моя маленькая история с почти хорошим концом

...Еще недавно я думала, что быть взрослым  - это отлично. Это высшая ступень всего развития и стремления: когда вот он ты такой самостоятельный, независимый, сам решаешь сколько сахара в чай, есть ли манку, одевать ли свитер, ложиться ли спать в девять вечера. Типо круто, все такое.

На самом деле, я даже не оспариваю свои теории, просто сегодня, проявляя очередной акт самостоятельности  и, решив, что я могу просрать чудом вырученные пару сотен, я пошла в парикмахерскую и застала там двоих предельно счастливых карапузов, вдохновенно рассказывающих своим мамам про утренники в детских садиках. И тогда я вспомнила, как же черт возьми любила эти сраные утренники. Этих пласстмассовых дедов морозов доверху напичканных конфетами. тогда особой радостью было прикарманить таких подарков пять (предки имели весьма почетные в лихие девяностые должности гос. работников и от каждого профсоюза на меня любимую причиталось по презенту) так вот любила я их вывалить все на диване и рассматривать. а если попадались какие-то мажорские конфеты, то радости было обосраться. Потом по всем правилам, первыми съедались самые вкусные, а леденцы еще год потом кочевали по всевозможным вазочкам до тех пор, пока не были раздарены приходящим гостям. леденцы я никогда не любила, и судя по отзывам моего стоматолога, не зря.

но я собственно не об этом. 

Новый год у меня всегда был любимым праздником до тех пор, пока я не выросла и все мои мечты о счастливом веселом сборе под бой курантов начали меня подводить. Когда одних конфет стало мало, чтобы искренне ходить и улыбаться, но это уже другая история, и радостного в ней  мало.

Маленькой я всегда наряжала елку и готовила оливье. Елку мой скупой (или предусмотрительный?) отец всегда покупал 31го вечером, когда они уже нахер никому были не нужны и цены заметно падали. обычно он собирал целый мешок веток и втыкивал их потом в самопальный алюминиевый каркас. последняя цена которую я помню составляла 30ть копеек за ветку. с тех пор я с ним больше никогда не ходила, и судя по изменению цен в стране - было это давно.

так вот он притаскивал елку, когда было уже совсем темно. доставал тесак, обтачивал кончик каждой ветки и с усердным пыхтением всовывал ее в отверстия самопального каркаса. покупать ветки по 30ть копеек было значительно дешевле, чем покупать елку, поэтому я всегда чувствовала себя обделенной, и немного завидовала тогдашней подружке-соседке, родители которой каждого 22го декабря притаскивали в дом свеженькую сосну. чтобы как-то утешить меня и разрядить обстановку, мать всегда с широкой улыбкой восхищалась как же отлично-великолепно-радостно и празднично теперь пахнет в доме свежей хвоей, когда отец переступал порог и вываливал потертую сумку с лейблом "ссср" прямо на порог. уже потом когда я скрывалась в каком-нибудь темном углу, я слышала, как забыв про великолепную хвою мать принималась усердно отчитывать отца за вымазанный еловой смолой ковер.

к слову, запаха хвои я так ни разу и не услышала. но продолжала убедительно поддакивать, что мол все отлично. впрочем, у меня тогда были дела важнее, чем нюхать пропитанный елками воздух.
тогда у меня была заветная коробка.

хранили мы ее обычно у меня под кроватью (может и сейчас храним) и достать ее можно было только подняв кровать усилием двух человек. то есть в обычное время доступа к коробке у меня не было. но 31го декабря открывались заветные врата и предки торжестввенно выволакивали в зал эту клееную скотчем старую коробку от пылесоса "Ракета", доверху наполненную елочными игрушками.

Коробок на самом деле было три, но та, что от пылесоса, была самой большой и в ней помещалась большая часть праздничных побрякушек. Они хранились тщательно замотанные в пожелтевшую старую вату и газеты. Запах у этой ваты был настолько запоминающийся, что даже сейчас я отчетливо слышу его, стоит только о нем подумать. Сверху по всем правилам укладывали дождик. Такой еще серебристый и жесткий на ощупь. Старой закалки, дескать. Дождик всегда запутывался как проклятый, и порой у меня уходило до часу, пока я отделяла каждый виток от другого. Игрушки тоже имели свой особенный запах. Многие из них годились мне в дедушки, но предки старательно хранили их, пресекая любые мои начинания, направленные на их утилизацию. Старые елочные игрушки всегда нагоняли на меня тоску, но даже этот факт настроения тогда не портил. Я все мечтала о коробке каких-нибудь новых шариков, и кажется однажды даже моя мечта сбылась. Родственники почетно списали свою старую коробку с абсолютно ох**енными в моих глазах игрушками. Они были настолько круты (на самом деле это мне так казалось) что я скакала с этой коробкой в обнимку не веря в свое счастье.

