Может быть, однажды это войдет в мемуары

(из серии, как только у меня отключали интернет, у меня начинался словестный понос)
можете почитать это, если у вас есть время. как какой-нибудь бредовый рассказ, которых полно и без меня. но все же.

 

 

Женщины и страх.

Очень распространенное сочетание, если верить утверждению, что женщины постоянно чего-то боятся. Откровенная ложь. Будь я мужчиной (а иногда мне кажется, что я догадываюсь, каково им быть) я бы боялась не меньше, а если даже и не во много раз больше, чем хрупкие слабые создания. На самом деле «мужчины и страх» куда более обширный сюжет для эпоса с каким-нибудь трагическим концом. Причем, я могу сомневаться на счет середины, но конец чаще всего оказывается именно трагическим. В силу многих причин.

 

Первая: это мужская самооценка. И что бы там не говорили представители этого пола, она у них есть и еще какая. Даже маленький тощий дрыщ с конопатой рожей в чем-то неизменно уверен и без тени сомнения считает, что он есть настоящий и в полной мере мужик. Я всегда поражалась, где же именно добрая половина мужчин черпает эту самую непробиваемую уверенность, что они что-то из себя представляют. Я сейчас не говорю, про тех, кто действительно представляют (это вообще отдельная категория честно осознавших свою значимость). Но в целом, мужчины очень и очень заблуждаются.  Женщины всегда слишком толстые, слишком некрасивые, слишком светлые или слишком темные, недостаточно успешны или же катастрофически кривоноги. Мужчины же всегда всем довольны. Даже у моего покойного кота тоже была истинно мужская самооценка. Он был по его мнению настолько пиздат, что порой не позволяло ему получать простые жизненные удовольствия, к примеру выпрашивая колбасу, как соседская кошка, а все из-за какой-то принципиальной гордости. К слову, которая у него напрочь отпадала, стоило только довести его до состояния «недельного отсутствия ласки». И тогда забывая обо всех своих принципах, он радушно бросался на шею, мурча от удовольствия.

 

Собственно: ласка – это второе мужское слабое место. Никто не отрицает ее так часто и не нуждается в ней так сильно, как мужчины. Они могут говорить, все, что угодно. И казаться, кем угодно. Но каждый из них, хотя бы раз мечтал однажды забыть про все установленные убеждения и уткнутся в какое-либо родное плечо, тихонечко мурлыча. И если говорят, что женщины любят ласку, то мужчинам она просто необходима. Разумеется, абстрактный ОН вряд ли подаст виду и кинется кататься колбаской по полу, едва почеши его за ушком. В силу пункта один про осознание собственной значимости. Плюс  все привыкли думать, что мужчины не плачут и вообще едва ли что-то чувствуют. Разумеется, трудно представить строгого дядьку-начальника, распускающего сопли, но это вовсе не дает ни единого повода обвинять его в бесчувственности и полном отсутствии эмоций. Мужчины, к слову, как я успела заметить, намного чувствительнее и чувственнее женщин. Просто выражают это иначе. По-своему. А женщины, в большинстве своем притворяются.

 

И, наверное,  я в том числе. Как типичный представитель женщин этого мира я так же изощренно и безнадежно вру во благо общества. Потому что женская ложь, быть может, единственное «крепкое» связующее звено, которое позволяет двум полам существовать беззаботно бок о бок и даже претендовать на кое-какое подобие счастья. Я сейчас не говорю о наглом и подлом обмане, а именно о тонкой женской лжи. Главное качество которой, в первую очередь, заключается в славном умении вовремя закрыть рот. Однако женщинам свойственно ошибаться. Собственно, так же как и мужчинам. Но если последние чаще всего промахиваются с выбором средства достижения цели, то женщины – с самой целью.

 

И вот тогда обычно капкан захлопывается и герои оказываются на рубеже того самого трагического конца. Когда счастливо дойдя до финальной главы, они вдруг понимают, что против воли оказались связаны друг с другом уже настолько крепко, что наверняка оба прыгнут в пропасть, без возможности спастись. А все как раз именно из-за страха. Когда мужчина, открывший свою ранимую натуру женской ласке, понимает, что теперь последняя знает о нем слишком много, чтобы просто позволить ей спокойно жить дальше. А женщина, в свою очередь, с ужасом осознает, что упустила тот самый момент, когда ее тонкое женское лукавство, направленное на благие цели, стало походить на осознанную ложь. А все от того, что она так же понимает, что из этого захлопнувшегося капкана ее уже никто не выпустит.

