Цикл "Стихии": мир Саинны совершенствуется с каждым годом, но он теряет силу - две из шести Стихий считаются сказками. Сказка, что когда-то были маги, способные вытащить с порога смерти. Сказка, что человек мог за минуту убить десять тысяч человек. Сказка, что однажды и это магия закончится...
Когда встречаются маги Воздуха, Огня, Земли и Воды - это уже необычно. Когда все она оказываются Видящими - это сказка. Когда они находят мага "сказочной" Стихии - это нереально...
Хинала, Анкл, Олиана, Мирон, Кножер... Каждый из них имеет тайну, которую сам не знает. Каждый из них особенный - но чем?.. Кому из них прийдётся оживлять мёртвых, а кому - управлять будущим? Кто сможет узнать, от чего каждое поколение мир стоит на грани смерти, а кто узнает тайну Стихий? Кто сможет говорить с Саинной, а кто - навсегда останется в тени?..
Но чтобы пройти в будущие, надо сначала вспомнить прошлое...

"Первый бой": обычная наёмница, путешествующая по странам; обычный сирота, живущий в деревне; обычная девушка, говорящая, что может видеть будущее; обычный парень, живущий в лесу и любящий его...
Что может их связывать?
Ведь даже несколько выигранных схваток не повод для дружбы.
А вот семь убитых магов - вполне...
Побег из страны - что может быть "веселее"? Только приход некропана и похищение друга!
И даже способности мага не помогут...


ГЛАВА 1
Гостья

Это осеннее утро никак не отличалось от других: тоже пасмурное небо, тоже холодное солнце, теже сильные ветра. Кножер уже давно привык к этому. Сироты вообще быстро ко всему привыкают.
Восемь лет назад лишившись родителей, Кножер первое время чуть ли не погибал от незнания того, как жить в реальном мире, а не в мире десятилетнего мальчика, у которого всё есть, есть мама, и нет ничего плохого. В деревне, где он жил, мальчишку-оборванца невзлюбили, и от того у Кножера не было не то, что друзей, даже знакомых. Но мальчик на удивление быстро освоился, понял, как жить в этом жестоком мире, и при этом не потерять себя. И ему это удалось. Но друзей у него всё равно не было, только пара знакомых, которые за услуги давали ему немного еды или тёплой одежды. Во всей деревне у Кножера был только один человек, которого он мог бы с большой натяжкой назвать другом. Теперь он вырос, и неуважение к нему в глазах жителей вскоре исчезло. Его признали своим, пусть и с большим опозданием.
Сейчас Кножер шёл по деревне, в которой большинство людей ещё спало. Он же привык вставать рано ещё восемь лет назад, когда у него не было другого шанса прокормить себя, иначе как пока все спят воровать еду. То время уже давно минуло, но привычка всё равно брала своё. У него было ещё часа полтора, пока все не проснутся, и Кножер решил потратить это время в своё удовольствие.
Выйдя из деревни, он направился к реке.

Река была широкой и шумной, воды которой забрали к себе на дно немало людей. За это она видимо и получила своё название: Утопленница. Первое время это имя смешило Кножера, но вскоре он услышал историю про то, как однажды река забрала в своё подводное царство одну женщину, которая оказалась магом. Тогда река была самой обычной, тихой и спокойной, но после этого случая она за один день расширилась, поглотив при этом пару домов, и превратилась в бурную реку, в которой весной (говорят, именно тогда утонула женщина, хотя это могло объясняться обычными повадками) купаться категорически запрещалось: утянет течением на дно, даже пискнуть не успеешь.
Сейчас Утопленница была боле менее спокойной, и Кножер спокойно вымылся, искупался и напился хрустально холодной воды, не боясь при этом потерять какую ни будь вещь. Сейчас он сидел на берегу и смотрел на лес, находившийся на противоположном от него конце реки. Кножер всегда, ещё когда у него была мать, любил сидеть здесь и наслаждаться пейзажем. Когда так смотришь, река кажется спокойной, а лес за ней тёмным и глухим, хотя всё было наоборот. Между ними тянулись луга, пестревшие от растущих на них цветах. В детстве Кножер любил бегать туда и приносить домой охапку цветов. Мама говорила, что этим он похож на девочку, и Кножер постоянно обижался на это заявление. После этого мама обычно смеялась и давала ему что ни будь вкусное, что сразу возвращало мальчишке хорошее настроение.
Кножер в который раз подумал, что то счастливое детство, сейчас кажущееся таким далёким, было наполнено счастливыми моментами, которые он не понимал, а сейчас отдал бы всё, чтобы вернуться туда хотя бы на минуту. Кножер встал, и направился к деревне.

