться…, - как можно спокойнее, постаралась ответить она. – А потом, почему вы решили, что ваша Виалета с моим мужем? Вы наверно, что-то не так поняли, этого не может быть…
-Как? Как, я не так поняла… Не нужен он нам… Пусть больше не приходит…
Мир раскололся пополам, до звонка и после… Она до сих пор помнит, это ощущение физической боли, боли в сердце и по всему телу, от непонимания и чувства сильнейшей обиды. Удар, нанесенный ей, был слишком чувствительным и реальным.
Когда муж вернулся, все объяснилось тем, что Виалетина мама психически не здорова и не стоит придавать значения словам больного человека. Несколько раз звонила Виалета, извиняясь за мать. А через день об этом больше не говорили…
Примерно, через месяц, в магазине возле дома, к Маше подошла женщина. Ни разу не видя в жизни Виалету, Маша ее как-то внутренне почувствовала.
-Вы Маша, я вас сразу узнала по фотографиям…
Виалета говорила много, словно торопясь чего-то не сказать, что-то не донести. Выяснилось, что недавно она переехала и теперь живет в соседнем доме, и как только закончится ремонт в ее квартире, она надеется видеть Машу в гостях… Так, как в этом районе ни кого не знает и будет счастлива, если Маша, придет к ней. И что с работы ее уволили, по сокращению и теперь, она перебивается случайными заработками переводчика и частными уроками. А Маша, смотрела на нее, улыбаясь и в тоже время, пытаясь разглядеть в Виалете, то что могло нравиться мужчинам.
Они были очень разные. Единственное, что их объединяло не высокий рост, но Виалета была на много худее, и у нее были короткие черные волосы, которые вились крупными колечками, а у Маши длинные светлые и совершенно прямые. У Виалеты - карие живые глаза и маленькие черненькие усики, над четко отчерченным, яркой помадой ртом. У Маши - серые глаза, бледная кожа и слегка розоватого тона прозрачная помада. Да, они были совершенно разные – яркая, живая Виалета и прохладно сдержанная Маша.А теперь, в чем идти в гости. Почему-то очень хотелось быть совершенной, от кончиков ногтей, до нижнего белья… Что она собиралась доказывать: свое превосходство над другой женщиной? Себе или ей… Ладно потом разберемся, решила Маша, одевая, строгое черное платье и маленькие жемчужные сережки. Волосы, волосы, что делать с волосами? Она их распустила и продуманно небрежно заколола, совсем маленькой, почти незаметной заколкой… естественность, вот что, прежде всего, должно украшать женщину, была уверена Маша, даже если эта естественность стоила дорого.
Под каблучками поскрипывал снежок, на безоблачном морозном небе светило солнышко и настроение, как-то вдруг стало, совсем радостным и беззаботным…
-Как же хорошо жить… Надо всех любить… И я люблю - всех. И его и ее, и еще тысячи, тысячи людей, и всю землю, и весь мир, со всеми его птичками и разными зверями… - думала она, улыбаясь глядя на деловито толкающихся, по заботливо рассыпанным кем-то хлебным крошкам, голубей и снующих между ними воробьев…
Виалета ждала ее около подъезда, зябко кутаясь с серенькую беличью шубку… Сверкая на солнце блеском ярко-малиновых губ и переливами смоляных волос.
- Я задержалась… Вы не замерзли?
Маша вдруг подумала, как это, все же странно, ждать гостей вот так, в мороз у подъезда многоэтажки. А может быть, Маша еще не встречала таких доброжелательных и удивительно любезных людей?
-Что вы. Совсем не замерзла. День сегодня такой солнечный. – улыбалась ей в ответ Виалета.
Квартира была со следами посремонтного периода… Когда, вот, уже он и прошел, но кругом остается еще что-то, что необходимо доделать, прибить и довесить … Машу не оставляла мысль, что собственно она делает здесь, зачем пришла? Может быть, увидеть следы пребывания собственного мужа на чужой территории?…А что она, собственно, хотела увидеть, тапочки, галстуки или брюки… Глупость какая, да и зачем это ей нужно?
Аппетитные запахи доносящиеся с кухни, не оставляли сомнения, что Машу ждали и готовились к ее приходу…
-А здесь ванна… ой, с плиткой тоже был интересный случай… Помыть руки?… Полотенце у меня в другом месте, пока полки еще нет.
А перед Машей был кран, как две капли воды похожий, на кран из ее ванной комнаты… Это были не просто двойняшки, это были однояйцовые близнецы. Вспомнилось вдруг, как месяц назад, муж принес его домой, сменив старый… Надо же какие совпадения …- подумала она глядя на пятна белесых разводов, от капелек высохшей воды на блестящем металле… И почему-то, именно эти разводы успокоили ее, именно эта, некая неопрятность, среди слишком новой и свежей чистоты… Нет тут не было злорадства, просто, показался какой-то кусочек реальной жизни, приоткрыв краешек, необжитой еще новизны. Словно, именно этой реальной жизни, так и не хватало во всем происходящем.
