Уже брезжил рассвет, когда Рекс после ночной охоты показался на опушке. Охота была удачной. В пасти он крепко сжимал за шею молодую косулю.
Что-то было не так. Уж больно напряженной была тишина и до ноздрей доносился слабый запах крови. Нет не той, что, стекая по его морде, сочилась из шеи добычи. Что-то знакомое, родное…. Бросив жертву, псина за несколько прыжков покрыла стометровое расстояние до логова.
Место для норы он выбирал сам. Густые заросли терновника посреди поляны. До Ближайшее кромки леса не менее 100 метров. Никто не подкрадется незамеченным, а логово не увидишь и практически у себя под носом.
От жуткой картины он впал в оцепенение. Истерзанные тела подруги-волчицы и всего выводка были разбросаны вокруг кустарника.
Первый раз он увидел ее больше года назад. Тогда он был верным другом и помощником егеря Степаныча. Сколько тысяч километров за 7 лет они вместе отмотали по лесным тропам и горам. Не было преданней друзей пока…. Пока вот таким же ранним весенним утром он не встретил ее. Молодая, сильная, гордая волчица стояла на краю утеса. Она так и не покорилась ни одному матерому волку, даже вожаку стаи, в которой родилась и выросла. А его домашнего пса подпустила к себе без единого звука. Не убежала, не оскалилась, а так и осталась спокойно стоять над обрывом. Она приняла его сразу. Что-то сразу же соединило их дикую красавицу-волчицу и мощного, огромного, но домашнего «кавказца». Какая-то невидимая нить связала их, заставляя этого видевшего виды и задравшего уже несколько десятков волков бойца все чаще и чаще приходить на место первой встречи. Она всегда уже ждала.
Степаныч не сразу заметил отсутствия друга. Но отлучки становились все чаще и все длиннее. Рекс стал уходить на целые сутки и дольше. Степаныч как-то раз даже посадил его на цепь. Но что такое цепь для 120 килограмм мышц и влюбленного сердца?
И вот пять месяцев назад он ушел совсем. И ее увел из стаи. Они ушли подальше от его и ее семей, туда, где бы их никто не нашел. А вот нашли, выследили.
А полтора месяца назад появились на свет шесть пушистых серых комочков. И тогда она повела себя странно, совсем не как дикая волчица, подпустив его к детям сразу же. Практически он присутствовал при родах.
Теперь каждый день он охранял логово, а почти каждую ночь охотился, к утру притаскивая добычу.
И вот теперь он замер в оцепенении, а вокруг только кровавое месиво из тех, кто был для него дороже всего на свете.
Глаза покрыла кровавая поволока, оцепенение прошло, и он стрелой помчался по еще свежему следу волчьей стаи. Преследование было недолгим. Убийцы отдыхали всего в нескольких километрах, облизывали окровавленные лапы и морды, довольно рыча.
Не останавливаясь, без всякого плана, сходу он сбил едва вскочившего вожака, впился клыками в горло. Стая набросилась сразу, но что они могли? Он превосходил по весу любого, самого матерого из них, почти в полтора раза. Волки давились его длинной густой шерстью, а клыки только слегка царапали поверхность кожи. Все было кончено очень быстро. За какие-то полчаса озверевший пес уничтожил, порвал на куски стаю из 20 волков, которая долгие годы наводила ужас на всех обитателей этого леса. Не ушел никто.
Но и Рексу досталось. Один матерый зверюга все-таки повредил ему переднюю левую лапу, перекусив сухожилия. Боли он не чувствовал, только безудержная злоба завладела им целиком.
Теперь он ковылял на трех лапах, которым тоже досталось, и за которыми тянулся кровавый след.
Из норы все еще тянуло чем-то родным. Он как обычно, когда возвращался с охоты, засунул в нее огромную морду. Нора была просторная, но с узкой горловиной. Даже она едва пролазила в нору. Такая мера предосторожности была вынужденной. Но Рекс всегда охранял снаружи, прикрыв спиной вход. Лаз не был разрыт. Видимо стая каким-то образом выманила волчицу и щенков. Но как?
Теперь нора была пуста. Но что-то мягкое и теплое неожиданно упало ему на нос. Рекс отпрянул. Из темноты показался пушистый малыш – его любимец. Видимо он не вылез со всеми, а, играя, спрятался на корнях на своде норы и ждал, когда вернется мать и братья с сестрой, чтобы спрыгнуть и напугать. Он же настоящий волк. И будет таким же большим и сильным, как отец.
Сложное чувство радости и тревоги овладел сердцем пса. Что теперь? Охотиться он еще долго не сможет, если вообще останется жив. Как прокормить малыша?
И вот что-то совсем почти забытое…. Степаныч!
Рекс оставил малыша на крыльце избы егеря, возле конуры, в которой провел столько ночей. Как теперь это все было давно!

***
Степаныч нашел друга спустя 3 месяца. Почти пятимесячный полуволк теперь неразлучно следовал за ним везде. Рекс как бы полулежал на том самом обрыве, где все и началось. Давно мертвые глаза устремили взгляд куда-то в даль, туда где багровел закат.
Не трогая пса, Степаныч обложил тело камнями. Три выстрела, как дань памяти о верном товарище, прорезали вечернюю тишину.
Прощай, друг.