- А что это - "сурок"?" - спрашивает она, профессионально заинтригованная неизвестным ей русским словом.
- Животное, - говорю, - грызун. Спит. Сам не видел.
Лезет в словарь.
- Странно, - говорит она, - альпийский зверек. Довольно большой. Живет в норе. Действительно все время спит. По-моему, в качестве спутника для путешествий не вполне удобный.
- Ну, не знаю. Мы как-то привыкли. Сурок и сурок.
И мы снова об искусстве перевода.
Но мой сурок уже со мною - прочно и неотвязно. И вдруг - яркое детское воспоминание.
- Слушай, - говорю я. - Я вспомнил. Когда я был маленьким, у нас на патефоне играла пластинка, где Козловский (это такой наш знаменитый тенор) пел "Сурка" с французским почему-то припевом:

По разным странам я брожу
Avec la marmotte.
Везде приют я нахожу
Avec la marmotte.
Avec la, avec si,
Avec la marmotte.

Стало быть, этот самый "marmotte" и является искомым спутником нашего непоседливого лирического героя.
Розмари не из тех, кто оставляет поиск на полпути, - она как-никак из протестантской семьи. Благо под рукой оказался то ли "Robert", то ли "Larousse".
- Так. Marmotte, marmotte... Да, действительно сурок. Странно... Постой, постой, постой! Тут есть еще одно значение. Слушай: "Marmotte - сумка, чемодан для путешествующих по делам".
Ничего себе! Вот он - так называемый момент истины: "И мой мешок со мною". "И мой рюкзак со мною". "И чемодан со мною". Нет, "чемодан" хуже. Неважно. Что-то в таком роде.
Все понятно: скорее всего - обычный неправильный перевод.
А мы-то так сроднились с нашим малотранспортабельным зверем! Мы так беззаветно всю свою сознательную жизнь таскали за собою, а то и на себе это невнятное, но дорогое нам существо, не чувствуя тяжести и даже не задаваясь вопросом о высшем значении нашей добровольной обузы. И уж, разумеется, не придавая никакого значения мрачноватому подтексту "дальних стран". Так неужели же мы, обознавшись и сами того не замечая, волочили по жизни какой-то неодушевленный мешок неизвестно с чем? Нет, не может этого быть. Наш сурок - с нами, и мы его не предадим.

(с) Лев Рубинштейн. Случаи из языка