А после, они сидели как подружки на кухне, болтая о том , как трудно сейчас утонченной женщине с высшим образованием выйти замуж, и о том как достали родственники с вопросом: «Замуж не собираешься?», и о том какие типы встречаются в интернете, и что профессия переводчика не располагает к серьезным отношениям, так как всех приличных …уже разобрали…
Они пили вино, немножко испанского, потом итальянского, потом кофе… И вино и кофе и даже фрукты на столе были именно, тех вкусовых качеств, которые нравятся Маше. И тут тоже, то ли вкусы их на столько совпадали, то ли опять, случай сыграл свою роль…Возвращаясь, домой по темной улице, она почти не думала о прошедшем вечере… Выпитое вино, слегка кружило голову, и хотелось просто, вот так идти с легкой головой, любуясь переливами снежинок, под смешанным светом уличных фонарей и огромной, застывшей в небе морозной луны… Или просто, упасть в мягкий снег и раскинув руки лежать, глядя, широко открытыми глазами в бархатное небо с вышитыми на нем, мелкими, городскими поэточками звезд.
Войдя в дом, она сбросила шубку … Прямо в коридоре, стянула платье, и стоя в сапогах и нижнем белье принялась разглядывать себя в большом зеркале прихожей. Нет, не хотелось анализировать свои поступки, не выяснять, не задумываться ни о чем… Просто, она изучала себя, ножки в сапогах, на высоком каблучке, талию схваченную ажурным пояском, грудь, поднимающуюся над кружевной пеной, словно это было все не ее и даже, мало знакомым.
Почувствовав легкий холод, Маша подняла шубку, одела ее и направилась в ванну… «Ой! Какая же я пьяная…» - неожиданная мысль, вдруг появилась в голове, так же неожиданно растаяв.
Она взяла полотенце и с таким усердием, словно от этого зависела ее жизнь принялась натирать кран. Через минуту он уже блестел, во всю силу своих металлических возможностей, отражая в себе и свет светильника, и стены ванной комнаты, и Машу в шубе, словно шаман, в шкуре, исполняющую какой-то свой, непонятный ритуальный танец… А она все терла и терла, опасаясь пропустить, хоть одно маленькое пятнышко…

Он пришел как обычно, после полуночи…Открыв дверь и подарив дежурный поцелуй в склоненную, дежурную щеку, Маша, словно невзначай обронила, с небрежной прохладой в голосе:
-А я сегодня была у Леты…
-Какой Леты?
-Ну, у твоей Виалеты…
-С чего это, моей? Зачем?
-Просто в гостях…
-Понятно…
-Мы пили вино…
-Я устал… Завтра опять в шесть, давай спать.
Давай, давай, конечно, давай, но только не спать…ему все равно не даст уснуть, до мелочей продуманный сценарий, от нескольких капельки эфирного масла, согретых между ладонями, до тонкой лямочки, которая неожиданно красиво, соскользнет с плеча, открыв грудь, колышущуюся в движении, среди волны золотистых волос. Ее руки все равно, скользнут по его груди и животу вниз, преодолевая сопротивление, она все равно, откинув одеяло, сядет перед ним на колени и наклонившись вперед, коснется … Сначала только дыханием, потом тихо губами и открыв ротик проведет языком. И почувствовав, как плоть поднимается под напором желания, сама начнет терять голову, от возбуждения, обхватывая крепче его основание ручкой, и двигаясь, все ритмичнее, почти полностью отпуская и снова, проходя, тот же путь языком и губами, давая ему проскользнуть, как можно глубже…, пока руки не обхватят ее голову, прижимая к низу живота, и она почувствует, как теплая струйка прольется по горлу,… еще, еще и еще…

А утром, как обычно, она сидела перед ним за столом, смотрела, как он намазывает хлеб маслом, тонко размазывая по кусочку, кладет сверху два кружочка колбасы, делает глоток сладкого чая, не отрывая взгляда от телевизора. И думала, о том, что сейчас делает Виалета. Маша, даже видела, как та, встав с мятой теплой кровати и, сунув ноги в мягкие шлепанцы, в какой-то трикотажной ночной рубашке, в цветочек, плетется, сонной еще походкой, на кухню, не накрашенная, бледная, с заспанными глазами и взъерошенными колечками, черных волос. Набирает воду в чайник, нажимает кнопку и идет в ванну, а там кран, точно такой же, как у Маши, только у Маши он блестит, как сумашедший, а у Виалеты нет. Вот и вся разница.
-Что ты сказала?
Кажется, последнюю мысль она произнесла вслух.
-Ничего, ерунда… Ты не опоздаешь?
Прощальный, скользнувший по щеке поцелуй и дверь, опять разделила их день. Маша выглянула в окно, за которым, среди темного зимнего утра, только начали загораться окна, проснувшихся, для нового трудового дня жителей города, плеснула воды из лейки в зеленую травку, посаженную для пополнения витаминов в организме кошки. И направилась в ванну.
-Вот и вся разница.- произнесла она, разглядывая свое отражение в металлической поверхности и аккуратно вешая, специально выделенную тряпочку для протирки крана, на полотенцесушитель.
Вернувшись в комнату, Маша закружилась, улыбаясь и подпевая колонкам: «Если хочешь остаться, останься просто так, пусть тебе принятся…» И снова ее пронзило, острое и такое сжимающее сердце, желание любить всех, всех…