(с)Вадим Шарыгин

Уезжая на фронт, Севастополь, 1920 год.


По ночам, в ресторанах –
Летят пули –
В люстры хрустальные.
Стычки скандальные –
Рушится жизнь и вера.
Запевают «Боже царя храни» -
Под дулом
моего револьвера!


Спекулянты волнуются,
Всё скупают.
На стенах города –
Приказ Слащёва.
Читают:
«Тыловая сволочь!
Обывательский клоп!
Распаковывай чемоданы, -
И на этот раз
Я для вас – отстоял Перекоп,
Не пустил в Крым
большевистские ураганы».


Словно контузило тылы,
Оглушило –
Внезапным обвалом.
Улицы, что ли,
стали малы?
Иль просто сброда навалом?


Армия таяла
На глазах у всех.
Юная барышня –
Нервный смех.
Ей никогда
Не догнать вагон.
Мелькнул в окне –
Офицерский пагон.
Сжимает душу
Разлук чаянье,
Бежит по перрону –
Само отчаянье!


Наступала
Последняя русская осень.
Кровь
Сквозь бинты сочилась,
Заливала
Глаз бездонную просинь.
Катастрофа -
Случилась..


Смертельно уставшие
Трёхцветные части.
Пядь за пядью,
Души белые -
В красные пасти!


Господи!
Да был ли ты с нами тогда?!
Сестрой милосердия?
А может, гимназистом,
Прибавившим года,
чтоб записали в роту
Капитана Иванова,
в росах
оставшуюся навсегда,
в предместьях Ростова?

С Неба пришёл
От Бога сказ:
«Да, я там был.
Выполнял приказ
Всех вас,
кто не смог,
Преступить .
Умирал тяжко –
Хотел пить.
Не вынес человеческого горя.
С тех пор меня нет:
В вашем раю,
В земном краю.
Ищите меня –
У других берегов:
За гранью
обывательского
моря!»



11.12.2008 года