Не смейся боль, прости сомненье мою минутную игру
Я старый Бог совокупленья мгновений ярости в хандру
Я имитатор покаянья сгоревшей заживо звезды
Сквозь годы ярости молчанья всеискрамётной пустоты.

Тиран бездомного вулкана в попытках вечность осквернить
В потоках лавы урагана, метать икру и просто жить!
Так ненавидяще-игриво крадётся смерть сквозь лики сна
Скрепит назойливо пугливо давно упавшая сосна
Под одеялом дремлет детство, несбыточность января
И всё острее боль наследства, что дарит по утрам заря
Всё ближе истинна, но кто же, посмеет сон дитя прервать
Взгляд искупителя всё строже, несётся в бездну время-бл**ь.