да. представляете. я была счастлива от того, что мне отдали пару сраных шариков б\у, но крайне презентабельного вида. Тогда мне казалось, что теперь вся наша убогая елка станет прекрасной царевной, как в фильмах, про чудные елки до потолка с ангелами и светящимисы гирляндами. Но к сожалению, от того, что я повесила на нее пару новых шариков, чуда не произошло. Елка так и оставалась убогой, только теперь с парой новых шариков на ней. но даже это меня не расстраивало, потому что тогда я представляла, как я вырасту, у меня будет свой дом, муж и два долматинца. И эта сраная елка под потолок, как в фильмах. Тупо красивая.

Я так искренне верила в это светлое будущее, что детство было тогда лишь подготовкой. Как если бы там наверху уже все решено, и все у меня будет круто, стоит только подождать. И я ждала.
Обязательным фоном для наряжания елки были мультики по ICTV (кто знает, тот поймет) их начинали крутить в десять утра и почти до самого вечера, когда программы сменялись более взрослыми. мультики я смотрю до сих пор. правда уже совершенно в другом настроении. Тогда же любимым у меня был "простоквашино" и фильм "карнавальная ночь" - он казался мне жутко смешным.

однажды на новый год у нас сгорел телевизор. это была настоящая беда, потому что с телевизорами был тогда страшный напряг. отец нашел в какой-то кладовке как сейчас помню черно-белый сталинский раритер по имени "весна". И таким образом с шести лет до девятого класса я смотрела нецветные мультики. И знаете чего больше всего жаждала моя детская душа? Все, что мне нужно было, - это узнать какого цвета была шубка у какой-то там Снегурочки. И это мне казалось пределом мечтаний. Зато у меня было преимущество перед моими друзьями-соседями: мое счастье было таким простым.

Обязательным делом было заплетать в косички длинный продолговатый дождик, а пушистым обвязаться и гасать по квартире. Когда у меня был кот: то это был правильный кот. Он жрал серпантин и профессионально завалил елку. Как ни странно, не разбив при этом ни одной игрушки. Наряжать кота - было особым ритуалом. Вне зависимости от того, хотел то кот или нет, но три года подряд он становился жертвой моих внезапно проснувшихся талантов модельера-кутюрье. Когда кота не стало, в доме резко что-то изменилось. Стало пусто и одиноко.

Кота нет уже двенадцать лет.

До того, как он у меня появился, я всегда отпускала полетать любимого попугая сашу. Он тоже был абсолютно правильным попугаем, и частенько норовил искупаться в оливье. Один раз ему даже удалось, и мы всей толпой полоскали его в моющем, чтобы удалить с перьев жир. За попугаем я тоже очень скучаю. Особенно под новый год, когда оливье стоит себе нетронутым и совершенно никто не хочет совершить восхождение на эту гору салата...

На новый год я всегда аццки обжиралась. Даже представить страшно, как. Обильная жрачка начиналась с самого утра и продолжалась до позднего вечера. Обжиралась я так, что тупо не могла встать с дивана, а когда хоть немного отпускало, то шла жрать снова. (сейчас впоминаю и аж кончики волос шевелятся от ужаса) У меня был дико шустрый обмен веществ, потому что я могла спокойно ввалить в себя продовольства в два раза больше чем сама весила, и при этом остаться весьма тощей. я очень завидую себе в детстве, потому что если бы сейчас в моей жизни была бы бы эта радость, жить было бы проще.
дождаться  до 12ти мне все никак не удавалось. И тогда, будучи пешком-под-стол-ходящей, мне казалось это время запретным и доступным только взрослым, и как я ни старалась, меня что-то усыпляло определенно раньше. у меня в коридоре висят ( до сих пор) часы, некогда изготовленные с целью чирикать кукушкой, но со временем сгнившие и издающие такой страшный звук что и передать сложно. так вот запредельной мечтой было услышать ночью как эти часы отбивают ровно 12ть раз.

