Предложили мне выложить здесь свои фики. А поскольку выкладывать пока больше нечего, пришлось выставить на обзор сей бред =_____="""" Искренне надеюсь на отзывы читателей, критику и пожелания. Автор иллюстрации - Кавайчело-Яойчело.

Название: Тараканы в голове.
Автор: Цветок Сакуры
Бета: Naru-chan
Муза: Кавайчело-Яойчело
Жанр: Бред с элементами яоя и юмора.
Пейринг: Третий казекаге/Сасори
Рейтинг: слабенький NC-17
Дисклаймер: Не надо мне такого счастья.
Предупреждение: ООС, педофилия (докатилася ==")
Размещение: Если найдутся желающие – с разрешения автора.
От автора: Акасуна-сенсей, если Вы это читаете – покорнейше прошу прощения, ибо я надругалась над Вашим любимым пейрингом. ТТ_ТТ
-Казекаге-сама, можно вопрос?..
Молодой мужчина с копной жестких черных волос тяжело вздохнул и мысленно выругался. Далекоидущие планы утренней пробежки шли Шукаку под хвост – заискивающий голос собеседника не предвещал ничего хорошего. В последний раз вознеся молитву Ками-саме, казекаге повернулся, чтобы лицезреть столь раннего гостя… Ну, конечно, красные волосы, милое личико с большими карими глазами и улыбка, способная очаровать любого. Сасори – двенадцатилетнее воплощение невинности, по совместительству гений скрытой деревни Песка.
- Чего тебе, Сасори? – правитель Песков уже приготовился к очередной двухчасовой лекции на тему «Толстый ремень как средство избавлений от недетских мыслей».
У каждого в голове свои тараканы. Так вот у Сасори они были мадагаскарскими – большими, скользкими и все время нашептывающими не самые приятные мысли. То это юное дарование попросит проследить за бабушкой, чтобы узнать, куда она уходит ночью и возвращается пьяная и помятая, то вообще с нездоровым блеском в глазах предложит идею превращения людей в марионетки. А что противные насекомые накопали в неокрепшей психике кукольника в этот раз, мужчина знать ой как не хотел. Мальчик покраснел и скромно прошептал:
- Казекаге-сама, а что такое секс?
Сердце правителя деревни Песка упало… а кое-что незамедлительно поднялось. Нет-нет, казекаге не был педофилом! Но когда Сасори снимал майку после тренировки, обнажая хрупкое, покрытое бисеринками пота тельце или облизывал испачканные в шоколаде пальчики, у Сандайме возникало стойкое желание отвести маленького гения домой и показать ему пару эксклюзивных "техник". Вот и сейчас обычно скромные тараканы, обитавшие в голове брюнета, пошло хихикали и нашептывали ряд экзотических поз. Но Казекаге был человеком психически уравновешенным, с насекомыми не разговаривал и фантазиям эротического характера не поддавался.
Развернувшись, мужчина ушел домой, оставив Акасуну на улице. Однако вскоре вернулся и, вручив мальчику какую-то книгу, с чувством выполненного долга удалился в сторону резиденции. Сасори проводил Казекаге взглядом, удивленно изогнув бровь: название книги гласило «Секс для чайников. Мемуары. Автор – бездетный Первый Казекаге». ***
Закатное солнце осветило узенькие улицы селения скрытого Песка. Невыносимая жара уже уступала своё место прохладе ночной прохладе. Это было лучшее время для романтических прогулок со всеми вытекающими последствиями.
Сандайме шел домой, тихо насвистывая незатейливую мелодию. День прошел как нельзя лучше: утренняя пробежка все же состоялась, несмотря на мешающую «третью ногу». Затем был прием посла из селения скрытого Тумана и обед с одним из дайме. Ничто не предвещало беды. Но как только на горизонте показался силуэт юного дарования - мучителя правителей деревни, все планы на вечер с криком «Чао, бамбино!..» спешно покинули голову.
Сасори, завидев свою жертву, спокойно подошел к пытавшемуся спрятаться мужчине и вручил небезызвестную книгу: - Теорию я знаю. Меня интересует другое. Глаза кукольника сузились, а губы изогнулись в хитрой усмешке. Только теперь Сандайме вспомнил, что этот мальчик не так невинен, как кажется: смерть родителей оставила слишком большой шрам в душе ребенка. Да, Акасуна был гением, но даже его талант не поможет справиться с той болью, что засела в маленьком сердечке. И эта боль заставила Сасори слишком рано повзрослеть, спрятаться в собственном мире от окружающих. Нет, Казекаге просто не мог сейчас разбить надежду мальчика обрести близкого человека. Придется потакать капризам этого малыша, пусть эти капризы и сулили немалый срок за совращение несовершеннолетних:
- И что именно тебя интересует?
