Реагируя натайный "триггер" (дама бубен в карточной колоде), который емупредъявляет тайный агент-контроллер, его собственная мать,зомбированный солдат позже, после возвращения в Америку, убиваетсенатора, расчищая путь в президенты США для его политическогоконкурента. В кино в роли полковника снялся главный растопыривательпальцев тех лет, друг самых-самых мафиози, поппевец-"крунер" ФранкСинатра, и кино считается классикой жанра.

Но я не о том.

Наэтот раз в обнаруженном тексте прорвало американского родителя."Манчжурские кандидаты",т.е. жертвы промывания мозгов в его описании -американские 6-летние дети. 


Манчжурский кандидат (Matt James)


Нашашестилетняя дочь так хотела пойти в школу. На первом родительскомсобрании я и Барб ожидали услышать обычные похвалы и рассказы пронашего умненького маленького ангела. Из опыта посещения (... секций поигре...) мы знали, что родители всегда рассказывают приятное о детяхдруг друга. Если комплименты иногда отдаляются от реальности, ну что ж,растить детей - трудная работа. Нам всем не помешает себя подбодрить.

Наверно,нас разбаловали. Учитель Дженни приступил прямо к делу. У нее есть"негативности", которые надо обсудить. Во-первых, Дженни с трудомчитает. Учитель сознался, что одной из самых трудных сторон еепрофессии оказалось осаживать родителей, сообщая им что их дети неисключительны. Дженни не стала "орленком", она "пони". Наша задача -научиться радоваться свету 40-ваттной лампочки а не яркого солнца.Интересно, был ли я мнителен, или мне показалось, что сладкая улыбкаэтой матроны среднего возраста скрывала садистские черточки когда онаоповещала нас об этих новостях?

Меня озадачила такая оценкаспособностей Дженни потому что это просто никак не стыковалось систорией её развития. Она любила книги всю свою жизнь. У нас есть еёфотография в 11-месячном возрасте разглядывающей книжку. Я помню, какчитал ей когда ей исполнилось 3. Я остановился, но она продолжила, оназнала истории наизусть. Как и многие дети, она научилась читать дома.Она была книжным червячком и опытным, заинтересованным читателем дотого, как её отправили в первый класс.

Учитель продолжилаобъяснения рассказав, что Дженни в школе слишком много плачет и что намнужно скорректировать проблему применением надлежащей дисциплины. Мы сБарб переглянулись, но не стали спорить. Мы были в шоке.

Я былудивлен слезам. Дженни - счастливый ребенок. В тот же вечер я спросил,что её огорчает в школе, ожидая услышать о столкновениях с детьми вовремя игр. Я был поражён её ответу. Её огорчали истории которые имчитали:
Жили-были папа-селезень и семь утят, от старшего до младшего(который наппоминал Дженни первоклассника). Папа был злой. Однажды онпотребовал чтобы дети выучили 3 задания, как бегать, как плавать и какнырять. Если утенок не сможет выполнить все задания, его прогонят изсемьи и он будет жить с цыплятами. Когда проверяли как утята ныряют,младший утенок не справился с заданием и его прогнали жить с цыплятами
Такуюисторию Дженни пересказала в качестве примера. Несколько лет спустя яуслышал её второй раз, от кузины Нэнси как пример недопустимого вшкольных программах. Нас тогда поразило совпадение - наши семьи живут вразных штатах.

Дженни рассказала, что она также плачет от историй в книжках-учебниках по чтению. Они её огорчают.
..Такв один вечер мы обнаружили, что наша дочь несчастна в школе, чтоучитель считает её не умеющей читать и туповатой, и что ей по часуприходится выслушивать жестокие истории во время урока, когда детям ихчитают, истории, которые я бы не стал повторять перед каторжниками.
Что же происходит в этой школе?

Ярешил до конца во всем разобраться. Поскольку в младших классах они недают книг домой, я пошел на следующий день в школу и потратил паручасов просматривая книжки для чтения. Пока я читал, глаза у меняоткрывались все шире и шире. Я думал, что целью программы чтенияявляется стимулирование детского воображения и обучение навыкам чтения.Вместо этого я обнаружил материалы, набитые, если позаимствовать фразуиз языка родителей, "скрытой программой по созданию отчужденияродителей, потери личностной идентификации и уверенности в себе, поразвитию групповой зависимости, пассивности и анти-интеллектуальности".