сейчас я слышу это каждый день и это давно перестало меня радовать.

в ночь с 31го на1е спала я всегда плохо. мне всю ночь как правило снилось то, что я хочу найти под елкой. ребенком я была на редкость скромным, но даже не смотря на скромность своих запросов, я никогда не находила под елкой то, чего хотела. И вот оно обычно снилось мне всю ночь, так чертовски реально, что потом, проснувшись, хотелось выть волком от осознания страшной мысли: что этого НЕТ. и быть не может. самой запредельной мечтой была железная дорога. о ней я даже никогда и не осмелилась написать деду морозу, потому что мне казалось, что он пришлет мне ответ: ты охамела, детка.
к слову, в деда мороза я искренне верила. и долго. мне вообще с детства нравилось верить в какую-то запредельную хрень, потому что только она давала мне надежду, что мои мечты могут сбыться. они не сбывались, но я продолжала самоотверженно верить. это во мне не изменилось.

правда один раз произошло маленькое чудо. мне было семь лет отроду, но помню как сейчас. была я в гостях у дяди с тетей, как раз перед новогодними праздниками, как обычно шарилась по дому, мечтала, фантазировала. И когда подошла тетя, сама не знаю, нахрена я это ляпнула: в общем, на подоконнике стояла игрушка тигренка. сидящего. милая такая. и я сказала: о, а я видела такую же точно, только сиамскую кошечку. сказала и забыла. понятное дело, ничего подобного я и близко не видела, да и вообще тогда с игрушками было дефицитно, поэтому я была даже уверена, что подобной не существовало.
а потом но новый год, они привезли мне пакет. я разворачиваю его. а там плюшевая сиамская кошечка. такая же. сидящая в той же позе. 

этот эпизод впечатлил меня настолько, что я до сих пор его вспоминаю, когда становится совсем хреново с верой в хорошее.

Сиамскую кошечку я назвала Франческа Пенелопа Матильда де Сильва. Она у меня была выходцем благородных кровей, но с тяжелой судьбой. Ее отец Рикардо не знал о существовании дочери и ее мать Матильда (чье имя благополучно входит в имя дочери вместо отчества: так было принято в моем Кошачьем Городе) так вот ее мать воспитывала ее одна. Жили они из рук вон плохо. Но гда-то там, маленькая Сильва чувствовала принадлежность к знатным  кровям, но все никак не могла понять, отчего же ей так кажется. А когда она выросла, ее отец признал ее и забрал в свою семью. И тогда Сильва зажила лучше всех, но никогда не забывала своих друзей из бедного квартала, голод, холод и прочие паскудства жизни.
Я находила отраду в этой кошке. И когда было в чем-то трудно, я говорила себе: Сильва смогла и я смогу.

она до сих пор стоит у меня на подоконнике...

Городская наша елка была тогда еще елкой, а не пластиковым кривым конусом. С карусели "вихрь" еще не слетела кабинка, и атракционы все еще продолжали привозить на площадь. вокруг была музыка. люди. и множество лотков с дешевыми китайскими побрякушками. Особой радостью было прокатиться на лошади: событие, которого я ждала целый год. Потом мне крутили ритуальную какашку-собачку из длинного шарика и мы шли домой. Однажды папа даже купил по дороге чипсов: настроение было великолепное. Мы возвращались с елки и садились за стол. Тогда еще никто не обкладывал меня членами за то, что я такая херовая, поэтому праздник даже был похож на праздник. Папа ритуально обделывал ванную едким красным домашним шампанским, потом начинал петь, потом матюкаться на политиков.
а мне было по тангенсу: я сидела и жрала холодец. потом оливье. потом колбасу. потом сыр. потом снова оливье. потом торт. потом два литра сока. потом снова оливье...

когда я начала жрать черные маслины, я поняла: что детство кончилось.

сейчас я возвращаюсь к нему лишь в редких воспоминаниях. с какой-то особой тоской. 
и понимаю, что так просто на самом деле сделать детей счастливыми. мне для полного счастья нужно было чипсов и тамагочи. если бы я могла, я бы вернулась в прошлое, и подарила бы себе маленькой ту чертову куклу барби, машинку, набор хирурга...Потому что это сделало бы меня счастливой целиком и полностью. 

сейчас же все обстоит иначе

Дедушка Мороз... а может быть, ты все-таки существуешь?