В деревне уже все проснулись. Люди сновали туда сюда, машинально здороваясь друг с другом и желая хорошего дня. Вообще-то, деревня была вполне зажиточной, и Кножер не понимал, почему тогда, восемь лет назад, ему отказывали в жилье и помощи, хотя это не заняло бы у них много времени и затрат. Сейчас они отгораживались словами, что им, якобы, своих детей хватало, и не было шансов прокормить ещё одного, хотя они бы с радостью взяли бы мальчика себе под опёку, была бы только возможность. Но и он, и они понимали, что это ложь.
Деревня находилась близ города Вясало, что играло ей только на руку: город был большим торговым пунктом, что означало, что идти за редкими вещами, нужными в хозяйстве, придется не далеко. К тому же, многие жители Вясало, разочаровавшись в городской жизни, уходили в деревню. Пара жителей, сообразив, какая ещё может быть в этом выгода, основала таверны, что давало им не малый доход. Многие хотели последовать их примеру, но быстро выяснилось, что двух таверн в деревне вполне достаточно, и остальные вскоре разорились. А владельцы оставшихся двух таверн, быстро смекнули, что если сделать ещё и гостиные комнаты, чтобы гости могли оставаться здесь на ночь, будет ещё лучше, и быстро сделали из таверн гостиницы. Это сыграло на руку не только им, но и некоторым людям, которые быстрее других сообразили, что это шанс повторить попытку с тавернами. В результате в деревне появились две гостиницы и четыре таверны, причём на этот раз их количество вполне соответствовало запросам жителей деревни и приезжих. Последние как раз выяснили, что жить в деревне и выезжать в город только на ярмарки или праздники, гораздо выгоднее, чем постоянно находиться в городе. В результате в деревне поселись купцы, что жителей деревни обрадовало ещё больше, ибо теперь они вообще могли из деревни в город выходить только на праздники потому, что теперь всё необходимое можно было приобрести прямо в здесь, что также сыграло на руку самим купцам. К тому же местонахождение деревни привлекало приезжих, и у жителей появились собственные праздники и сезоны, когда чаще всего приезжали гости. В деревне начали появляться новые дома, которые строили купцы и наиболее богатые гости, решившие остаться здесь. Жители ничего не имели против, ибо всё это играло исключительно им на руку.
Кножер тем временем как раз подошёл к одной из гостиниц под названием «Белый Орёл». Владелец этой гостиницы был Кножеру чем-то вроде друга. Когда-то именно он дал пятнадцатилетнему мальчишке руку помощи и помог выбраться из того низа, куда он угодил. После этого они стали помогать друг другу: Кножер, которому приезжие почему-то доверяли больше, чем остальным жителям деревни, советовал им останавливаться в гостинице «Белый Орёл», и, заручившись его мнением, большинство приезжих останавливалось именно в этой гостинице. Сам владелец был несказанно рад такому обстоятельству, и в ответ давал Кножеру приют и хорошую еду. В результате все оставались довольны: и Кножер, и владелец гостиницы, и приезжие.
Первым, что увидел Кножер, когда вошёл в здание, были, конечно же, гости, которые расселись за столами, кто с кружками пива, кто с тарелками с едой, а между ними сновали служанки с подносами.
Кножер тут жил: владелец гостиницы был не против, а если происходил наплыв гостей, и комнат не хватало, то Кножер на время уходил жить в другое место, и никаких разногласий ни с кем не возникало. Тем временем Кножера заметил сам владелец гостиницы:
- А, привет, Кножер! Ну где ты опять шлялся? – шутливо возмутился хозяин гостиницы. – Я тут за тебя волнуюсь…
- Да брось, Дор, - перебил Кножер. – Ты же отлично знаешь, что мне нечего делать пока все спят, вот я и гуляю.
- Ага, гуляешь… На Утопленницу ведь наверняка «гулял»…
- А если и на Утопленницу? – с вызовом спросил Кножер.
- Не мне тебе рассказывать, какая это коварная река. Сначала тихая, а потом как унесёт течением!.. Не зря ведь там эта магичка утонула!
- Я не верю в этот бред, ты же знаешь. Ну утонул там человек, ну и что? А то, что река разрослась, так может, она всегда такой была, спустя столько лет разве узнаешь?
- Эх, припомнишь ты ещё мои слова… - пробурчал в ответ Дор.
- Да ладно тебе. Ты мне лучше скажи, что тут случилось, пока меня не было?