(авторв следующем абзаце вспоминает о лекции по бихевиаризму которую онкогда-то слушал в классе по психологии в мединституте - Павлов,Скиннер, обучение отклику на стимул, называемое дрессировкой ,"conditioning".)

Пока я читал рассказы и стишки в учебникахДженни, я к своему удивлению обнаружил, что в них по-своему оживалитеории и практика этих умерших ученых. Но животные, которыхдрессировали были не собаками и не крысами. Они были детьми-учениками.Имея в виду заместительную природу чтения (т.е. идентификацию читателяс героями - перев.), наши первоклассники "учили" определенные типыповедения и отношений.

Когда герой-ребенок в рассказах былотделен от своей группы, например, его поливало дождем, пальцы на ногахзамерзали от холода (если он шел зимой в снегу), он испытывалкакую-либо форму неприятного или мучений. Подобный материал повторялсябесконечно. Во время уроков чтения детей заставляли чувствовать мокротудождя или боль замерзающих ног. Они выучат урок как собаки Павлова:чтобы избежать боли, всегда оставайся в группе.

Рассказы вучебниках последовательно ассоциировали индивидуальную инициативы сэмоциональной или физической болью. Посмотрите например на бельчонка, укоторого на тележке отвалилось колесо. Когда он пытается его приделать,тележка едет криво и подскакивая, что замечают его друзья, которые надним начинают смеяться. Другая попытка починить колесо приводит каварии, где бельчонок получает синяки и ранится до крови и унижаетсяеще больше. Совместный эффект этого рассказа, учитывая идентификациючитателя с персонажем - наказать инициативу и уменьшить уверенность всвоих поступках.

Звери-родители, папы-мамы-бабушки-дедушки сноваи снова рисуются в разных комбинациях как злые, глупые, ненадежные, уних все падает из рук, они некомпетентны. Отношения со своими детьмипочти всегда дисфункциональны; доверительные разговоры и взаимноедоверие практически отсутствуют. Такая ядовитая мама или папа,например, могли бы помочь бельчонку починить тележку, только ухудшаяситуацию и приводя к эмоциональным катастрофам. В душе это будет ранитьДженни из-за того, что истории постоянно рисуют отношения междуродителями и детьми как напряженные, жестокие или отстраненные. Японял, почему она плакала от обиды или беспомощности.

Мне пришлов голову что когда-нибудь в будущем, на каком-то уровне сознания, нашадочь сочтет, что мы виноваты в том, что позволили эту школьную пытку.Логически рассуждая, Барб и я должны быть тупыми, ненадежными, незаботливыми или беспомощнмыми, точно как родители в книжках. Послав еёв школу, мы оправдали идею из учебника, усиливая программу поотчуждению родителей. Если чтение этой серии продолжится, отношениеДженни к нам будет загрязнено или разъедено элементами горечи илицинизма, которые зародятся в её характере.

Я использовал термин"анти-интеллектуальность" для того, чтобы описать еще одну ведущую темув учебниках. Многие рассказы были, по сути, бессмысленным винегретом изслов. В них отсутствовал внутренний интерес, логическая связность илипродолжение во времени, и часто они демонстрировали некого видаанти-рациональность. Это рассказы и вопросы к ним как бы требовали отученика отключить естественную работу интеллекта, как например попыткипонять смысл происходящего или импульс естественного любопытства. Подпронуждением этого вида ученики могли науч-иться ненавидеть чтение илидаже сам процесс мышления.

Следующая "история" и вопросы по "пониманию" представительны для темы антиинтеллектуальности, которую я обнаружил в учебниках:
Однаждымаленькая зеленая мышка запрыгнула вслед за тигром на желтый самолет.Самолет в воздухе превратился в большую красную птицу, а мышка - вголубую тыкву. Тыква упала на землю и семечки проросли и стали горшкамии мисками. Ля-ля-ля.

