Естественно, что при столь широком категориальном "мазке" мэтр Жижек автоматически обрекает себя на более или менее обоснованные упреки: как говорится, большому кораблю - большая торпеда! Суть же того рода инвектив, ставших уже традиционными, в том, что на нескольких сотнях страниц у автора все же речь идет не совсем о собственно параллаксе, так как любой строгий критик может уличить несостоятельность столь вольного применения этого термина, имеющего вполне конкретные понятийные импликации. Столь же неизбежными здесь являются подозрения, что в книжке подобного уровня интеллектуальной смелости будет крайне трудно обнаружить какую-то иную функцию, нежели желание неким причудливым образом объединить под одним заголовком все, что товарищ писатель имеет сказать, - от вагины до квантовой физики. Так, по остроумному замечанию одного рецензента, чем хуже Жижеку удается свести нечто к чему-либо, тем настойчивей его стремление свести все к одному-единственному. И с этим действительно трудно поспорить: ведь если наука и половой орган столь элегантно и запросто, через запятую, оказываются в коммуналке одной метафоры, как это характерно для Жижека, то это означает лишь одно: на месте "параллакса" может стоять все, что угодно. Или, как говорят некоторые зарубежные коллеги: anything goes. Впрочем, многие и у нас, вне всякой связи с анархической теорией науки Пауля Фейерабенда, сформулировавшего сей замечательный принцип, самостоятельно додумались до этого рецепта интеллектуального счастья. Особенно этому способствовали часто беззаветные и нецелесообразные поиски смысла в рамках той "тонкой игры постмодернистских метафор", что обрушилась лет двадцать назад на наши дремучие умы, наивно надеявшиеся на гуманитарную (в буквальном смысле слова) помощь Запада...