Поскольку в городе, как и в деревне, был праздник в честь недавней победы в войне с соседней страной, в гостинице произошёл наплыв гостей, и Кножеру пришлось временно уйти жить в лес. Честно говоря, там ему нравилось даже больше, потому что там никто не шумел, а лесных зверей он не опасался: за восемь лет он достаточно изучил лес, да и Дор помог, поэтому достаточно было подбросить в костер пару трав, чтобы запах от них отгонял зверей, а человеку между тем не мешал. Правда, это не действовало на птиц, но Кножеру это не мешало, даже наоборот: пение птиц, даже ночных, типа сов, его всегда успокаивало. Этого Дор тоже не понимал.
- Да ничего особенного. Всё как обычно: забили все комнаты по семь человек, вчера устроил в честь праздника пир, так на нём все так упились, что по моему ночью никто не спал: кто пел, кто пил, кто доедал то, что осталось от еды, кто ухаживал за служанками. Последние как раз таки ничего против не имели, – улыбнулся Дор.
- Ну, это понятно, - улыбнулся в ответ Кножер.
- Сейчас все уже начали расходиться, - между тем продолжил Дор. – Вот в чём странность: ночью все были в стельку пьяны, а сейчас вроде ничего, трезвые.
- Так ты же пиво по старым рецептам готовил, верно? Ты же знаешь, что оно не «долговременное», быстро в себя приходишь.
- Всё-то ты знаешь. Скоро вообще секретов от тебя не останется. Как узнал хоть? – миролюбиво спросил Дор.
- Утопленница рассказала, - пошутил Кножер.
На самом деле, об этом ему проболталась одна служанка, но Дору этого лучше не знать: отругает ведь бедняжку, а может чего и похуже. Ведь если она расскажет это владельцу другой гостиницы, тот то же самое делать начнёт, а Дор с ним, точнее, с ней – владельцем второй гостиницы была женщина – не на самых ласковых отношениях. Дор же не знает, что она рассказала это ему, только потому, что влюблена в Кножера. Правда, он её чувства не разделял.
- Кстати, ты можешь опять вернуться жить сюда. У меня уже появились свободные комнаты. Так что иди обратно в лес, бери свои вещи и возвращайся.
- Что, ты даже не дашь мне кружку чая на дорогу? – шутливого возмутился Кножер.
- А, ладно. Всё равно с чаем перебор, все же налегают только на пиво. Ты вообще пиво когда ни будь пробовал? А то всё чай да чай…
- Нет, и не собираюсь, - ответил Кножер. – Во всяком случае, в ближайшее время…
Дор улыбнулся, позвал служанку и приказал принести кружку чая. Она удивилась такому заказу, но вопросов не задавала. Улыбнулась Кножеру – тот запоздало узнал в ней Матту, ту самую служанку, которая была в него влюблена – подхватила поднос и пошла на кухню.
Пока Матта ходила за чаем, Кножер ещё раз осмотрел зал. Народу уже поубавилось: кто пошёл собирать вещи, кто уже ушёл. Половина служанок тоже ушла, только на кухню. Они сейчас помогали готовить поварам обед, ибо не все ещё уехали, да и «Орёл» ещё не до конца потерял звание таверны, и сюда всё ещё заходили жители деревни, чтобы перекусить. Кто-то из служанок открыл окно и теперь в комнате дул слабый ветер.
Тут открылась дверь, и в комнату вошёл новый гость. Точнее, гостья.
- Здравствуйте, госпожа! – тут же заюлил Дор, завидев новую посетительницу. – Чего изволите? Может, госпожа желает отобедать? А может, вам нужно подготовить комнату? Всё, что пожелаете! – в это время Дор слабо пнул Кножера под столом, ибо тот продолжал сидеть, хотя ему полагалось встать и отойти.
А Кножер тем временем продолжал сидеть и смотреть на гостью. Виски закололо, ветер в зале усилился, а в глазах Кножера загорелся синий огонь, оплетая девушку стоявшую на пороге. Огонь горел всё сильнее, вскоре через его пламя можно было видеть лишь девушку…
Всё закончилось так же быстро, как и началось. Огонь угас, осталась лишь боль в висках и ветер. Кножер наконец почувствовал пинки Дора и отошёл к окну. Сжал виски, и только сейчас заметил, что, хоть окна и открыты, но ветер дует не от них, а от девушки. Та тем временем уже переговорила с Дором и ушла в свою комнату.
- Ты чего? Сидит тут и пялится на девушку! Совсем уже?! – тут Дор заметил, что Кножер так и стоит, сжимая виски. Спросил, уже более миролюбиво – Что с тобой? Голова болит?
- Я… пожалуй, я пойду… за вещами…
- А чай? – вот и всё, что смог сказать от удивления Дор.
- Потом выпью… - уже уходя, ответил Кножер.

