ВСТУПЛЕНИЕ
* * *
Во дни невзгод, в тревоге вся страна,
Великие мы вспомним имена
Эпохи Возрождения в России,
Неузнанной, осознанной впервые,
Когда СССР настиг распад,
И с обращеньем всех разверся Ад,
С Чистилищем и с Раем,
Сияющим, как месяц, краем.
Но стал ли лучше мир от адских слез,
Мучительных средневековых грез?
О муках накопленья капитала,
Почище адовых, мы знаем мало?
Нависла над Россией вновь война.
Великие мы вспомним имена.
* * *
Сей Пантеон нерукотворный,
Он в поднебесье на просторе
Мелькает словно Храм искусств
В сиянье образов и чувств,
Уж перешедших в вечность
И вместе с тем живая человечность,
Как явлена сегодня красота
Деяний, женщин иль цветка,
В чем, верно, тайна вдохновенья,
Эстетики эпохи Возрожденья.
Действительность, как сцены бытия,
В которых словно жил и я.
У врат Петра, как у заставы,
Там Пантеон российской славы.
Посвящение Петру I
(помимо трагедии «Державный мастер»)
* * *
В Париже русский царь. Толпою окружен
На площади, всех выше ростом он;
Без свиты, быстр и прост, он ходит всюду,
Дивясь всему и сам подобен чуду.
Там Аруэ героя своего узрел
И, духом века загораясь, юн и смел,
С беспечной пылкостью студента
Он эпиграммой разразился на регента.
В Бастилию засажен, как пример
Для неугодных, под именем Вольтер
Прославился, язвительный и строгий;
Одобрив выдумку о Боге,
Спустил Всевышнего с небес,
Сняв ореол с его чудес.
* * *
В те дни в Париже жил художник тихий,
Застенчивый, немножко дикий,
У мецената Кроза на хлебах,
Среди картин и празднества в садах,
Сей жизни миг чудесный, краткий
Живописуя словно бы украдкой,
С актером, что в тоске один поет,
С душою, устремленною в полет;
С актрисами, что светских дам играют,
Позируя художнику, как знают, -
Чуть скованы, болтают меж собой,
Поворотясь спиной.
Но жизнь, запечатленная, как сцена,
Поныне трепетна, бесценна.
* * *
Так, русский царь, строитель чудотворный,
Вольтер, философ непокорный,
Художник скромный Антуан Ватто,
Сошлись, на удивленье,
Как воля, ум и представленье,
Ничуть не ведая о том,
Эпохи новой - Просвещенья,
В России - Возрожденья.
И жизнь, что меркла во Христе,
Вновь возродилась в красоте.
А Русь, справляя потихоньку тризны,
Всему своя пора,
Как юность, пробудилась к Новой Жизни
Под скипетром Петра.
Посвящение императрице Екатерине I
* * *
Простая девка из служанок,
В плену с судьбою содержанок,
Красива и умна,
Она была физически сильна
И, очевидно, духом,
Что царь предстал пред нею другом,
Величием, как солнце, ослепив,
Галантен и учтив.
Ей Летний сад, прообраз парадиза,
Он сотворил, чтоб ей дивиться
И публике в дни ассамблей,
Когда прием - театр и музей –
Преображенная природа
Для просвещения народа.
* * *
Амур целует спящую Психею,
И статуи в саду, проснувшись с нею,
Полны желаний и любви,
Ликующей, с волнением в крови.
Так белой ночью оживают
Тела и души изваяний
И бриллиантами роса
Сияньем наполняет их глаза.
И мудростью полна Минерва,
Как женской красотой Венера,
Взошедшая впервые здесь
На пьедестале, как и днесь,
Прогулке рада до экстаза,
Вновь явлена из Эрмитажа.
* * *
На Венус смотрит Петр Первый.
С ним Катерина кажется Минервой,
Ожившей, во плоти живой,
В ночной прогулке над Невой.
За ними наблюдают, прячась,
Два ангела, смеясь и плача,
В коротких крыльях, как на смех,
С повадками особыми принцесс.
И звон уключин над Невою
И небеса с ночною синевою,
О, белой ночи тишина –
И древность и весна!
Мои прогулки, сновиденья,
Поэта юношеские бденья.
* * *
И Петергоф – любовь монарха,
Соперничество с Богом не без страха
В пересоздании людей,
Как лучших всходов из детей.
Фонтаны, их краса подобны чувству:
Любви к Екатерине и искусству.
Сердечный друг, царица ассамблей,
В трудах вседневных счастлив с ней.
Проста, исполнена величья,
Чему сам царь дивится.
Повсюду поспевает за царем
Со всем своим двором,
Как героиня, чтоб явиться
Под стать царю, императрицей.