- Я хочу знать практику. И я знаю, что Вы тоже этого хотите… Вы ведь представляете мои стоны и крики… представляете, как сминаете мои губы в поцелуе…
Мужчина вновь почувствовал, как медленно, но неуловимо встает член. Что ни говори, а с людьми Сасори играл не хуже, чем с марионетками. «Фу! Место! К ноге!» - мысленно скомандовал брюнет «питомцу», но детородный орган повиноваться отказался и из вредности встал еще больше. Глубоко вздохнув, правитель признал свое поражение:
- Ладно, пошли в дом, извращенец малолетний…
Эро-тараканы пили шампанское. ***
Дом правителя деревни сильно отличался от представлений Сасори: здесь не было ни шелковых ковров, ни дорогих картин в золотых рамах. Казекаге явно предпочитал минимализм – кукольник заметил лишь несколько предметов мебели да оружие, развешанное по стенам. Ничего лишнего, ничего вызывающего.
Скинув официальное одеяние, Казекаге жестом пригласил мальчика присесть. Сам же незаметно скрылся на территории кухни и так же незаметно вернулся, удерживая вазу с непомерным количеством конфет.
- Угощайся! – сверкнул улыбкой мужчина, сунув под нос Акасуне сладости.
- Они же растаявшие, - брезгливо покосился на яства Сасори.
- А я знаю… - подозрительно ухмыльнулся Казекаге.
Еще раз смерив будущую жертву изнасилования (а Сасори всегда был самонадеянным ребенком) презрительным взглядом, кукольник положил первую сладость в рот. Та, как и следовало из названия, оказалась очень сладкой и удовлетворила гастрономические пристрастия ребенка. Затем, покосившись на странно улыбающегося мужчину, тяжело вздохнул и положил испачканный пальчик в рот, дабы привести его в чистое состояние. Когда эта участь постигла все пальцы, кукольник с чувством выполненного долга взглянул на Сандайме. Увидев плотоядный взгляд Казекаге, облизал уже чистые пальцы, поиграл ими с язычком, провел по губам.
Правитель мысленно взвыл и, резко схватив мальчишку, перенес на кровать. Эро-тараканы в голове правителя воздвигли знамя сексуальной революции на остатках здравого смысла, который позорно оставил поле боя за озабоченными насекомыми.
Сасори в очередной раз собирался съязвить что-нибудь вроде: "Наконец-то переходим к делу?", но Казекаге предпочел ребенка заткнуть. Наиболее мягким способом - поцелуем. Вопреки ожиданию Акасуны, поцелуй оказался более чем приятным: не было желания оттолкнуть мужчину или всадить в горло кунай, пропитанный смертельным ядом. Впервые столь близкий контакт казался не мучительной вечностью, а прекрасным мгновением, которое не хотелось прерывать.
-Ну-ну, Сасори-кун, - прохрипел мужчина, когда юный гений вновь потянулся к его губам, - не бери инициативу на себя.
Мальчик хотел возразить, но, увидев спокойный, умиротворяющий взгляд партнера, покраснел и отвернулся. Как ни тяжело было признавать, Казекаге был прав: напускная самостоятельность сейчас была ни к чему. Ведь где-то в глубине души Сасори всегда хотел почувствовать себя в чьих-то руках, окруженный любовью и заботой.
Еще раз легко коснувшись припухших губок, Сандайме опустился от подбородка к нежной шейке, почти мгновенно сорвал верхнюю одежду, обнажая щупленькое тельце. Полуобнаженный кукольник невольно задрожал от ночной прохлады. Но Казекаге это не останавливало. Мозолистые от оружия руки тут же заскользили по хрупким плечам, опускаясь к груди.
Акасуна шумно выдохнул: ощущение теплой ладони резко контрастировало с прохладным воздухом.
В раздумье поводив пальцем по выпирающим ребрышкам, сандайме еле заметно ухмыльнулся и опустился к уже отвердевшим от холода соскам.
Когда сухие губы коснулись нежной розовой кожи, Сасори выгнул спину, словно отдавая всего себя во власть партнера. Волна удовольствия накрыла тело, и, сжав простыни, Акасуна тихо застонал сквозь сжатые зубы: шиноби не должны показывать своих эмоций. Но таких ощущений мальчик еще не испытывал.
Запустив руку в волосы мужчины, Сасори распустил ленту, и черные пряди рассыпались по плечам. Именно таким кукольник представлял правителя своей деревни, именно таким правителем он и восхищался.
В последний раз коснувшись языком соска, брюнет отстранился и взглянул на партнера: от вида раскрасневшегося мальчика, прикусывающего пухленькие губки, «любимец» снова встал по стойке смирно.
Пошленько улыбнувшись, Казекаге развязал пояс Сасори и бросил его к кофте. Следом с той же грациозностью в угол полетели штаны и нижнее бельё. От представшего взору вида правителю Песка захотелось присвистнуть: а воплощение невинности, как оказалось, было уже порядком возбуждено.
