я как-то никогда не любила стихов.
а тут вот наткнулась сегодня. забарала в цитатник. решила поискать автора.

и нашла.

и читала затаив дыхание.

автор: Cветлана Статышнюк взято отсюда

Вместо Тебя мне предлагают московский смог,
лондонский дождь, берлинскую карусель.
Вместо Тебя, жизнь, как в кино немом.
Жизнь как в кино. Это не Ты. Совсем.
Вместо Тебя - крутится этот шар.
Крутится хит, затертый до ран в винил.
Кружится голова - я помню, как Ты дышал.
Как Ты дышал в меня. Как Ты меня пьянил.
Вместо Тебя - руки, глаза, слова.
Руки, слова, глаза. Губы, мосты, зонты...
Каждый не Ты - это такой провал.
Это провал - каждый чужой не Ты.
Вместо Тебя мне предлагают покой и сон.
Сон и покой. Гнетущую гавань лжи.
Вместо Тебя - клоны с Твоим лицом.
Жалкие клоуны. Как их убить, скажи?
Вместо Тебя - небо меняет цвет.
Падает тень и сон обрывает нить.
Кроме Тебя Тебя не бывает. Нет.
Нет никого, способного заменить.

А правда, мы все же немножко похожи?
И ты не влюблен,
Да и я вроде тоже.

С другими людьми эту жизнь коротая,
И ты не страдаешь,
И я не страдаю.
И это уж точно не Ваша забота,
Кто будет встречать меня после работы.

И мне наплевать - нет ни злости, ни гнева-
На бабочек этих твоих однодневок.

Но знаешь, всегда
с небольшим интервалом
Они уходили,
а я - оставалась.
Я просто - была.
Просто есть.
Без подвоха.
Когда тебе грустно, когда тебе плохо
И больно.
Когда, ненавидящий жалость,
Ты просишь, чтоб я твою руку держала.

Холодный февраль
И метель за окошком,
Я грею ладонь твою в теплых ладошках…
Стихают за окнами снежные стаи,
И ночь отступает,
И боль отступает.
Застывшее утро выходит из комы…

А мне твои руки до боли знакомы,
До кончиков пальцев,
До синих прожилок…

А может, и к лучшему, что не сложилось.
Что сердце спокойно и разум на стреме,
Что мне не присвоен порядковый номер.

Не мать.
Не жена.
Не сестра.
Не подруга.

Я просто тихонько держу твою руку.

Она пахнет мужским Кензо и адреналином,
научилась в жизни взвешивать каждый грамм.
У нее ботфорты — 3 пары — ходить по спинам
и одни кроссовки — бегать в них по утрам.

Она чья-то находка, тайна, жена и мама,
она может — коньяк, бездорожье, шипы и грязь.
Но когда она в воскресенье подходит к храму,
с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь.

Она знает так мало, но знает довольно точно,
и стихи не расскажут главный ее секрет…
Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи —
это просто побочный, вынужденный, эффект.

Вы ей пишете в личку — а как, мол, и что имели,
препарируя тексты, копаясь в ее душе.
У нее камасутра вышита на постели
и Харлей непременно пропишется в гараже.

Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами,
и как выла от боли, случаем спасена…
Эта девочка слишком, слишком умеет чувствовать…
И что платит за это — знает она одна.