1) Какого цвета была мышка?
2) Почему мыши превращаются в тыквы?
3) Как прорастают семена?
Ямогу представить, что дети могут растеряться после чтения такогоматериала. Можно спорить, какая часть этого упражнения болееотвратительна, чтение или "понимание", я склоняюсь ко второму. Средипрочих возражений, я задумался, хорошо ли заставлять детей отвечать наглупые вопросы или те, у которых нет ответа. Такой процесс мог быприводить к пассивности и потере уверенности.

Согласно Павлову иСкиннеру, повторение неприятного опыта может отвратить ученика отсамого чтения. Предсказуемым последствием мог бы стать ребенок которыйненавидит чтение и затем не получает интеллектуальные преимущества дляразвития, которые дает чтение. вдобавок, неудача в чтении поразит егоуверенность в себе, и его могут приписать в одну из модных в нашемобществе категорий, "дислексиков".

Я обдумал трудности Дженни вконтексте оценок и сравнений с другими детьми. Они выглядят какнеприятная дилемма: заставить себя читать психологически отталкивающийматериал или отключиться и тем разочаровать родителей, учителей и себя.Какое невозможное решение для маленького ребенка. Голубое небо с яркимсолнцем исчезло и заменилось тёмной непогодой для счастливой девочки,единственным преступлением которой было пойти в местную школу ввозрасте шести лет.

Мне также пришло в голову, что былаобнаружена причина кризиса неграмотности в Америке. Это школьнаяпрограмма чтения. К сожалению вред проникает глубже, чем неумениечитать. Появляется вопрос, не создаёт ли это скрытое программированиенашу "культуру жертв", поколение несущих обиду детей, не в ладах ссобой, родителями, обществом, книгами и идеями.

Я напомнил себео соседях. Мать и отец - любящие и преданные родители. Он работалбухгалтером, она - домохозяйка участвующая в общественной жизни. Онихорошие люди, как были их дети. Двоеподростков, умных, но получающих плохие оценки в школе. Они теперьпроводят время "во дворе" и участвуют в саморазрушительных действиях,которые так сегодня обычны. Я спросил этих молодых людей почему ониведут себя так, что это причиняет боль им сами и их родителям. Онизагадочно улыбнулись и заявили что не знают. Может быть то, что имидвижет и правда подсознательно.
(....) пассивно-агрессивноеповедение с подавленной индивидуальностью, все кажутся отштампованнымив одной форме. Самовредительство татуировками или протыканием тела.Некоторые из таких групп - практически мазихистские культы. Другойстороной мазохизма оказывается садизм.

То, что так много из нихвыходит из любящих семей необяснимо и шокирует, пока вы не догадаетесь,что всех их пытали вместе начиная с первого класса. Они - кучка"маньчжурских кандидатов", жертвы скрытого бихевиоризма школьныхучебников, который я обнаружил, и который другие обнаруживали раньшеменя, и обнаружат после.

После того, как Дженни пошла в первыйкласс, Барб и я заметили озадачивающие изменения в том как она читает.Во-первых, она перестала читать свои любимые книжки и рассказы дома. Дошколы она запоем читала сказки братьев Гримм. Хотя она по-прежнемупросила почитать нас, она объяснила, что теперь ей нельзя читать самой,как ей сказала учительница, потому что в них длинные слова и содержаниепревышающее её возможности. Барб и я, прикусив языки обменялисьзлобными гримасами.

Просматривая школьные учебники, я заметилупрощенный словарный запас, в основном 3-4 буквенные слова (ванглийском сильная корреляция между "короткое" - "обыденное и простое"и "длинное слово" - "абстрактное, сложное, часто иностранное" --перев.). Я задал этот вопрос учителю. Она объяснила, что тексты длячтения интегрированы в региональную образовательную стратегию,предписывающую что за один год может вводиться не более 500 новых словна любом возрастном уровне. Идея заключается в том, чтобы защититьдетей от запутывающих эффектов перенасыщения словами и идеями. Япокивал головой словно я понял о чем она говорит, но не понял на самомделе.