Подавив острое желание немедленно перейти к «горяченькому», Сандайме подхватил Акасуну за талию и перевернул на живот, дабы осмотреть всё «хозяйство».
«Вах, какая попка – пэрсики!» - воскликнули эро-тараканы. После секундного раздумья правитель Песков с обитателями головы согласился.
Еще раз с горечью взглянув на вожделенный зад кукольника, казекаге решил-таки раздеться сам, иначе в скором времени штаны могли порваться от напряжения того, что эта деталь одежды должна скрывать. Когда одеяние мужчины присоединилось к вещам Акасуны, Сасори обернулся, чтобы лицезреть консультанта по интимным вопросам со всем его «оборудованием».
Глаза кукольника непроизвольно расширились, когда тот увидел Казекаге «во всей красе».
- Казекаге-сама, а Вы не могли бы его… уменьшить? – тихо пролепетал гений деревни.
-Ничего, Сасори-кун, мы тебя сейчас растянем, и больно будет совсем чуть-чуть, - прошептал Сандайме, нежно прикусывая мочку уха. Акасуна тихо сглотнул: практика уже не казалось столь приятной. Но отступать было поздно, ибо то, что мальчик так хотел уменьшить, уже вовсю терлось об его ягодицы.
Заметив, что возбуждение ребенка заметно уменьшилось, мужчина вновь провел рукой по груди, аккуратно сжал соски и, услышав сбивчивое дыхание, опустился к бедрам и обхватил возбужденную плоть. Сасори тихо вскрикнул: слишком неожиданным и приятным было новое ощущение. Массируя член кукольника, Сандайме достал из-под подушки баночку мази, лежавшей там как раз на случай, если излишне любопытный маленький гений будет интересоваться интимными вопросами.
Обмакнув пальцы в маслянистой жидкости, Казекаге аккуратно провел по спине, еще раз погладил нежную кожу попки и прикоснулся к маленькой дырочке между ягодиц.
Сасори тихо застонал и рефлекторно сжался, когда скользкий палец проник в узкий проходик: легкая боль резко контрастировала с извращенным удовольствием.
К первому пальцу добавился второй, растягивая напряженные мышцы, подготавливая их к дальнейшему. Акасуна уже бесстыдно постанывал, уткнувшись в подушку.
Рука в последний раз сжала напряженный член и отпустила, дав ребенку расслабиться. Однако не успел кукольник восстановить дыхание, как резким движением был тут же перевернут на спину, а худенькие ножки были закинуты на плечи правителя. Сочащаяся смазкой головка прижалась к растянутой дырочке, словно дразня её.
- Казекаге-сама, я больше не выдержу… - взмолился Сасори.
Не сказав ни слова, Казекаге медленно вошел и, не дав партнеру привыкнуть новым, далеко не самым приятным ощущениям, начал двигаться. Эро-тараканы перешли на мартини.
От резкой боли Акасуна тихо зашипел, прикусив губу. Даже несмотря на осторожность партнера, ему было больно, очень больно. И в то же время всё это приносило ненормальное, извращенное удовольствие: рука Казекаге, вновь обхватившая возбужденную плоть, его член, с каждым толчком почти разрывающий узкий задик и так умело задевающий простату, его губы, покрывающие поцелуями шею и грудь…
Поймав ритм, Сасори уже начал двигаться в такт движениям мужчины. Обхватив шею, прижался к горячему телу и снова пошло не то застонал, не то закричал, уткнувшись в плечо, когда все тело накрыл оргазм. В следующее мгновение кончил и Казекаге и, насладившись отголосками развязки, аккуратно вышел из кукольника, чтобы еще больше не поранить разодранные мышцы. Опустившись рядом с мальчиком, Сандайме лениво потянулся и тихо прошептал:
- Ну что, Сасори-кун, теперь ты знаешь, что такое секс?
- Я плохо усвоил материал, - удовлетворенно проговорил мальчик, сильнее прижимаясь к брюнету, - давайте завтра повторим урок?
Казекаге хитро улыбнулся, явно намекая, что предложение ученика будет рассмотрено. А Сасори, коснувшись губ Сандайме, уткнулся в подушку и блаженно засопел во сне.
Эро-тараканы обоих шиноби пожимали друг другу лапки. ***
У каждого в голове свои тараканы. У старейшины Чиё они были боевыми. А еще они очень любили внучатых тараканов Сасори. Утром, когда Акасуна вернулся с блаженной улыбкой и странной походкой, в глазах бабушки загорелось пламя праведного огня, а архи-тараканы объявили войну коварному искусителю.
После этого Сасори срочно отправился на таинственную миссию длинною в месяц, о которой не знал даже Казекаге. А сам великий правитель не менее таинственным образом отправился подписывать жизненно важный мирный договор в Страну рек, с которой и войны-то никогда не было. [699x541]