 

Все беды людей от молчания. Не от войн, голода или смерти. Все это, разумеется, ужасно, но как-то более объяснимо, в отличие от главной беды общества: природа дала нам речь и возможность озвучивать свои мысли, а мы в большинстве своем либо молчим, либо лжем. Мы сами усложняем себе жизнь, а потом удивляемся: отчего же все так непросто. Ведь ничего не стоит: изъясняться прямо, ничего не утаивая.

Когда-нибудь, через несколько десятков лет, я вернусь к этому моменту, озвучив одну единственную фразу:

«К сожалению, я была слишком слаба, чтобы следовать своим собственным советам»

 

Главная причина нашего молчания (кроме страха)– это наша гордость. Я не знаю, пожалуй, чувства куда более глупого, но настолько сильного по своей природе. Гордость это едва ли не единственная такая противоречивая вещь, существование которой невозможно расценивать однозначно. Ее отсутствие – делает тебя тряпкой, ее преобладание – делает тебя несчастным. Гордость на самом деле очень глупое чувство, которое ставит большой и жирный крест на наших желаниях, но при этом не дает четкого и убедительного объяснения: почему же нам теперь так поступать не стоит.

 

У меня гордость отобрала поистине много возможностей. Наверное, я еще слишком молода, чтобы дать четкую оценку: хорошо ли это или же плохо. Была ли моя гордость порождением чести и достоинства, либо же простой бараньей упертостью. Но отобрала она много и это факт. Особенно в любви. Любовь и гордость вообще были созданы на одной фабрике и, похоже, всегда поставлялись в одной упаковке, будто бы своим этим сочетанием говоря: ты смотри, ты покупаешь как бы одно, но второе идет в придачу, как бы говоря, что рано или поздно тебе придется его использовать. У меня было множество подруг, которые говорили, что жизнь слишком коротка, чтобы фильтровать свои желания через сито общественных рамок, которые придумали такие же люди. И глядя на них, у меня действительно создавалось впечатление, что они счастливо живут. Скорее всего, я не все знала. Но в целом, даже на вид, я в отличие от них, никогда не выглядела столь цветущей, не смотря на мой безграничный оптимизм.

 

Порой мне казалось, что ничего не стоит, делать так, как тебе кажется лучшим, а не так как подсказывает тебе совесть\мудрость\гордость\глупость\бабушка с соседнего подъезда. Но это было не так просто. Да и в конце концов во мне всегда просыпался грубый циник, уверяющий, что вне зависимости от моего поведения, все равно все закончится одинаково. А именно никак. Никак чаще всего и заканчиваются все эти простые жизненные истории. Не смотря на все их трагедии и переживания, скандалы, ругани ,дележ имущества, – все равно в итоге остается лишь пустота, честно поделенная на двоих.

 

Иногда мне кажется, что любовь живет не три года, – ее вовсе нет. Есть только иллюзии и самообман. Естественные желания людей примкнуть к тихому острову, уткнуться в плечо, вытирать слюни\сопли, резать лук на двоих в умилительных фартуках, – короче говоря найти себе кого-то кроме себя, кому можно будет добросовестно спихнуть половину своих житейских тягот. Дочитав того самого Бегбедера, на которого я возлагала большие надежды, как на смельчака, который наконец скажет про все, как есть, я была весьма разочарована, что все свои смелые мысли он слил в мутненький хэппи энд. Причем такой слабенький, неубедительный. Вот бывает находишь хэппи энд, и аж душа радуется, хочется самому верить в чудо и порхать бабочкой. А у Бегбедера хэппи энд именно скудный, будто бы им автор решил просто не расстраивать зрителя. Мол, держите, не раскисайте, помечтайте еще немного, но все равно все закончится плохо.

Правда, единственная вещь, которую я так и не смогла понять в романе это: зачем же автор со всеми эпитетами и красками описал сцену, где он обосрался?  Это было настолько омерзительно, что он резко потерял в моих глазах весь свой авторитет, и я действительно до сих пор не врублюсь: зачем же он это сделал?!