На свежем воздухе Кножеру стало намного легче. Боль в висках его совершенно не тревожила. Он знал, что вскоре это пройдёт, на свежем воздухе, или нет – всё равно. Его волновал тот синий огонь. Это был не первый раз, когда для него всё происходящее покрывалось синим пламенем, и всегда при этом у него болели виски. Когда погибла его мать, то он каждый день по несколько раз видел такой огонь. Тогда это его очень пугало, особенно в первый день, когда боль в висках не успевала утихать, как всё опять начиналось заново. Потом это стало случаться всё реже и реже, и последний раз он видел синий огнь три года назад, когда ему было пятнадцать лет. Точнее, он думал, что в последний.
И тот ветер. Он исходил от той девушки, Кножер это ясно чувствовал. Но как ветер может дуть от человека? Как?! И, как показалось Кножеру, Дор этот ветер не почувствовал. Возможно, ему просто померещилось, и никакого ветра не было, или же он пропустил какое-то окно и как раз через него он и дул… Успокоив себя этой мыслью, Кножер направился в лес.
Быстро найдя в лесу свой шалашик, Кножер забрал из него свои вещи: одеяло, матрас, мешок с остатками еды и меч. Меч Кножеру достался от отца, которого он не помнил. Он умер, когда мальчику было ещё только три года. В доме, перед тем, как его сожгли жители деревни, он случайно наткнулся на него, и забрал в память об отце. В память о матери он забрал фамильное ожерелье, но его отобрали, и больше он его не видел. А сами жители теперь говорили, что видеть не видели никакое ожерелье. Сложив всё свои вещи в сумку, Кножер пошёл обратно.
Когда он вошёл в гостиницу, Дор уже куда-то ушёл, и зал был пуст. Поднявшись на второй этаж, Кножер направился в свою комнату. В коридоре он встретил ту девушку, которая пришла перед его уходом, и с ужасом понял, что всё-таки не ошибся: ветер от неё шёл, но теперь как будто приглушённый.
Тогда, в зале, он не смог нормально её разглядеть, но сейчас ему представилась такая возможность. Каштановые волосы, миловидное лицо, она оказалась ровесницей Кножеру. А ещё на её лице сильно выделялись глаза: складывалось впечатление, что их разбили, а потом обратно собрали, раскрасив каждый «осколок» в разный оттенок серого, что ещё сильнее выделяло «трещины». Такие глаза – осколчитые, как назвал их про себя Кножер – он ещё никогда не видел и даже не слышал о подобном. Тем временем разминуться с девушкой не удалось:
- Извините, вы местный? – ага, и голос вдобавок не то мелодичный, не то наоборот, жёсткий.
- Да, а что? – вежливо ответил Кножер.
- Ничего, просто хотела поинтересоваться – у вас здесь какой-то праздник? – а теперь жёсткость голоса почти не слышна. И лицо такое вежливое-вежливое, хотя Кножер отлично видел, что перед тем как его остановить, оно у неё было совсем другим, каким то отрешённым и жестоким. Под стать голосу, которым она сначала с ним заговорила.
- Да. Вы разве не слышали: наши войска одержали победу в решающей битве с войсками Нардона, и теперь победа в войне за нами.
- Нет, не слышала. Извините, если помешала. Вы мне очень помогли, - девушка улыбнулась. – Можно ещё вопрос? Я просто не местная…
- Конечно! Что вы хотели узнать? – Кножер изо всех сил пытался скрыть своё удивление и подозрение к этой девушке.
- У вас тут есть какие ни будь лавки с амулетами?
- С амулетами не уверен, но господин Дариан – купец – вроде продавал какие то украшения. Возможно, вы найдёте у него то, что ищете.
- А где он живёт?
- В центре деревни. Отсюда туда можно дойти по главной улице.
- Спасибо, - девушка ещё раз улыбнулась Кножеру, и пошла к лестнице. Тут только он заметил, что из-под плаща, в который была одета девушка, торчит оперение стрел.
Всё сразу же стало на свои места: девушка, скорее всего, была наёмницей, и направлялась в Вясало, чтобы найти там нанимателя. Этим могло объясняться выражение её лица и интонация голоса: волей неволей станешь такой, когда работа – убивать. Но кое-что не давало Кножеру увериться в этой версии. Ветер. На протяжении всей беседы, Кножер не переставал чувствовать его, а это уже навеивало мысль о магах. Но и на мага она не была похожа. Тех в школе учили не только магии Стихий, но и высокомерию, равнодушию и, конечно же, их там вовсе не учили быть вежливыми. Именно такое мнение создавалось у людей, которые хотя бы раз общались с магами. Поэтому девушка на мага совсем не походила.
Так и не разобравшись в странной гостье гостиницы, Кножер отправился в свою комнату.