Барб и я очевидно использовали с Дженни неправильныйподход. Мы позволяли ей читать все что она хочет и создали для неебогатую домашнюю библиотеку. (...) Возможно, что она сталкивалась сбольшим числом незнакомых слов и идей. Удивительно, как она выжила.

Мыобсудили разные стороны краткого ее пребывания в первом классе. У неебыл ничего не понимающий учитель (НЕВЕРНО!!! - см. примеч. ниже -перев.), она теряла способность читать, ухудшала словарный запас, у неепадал энтузиазм. Шла индокринация ее поведения разрушающими характеркачествами вроде пассивности и зависимости от группы. Еёинтеллектуальное развитие останавливалось и ее мозг обстреливалипрограммой отчуждения от родителей.

Судя по плачу в классе, онабыла частью аудитории взятой в безвыходный плен, на которую частодействовали болезненными стимулами. Говоря простыми словами, онаоказалась жертвой непрекращающейся пытки и жестокости. Вместе со своимклассом она становилась, как написано в одном стишке из ее учебника,"маленьким, маленьким, маленьким, просто крошечным, крошечным,крошечным кусочком этого всего"

В нашем штате в то времяобязательное школьное образование начиналось в возрасте 8 лет. Позакону Дженни не обязана была идти в школу. Мы забрали ее из школы,пока мы не решим что с этим делать.
Легко былобы списать текст на преувеличение родителя. Но даже если исключитьобъективную статистику (США находятся на   п о с л е д н е м   месте пообразованности среди развитых стран) и личные впечатления -- простыеамериканцы, особенно молодые, резко отличаются от сверстников как изЕвропы, так и азии и даже Африки (как-то раз я разговаривал с эфиопом,юристом по образованию, сбежавшим в Америку который вез меня в такси)-- не получается: слишком многие другие голоса повторяют схожие мнения.

Уменя была книжка (зачитали) с детальным разбором текстов для чтения вначальных школах (на варварском официозе их называют "Basal Readers"),страницами примеров и объяснениями всей процедуры создания и принятияих школами.
Самый известный сегодня критик системы образования,"заслуженный учитель" США Джон Тейлор Гатто (http://www.johntaylorgatto.com / ) написал и держит на своем сайтекнижку с историей вопроса, "Underground History of American Education".Я хотел перевести из нее куски, но решил, что он сумбурен и остановилсяна этой простой статье представляющей личный опыт. Заслуженного учителяя вспоминаю потому что в сумбурном тексте он приводит цитаты изпедагорических споров начала и первой половины 20 века. Эпохаиндустриализации поставила вопрос о выведении подходящего типаличностей-работников, и тогда совершенно откровенно говорилось онеобходимом социальном компромиссе: обучение должно "гасить",формировать исполнительное, групповое поведение, и не слишком сильноразвивать интеллект. Автор цитаты утверждал, что это необходимыйкомпромисс для стабильности и счастья в обществе.
Труд учителя,несмотря на сумбурность, полезен еще и ссылками на основополагающиетексты 60х, когда произошла последняя американская общественнаяреволюция со сменой элиты у власти и проникновением новой в частности ив систему начального образования.
Тут можно вспомнить другойакадемич-еский труд, "Культура Критики" Кевина Макдоналда, в котором онописывает, как Теодор Адорно задумавшись над судьбой евреев во второймировой, исследовал, из каких семей происходит наибольшеепротиводействие, и обнаружил, что такими оказываются традиционныекрепкие белые семьи. Его книга "Авторитарная Личность", в которой онназывает подобные семьи отклонениями от нормы, а нормой провозглашаетте, в которых дети бегут из дома, в конгликте с родителями, отчуждены ит.д - стала классикой послевоенной социологии и основой университетскихкурсов до сего дня.

Поэтому автор переведенной выше заметкинеправ, когда говорит, что учительница в классе Дженни "ничего непонимает". Нет, учительница строго следовала процедурам "teachertraining", которые в точности проводят в жизнь детальные разработки ирекомендации, корни которых как в до- так и в послевоенных соображения,на которые я сослался.

По сути, в США после войны был поставлен и успешно завершен эксперимент по выведению человека нового типа.