 

Может быть когда-то, сожрав не одну собаку в литературном творчестве, я пойму и оценю тонкий подход Бегбедера. Но до сих пор его творчество стоит у меня под большим сомнением. А все из-за этого чертового отвратительного «вонючего жидкого дерьма». Книги должны вдохновлять. В них уже заведомо существует некая гипербола, дабы дать нашему зрителю шанс ощутить прекрасное в этой жизни. А тут открываешь книгу: а там жидкое дерьмо…

 

К слову, возвращаясь к любви. Когда меня покидает мой грубый цинизм, я превращаюсь в редкого оптимиста, искренне верящего в существование глубокого чувства без каких-либо временных ограничений. Собственно, будь я целиком и полностью циником, я бы наверняка и не писала бы здесь, придя ко мнению, что «все тлен» и абсолютно не стоит потраченных на это слов. Однако именно такое себе «стерео» устройство с двухсторонним каналом: ангел и демон, позволяет мне спокойно существовать в этом мире, не заблуждаясь в его великолепии, но в то же время не теряя веры на то, что это может быть так.

 

Всякий раз, когда мне снится мой призрак, я даже не сомневаюсь, что люблю его. Уже, к слову, чуть больше чем три года. Это странное чувство, которое, я уверена, я точно не испытывала в жизни, но я определенно знаю и узнаю его. Может быть, с одной стороны, это совершенно неправильно в свои без двух лет двадцать пять быть влюбленным в человека, который существует лишь во сне, но все чаще я понимаю, что без него тупо бы сдохла. В своем цинизме, в жидком дерьме, в безнадежности и отсутствии веры. Я бы так же как и все, кого я знаю, расценивала бы мужчин по размеру члена, тупо бы трахалась на стиральной машинке и спокойно позволяла бы своей половинке пердеть Марсельезу в моем присутствии. Ровно как терпеть его грязные носки, короткую стрижку и полное отсутствие вкуса. Потому что в целом, мне было бы глубоко наплевать на этого человека, которому я бы периодически для галочки говорила бы «я люблю тебя».

 

Нет. Я неисправимый романтик. Все-таки. И я могу писать об этом часами. Как истинно влюбленная женщина. Могу описывать свои же, черт подери, эмоции и ни одна сила в этом мире не убедит меня, что это неправда! Сегодня я проснулась от жуткой боли, почти отнявшей нижнюю часть тела. В тот момент мне показалось, что если однажды мне скажут, что теперь мне осталось жить пару месяцев, все это вполне могло бы начаться сегодня утром. Но стоило немного призакрыть глаза, и ко мне явился мой любимый образ, так осторожно обнял меня сзади и повторял, что все будет хорошо, до тех пор, пока я не отключилась. Знаете, когда я проснулась утром без единого намека на плохое самочувствие, я окончательно решила, что мне плевать, кто он, откуда взялся в моем подсознании и какова степень моей шизофрении. Это существо уже неоднократно «спасает мне жизнь» (впрочем, порой даже буквально). И дает ежедневную веру в то, что эта самая любовь все-таки существует. Дай бог ему здоровья.

 

Последнее время я совершенно потеряла счет времени. Его слишком мало даже для того, чтобы просто жить, не говоря уже о большем.

Оно убегает от меня столь же стремительно, как вода сквозь пальцы. А я стою и смотрю ему вслед. Абсолютно растерянная, казалось бы без единой возможности что-либо исправить. И в такие моменты я понимаю, как же на самом деле много хлама в моей жизни. Грязного ненужного хлама, который магнитом притягивает мои секунды, отбирая тем самым возможности делать что-то полезное

Сегодня во сне мы с призраком стояли посреди поля и смотрели далеко за горизонт, на дорогу, уходящую вдаль. Почти молча. Вокруг было так спокойно…легкий ветер, шелест травы и такое невероятное небо. И тогда он сказал мне, что:

– Труднее всего ценить по-настоящему бесценные вещи. Это небо над нами несравнимо в своей ценности, потому что оно таит в себе больше, чем ты можешь себе представить. Если обернешь голову вокруг, ты поймешь, что есть вещи куда более важные, чем та ерунда, которая сейчас наводняет твою голову.

 

Кем бы он ни был. Но мне трудно с ним спорить.

 - - -