В поношенном костюмчике легко

идти за правдой неприметно,
лететь на крыльях облаков,

любить растерянно и беззаветно.

В поношенном костюмчике ты свой, 
и все причуды, хлопоты, забавы
читают вслух наперебой
тобою прожитые главы.

В поношенном костюмчике живёт
ковчег завета, сердца остров.
Он есть, он нас, как в детстве, ждёт,
там так наивно всё и просто.

В поношенном костюмчике судьбы
твоя звезда не догорает.
Иди! Всего лишь час ходьбы,
  а там рукой подать до рая.

Булат Окуджава – фигура настолько популярная в отечественной культуре второй половины ХХ века, так прочно вошедшая и в золотой запас русской лирики и в повседневную жизнь советских людей, что трудно назвать момент, когда его лирика из гонимой интеллигентской фронды взвилась на уровень общенародного гимна.
Может быть, в тот миг, когда огромный зал встал, услышав слова знакомой песни: «Вы слышите, грохочет барабан, солдат, прощайся с ней, прощайся с ней, уходит взвод в туман, туман, туман, и прошлое ясней, ясней, ясней…».

От войны войны не ищут. 
У войны слепой расчёт: 
там чужие пули рыщут, 
там родная кровь течёт.

Пулька в золотой сорочке 
со свинцовым животом... 
Нет на свете злей примочки, 
да кого спросить о том?

Всем даруется победа, 
не взаправду – так в душе. 
Каждый смотрит на соседа, 
а соседа нет уже.

Нас ведь создал Бог для счастья 
каждого в своём краю. 
Отчего ж глухие страсти 
злобно сводят нас в бою?

Вот и прерван век недолгий, 
и летят со всех сторон 
письма, словно треуголки 
Бонапартовских времён.

[774x582]

 «До Булата Окуджавы усилиями нашего официального искусства частная жизнь человека рассматривалась как нечто мелкое и даже несколько постыдное. И вдруг пришел человек, который своими песнями доказал, что всё, о чем наши люди говорят на кухнях, в узком кругу или думают во время ночной бессонницы, и есть самое главное».

Фазиль Искандер

   Искандер, вспоминая о Булате Шалвовиче, говорил о его «деликатной гордости». «Несовременен и щепетилен», - писал об Окуджаве Анатолий Приставкин. И эти качества чувствовались. Раскрывая в прозе историю своей семьи, с расстрелянным отцом, репрессированной матерью, со своей военной судьбой, начавшейся в 1942 году (ему было 17, и он ушел добровольцем), он не собирался разбивать глыбу своей памяти, своей прозы, своих чувств на камешки удобных устных рассказов.

Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал. 
А может, это школьник меня нарисовал: 
я ручками размахиваю, я ножками стучу, 
и уцелеть рассчитываю, и победить хочу.

 Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал. 
А может, просто вечером в кино я побывал? 
И не хватал оружия, чужую жизнь круша, 
и руки мои чистые, и праведна душа.

Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою. 
А может быть, подстреленный, давно живу в раю, 
и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам... 
А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.

90 лет тому назад, 9 мая родился Булат Окуджава