Т.е. с одной стороны, я вижу публичный императив поиметь народ. Но также я вижу и другую сторону с её императивом быть теми, кого имеют. И вот в этом взаимопритяжении эксплуататора и эксплуатируемого обнаруживается подозрение, что Украина – это BDSM-государство.

Люди якобы всё понимают, и подшучивают над нелепой украинской властью, но тут же подчиняются ей, как те малоросские крестьяне, которых лупили царскими батогами, а они смеялись, и в этом, мол, и милость, и геройство. Но как макаки ведь домой возвращались, с красными бидонами вместо ягодиц.

Левая политическая мысль склонна идеализировать народ, и взывает к восстанию против эксплуататоров. В этом, пожалуй, её основная слабость. Феномен раба – сложнее, чем дуалистические мультики про злого дядьку, который угнетает бедных зверушек в лесу под дубом. Раб чаще не хочет свободы – об этом, собственно, замечательный фильм Ларса фон Триера “Мандерлей”.