[показать]

Жизнь Толстого похожа на подъем по лестнице, ступень за ступенью, в поиске ответов на «жгучие, не дающие жить, мучительные вопросы». Шаги, действия, пробы, ошибки. Но и поражения он использовал как опору, чтобы подниматься и идти дальше и выше.

Толстому 19 лет. Бросив учебу в Казанском университете, он отправляется в Ясную Поляну с твердым намерением изучить весь курс юридических наук (чтобы сдать экзамен экстерном), а также «практическую медицину», языки, сельское хозяйство, историю, географию и статистику, написать диссертацию и «достигнуть высшей степени совершенства в музыке и живописи». Сейчас лейтмотив его жизни — самосовершенствование. «Я много переменился; но все еще не достиг той степени совершенства (в занятиях), которого бы мне хотелось достигнуть», — пишет он в дневнике в это время. Дневник — зеркало всей его жизни, свидетельство напряженного самоанализа и борьбы с самим же собой. А борьба была: то его религиозные настроения доходили до аскетизма, то сменялись кутежами, картами, поездками к цыганам.

Зачем жить?

В попытке убежать от себя он отправляется в путешествие по Франции, Италии, Швейцарии, Германии, при этом увлеченно изучает популярные педагогические системы и, вернувшись, открывает в деревне школу для крестьянских детей. Потом он устроит еще более 20 таких школ в окрестностях Ясной Поляны.

Одно сильное впечатление неотвязно преследует его: за границей он стал свидетелем смертной казни и испытал потрясение. Вскоре неожиданно умер его любимый старший брат. И отодвинутый на время вопрос встает во весь рост: «Если смерть неизбежна, для чего все это? Ради чего? И что потом? Казалось однозначно: жить незачем!

…в дневнике появляется молитва: «Где я, тот я, которого я сам любил и знал, который выйдет иногда наружу весь и меня самого радует и пугает? Я маленький и ничтожный. Боже мой! Дай мне жить всегда в этом сознании Тебя и своей силы...»

Первая часть «Войны и мира» выходит в «Русском вестнике» в 1865 году, роман читают взахлеб, он поражает, вызывает множество откликов, а Толстой... «считал писательство пустяками, но продолжал писать, чтобы заглушить в себе вопросы о смысле жизни».

Как жить?

Кризис настиг Льва Николаевича в период расцвета его таланта и в зените успеха. Любящая и любимая семья, радость творческого труда, хор благодарных читателей — и внезапно отравление этой жизнью, душевное смятение и снова холодный, убийственный вопрос: «Зачем? Ну а потом?» Он пишет: «Со мной стало случаться что-то очень странное: на меня стали находить сначала минуты недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние». Ему надо знать, для чего он пишет книгу, воспитывает сына, для чего покупает новое имение. Казалось невероятным: граф Толстой в свои пятьдесят уселся за изучение греческого и древнееврейского! А ему просто необходимо наново перевести четыре канонических евангелия, сравнить их и сделать вывод, который ошеломит всех: церковное богослужение - это вероучение... не только ложь, но сложившийся веками обман людей неверующих, имеющий определенную и низменную цель.

Одиночество

Парадоксально: чем ближе он подвигался к истине, тем более чувствовал себя одиноким. Чем ближе становился к себе самому, тем дальше от семьи. «Левочка все работает, как он выражается, но увы! он пишет какие-то рассуждения, читает и думает до головных болей», - как писала его жена.

Посвятить жизнь пользе ближнего

о время городской переписи 1882 года граф Толстой записывается добровольным счетчиком и просит, чтобы ему дали участок, где живут низы общества, — ночлежные дома и притоны самого страшного разврата. Этому графу нужно самому видеть нужду, глубину нравственного падения людей, скатившихся на дно; чтобы найти ответ, ему необходимо потрясение. В чем причина этой страшной нужды? Откуда эти пороки? Если есть люди, которые терпят нужду, значит, у других есть излишек.

Полученную мудрость он превращает в опыт собственной жизни, простой и очевидный: каждый видит лишь часть истины, какую-то ее грань, а потому надо объединяться — человеку с человеком, народу с народом, разным культурам, мировоззрениям — в этом сила знания, вечная ценность жизни.

Поздней осенью 1910 вся Россия и весь мир следили за сообщениями, поступавшими с маленькой железнодорожной станции Астапово, где последние семь дней жизни провел всемирно известный писатель.

Толстой все-таки ушел от той жизни, которую вести больше не мог, и — так получилось — из этого мира, предпочитая, как когда-то Сократ, «быть живым в смерти, чем мертвым в жизни». 6 ноября 1910 года тихо, с большим усилием он сказал свои последние слова: «Я люблю истину... Очень люблю истину».

В одном из своих трактатов он напишет: «Единственное спасение мое и всякого человека в жизни в том, чтобы жить не для себя, а для других, а жизнь нашего сословия... вся построена на гордости, жестокости, насилии, зле, и потому человеку, желающему жить хорошо, жить со спокойной совестью и радостно, надо не искать каких-нибудь мудреных далеких подвигов, а надо сейчас же, сию минуту действовать, работать, час за часом и день за днем, на то, чтобы изменить ее и идти от дурного к хорошему, от себя к Богу»

Отрывки из статьи О. Коротковой

P.S.   А вот как «утешал» себя и человека в своем дневнике Лев Николаевич: «Главное, надо помнить и понимать, что всякое внешнее дело, как бы оно велико ни казалось, есть ничтожество, что ты маленький крошечный червячок, служащий делу Б-жьему, что ты как величина внешняя = единице, деленной на бесконечность, что ты величина только в той степени, в которой ты проявил в себе Б-га. Прислушиваться же к своему значению есть соблазн из соблазнов, величайший и вреднейший соблазн».

18 марта 1895 года

«Жить по-Б-жьи значит желать того, что желает Б-г. Б-г же желает блага мира, благо же мира приобретается увеличением в нем любви».

27 марта 1895 года

«К старости ослабевают умственные силы – это несомненно. Т.е. ослабевает умственная энергия, память. Но одно не уменьшается – это любовь. А, напротив, увеличивается. И это так и должно быть. Умственные силы нужны только на то, чтобы разбить те преграды, которые мешают проявлению любви».

15 мая 1895 года

«Вечер и красота, счастье, благо на всем. А в мире людей? Жадность, злоба, зависть, жестокость, похоть, разврат. Когда будет в людях то же, что в природе? Там борьба, но честная, простая, красивая. А тут подлая. Я знаю ее и ненавижу, потому что сам человек».

19 июня 1895 года.