Обычно Санго не отличалась привычкой грызть ногти, да и в том, чтобы бестолку протоптывать дорожку, мотаясь взад-вперед, тоже смысла не видела. Но после черт-знает-сколько-времени в состоянии полного психоза она активно взялась и за первое, и за второе. Дошагав практически до головы демона, она круто развернулась и направилась в противоположную сторону, а закончив обгрызать один ноготь, взялась за следующий. Собственно, процесс повторился уже раз восемь благодаря тому, что в загадочном мире Камня ногти восстанавливались в рекордно короткие сроки. Здесь вообще трудно было покалечиться. Только вот ее распростертый на земле спутник это понимать отказывался. Санго в очередной раз посмотрела на Сещемару в надежде, что тот уже начал исцеляться.
Но нет. Повелитель Западных Земель все еще выглядел так, будто в одиночку сражался с целой армией самураев. Санго перевела взгляд на его лицо... и замерла, забыв поставить ногу на землю. Из-под окровавленных, отекших век на нее с бесконечной усталостью смотрели золотые глаза.
- Ты... ты очнулся! – пролепетала она.
Его губа дрогнула, сверкнул единственный уцелевший клык.
- Хва... хватит... ходить...
Она замерла и вдруг поняла, какие волны смятения от нее исходят. Какой уж тут положительный настрой! Она послушно остановилась, кусая губы и сжимая-разжимая кулаки.
Демон закатил глаза в очевидном раздражении и снова закрыл их. Санго честно постаралась взять себя в руки и даже простояла неподвижно секунд десять, но потом сдалась.
- Слушай... Тебе не становится лучше, Сещемару!
Он поморщился от ее слов и снова чуть приподнял веки. Хотя его лицо уже ничем не напоминало обычную кукольную маску, Санго по-прежнему легко улавливала каждое движение демона и сразу поняла горький ответ.
«Это уж точно».
- Почему? – воскликнула она. – Почему ты не можешь исцелиться?
- Я... говорил тебе... – прошептал он и отвел взгляд.
- Говорил? – Санго вспомнила все, что рассказывал ей Сещемару о мире Камня. Много времени на поиски ответа не ушло.
«...- Послушай-ка, только что произошло кое-что не совсем обычное!..
- Твоя рана исцелилась. В духовном мире тело полностью подчиняется силе воли. Тебе следовало самой это понять»...
Так вот оно что!
Санго потрясенно тряхнула головой. Она начала понимать смысл происходящего, а значит, успокаиваться. Она посмотрела на демона... впервые посмотрела раздумчиво, и множество ранений разом предстало ее мысленному взору.
Не тех, что покрывали его тело, а тех, что изувечили его душу, истерзали дух, разбили сердце...
Она ведь и не задумывалась ранее, что у него может быть сердце. Она вспомнила его рассказы о прошлом, снова увидела бой, сломивший его. Годы горечи и одиночества... Ребенок, лишенный детства. Счастье, обмененное на надежду отомстить за тех, кого никто кроме него уже не помнил.
Бедный, бедный малыш... Его толкнули на путь мести, даже не объяснив, что происходит. Не позволив сделать выбор самому.
Волна сочувствия захлестнула сердце.
Сещемару дрогнул под ее пристальным взглядом, словно застыдившись, и она вдруг увидела перед собой не великого Повелителя Западных Земель, убийцу и жестокого воина, чья злоба и ненавить вызывали у нее тошноту...
... а сироту, мальчишку...
...брата...
«Сещемару, - мысленно позвала Санго, сморгнув с глаз слезы, - любили ли тебя твои сестры так, как я любила Кохаку?»
Она понадеялась, что хотя бы несколько лет жизни Сещемару был счастлив.
Да. Наверняка.
Ее вдруг охватило желание защитить его, чтобы мог стать совсем другим. Он не ее брат, но ведь он был чьим-то братом. И как сестра, Санго знала, что делать.
От размышлений ее отвлекло тихое рычание. Опустив голову, охотница увидела, что Сещемару смотрит сердито - похоже, как обычно, прочитал ее мысли по выражению лица.
- Твоя жалость добьет меня вернее ран, женщина...
Вместо ответа Санго глубоко вздохнула, подошла к демону и подхватила его под мышки. Передвигать раненного волоком дело, конечно, для здоровья не полезное, но...
- Ты... что?.. – он яростно зашипел, когда она потащила его глубже под купол.
- Тебе... нужно быть подальше... от края... – задыхаясь, объяснила она. – Твой дух не излечится, если ты будешь смотреть на место, где его сломили.
Сещемару взрыкнул громче, но на большее сил у него не хватило. Санго оттаскивала его дальше, руки скользили по мокрой от крови коже, и она вздохнула с облегчением, когда добралась до высоких колонн песчаника. Опустилась на траву, оперлась спиной о камни и, подтянув к себе Сещемару, крепко обняла его, для надежности обхватив ногами и сцепив руки у него на груди.
Если до сего момента демон был просто напряжен, теперь он в самом буквальном смысле слова окаменел. Санго не удивилась - а помнит ли он еще, как в детстве его, ребенка, обнимали родные и близкие?..
Ну, даже если не помнит.
«Я буду обнимать тебя, демон, как родного брата, и мы посмотрим, получится ли у нас излечить твою израненную душу...»
- Ну вот, - сказала охотница, рассмативая сквозь спутанную окровавленную гриву зеленую траву под желтыми камнями, - здесь пейзаж повеселее будет, правда?
Он неловко заерзал, пытаясь освободиться. Туман в голове рассеялся, но боль меньше не стала.
- Да что ты... д-делаешь...
- Сещемару, - выдохнула она ему почти в ухо, отчего демон вздрогнул, - ты хочешь жить?
Все еще хмурясь от боли, он растерянно повернул голову, не понимая смысла вопроса и пытаясь краем глаза посмотреть на охотницу. И сердито прищурился, когда понял, что он него ждут простого "да" или "нет".
- К-конечно... хочу...
- Тогда расскажи мне о себе, демон. Открой мне свое сердце.
- М-мои м-мысли т-тебя не к-касаются, - он снова зашевелился в попытке высвободиться, но Санго сжала его сильнее и осторожно придержала ладонями, стараясь не тревожить сломанные ребра.
- Я сохраню все в секрете, - пообещала она.
- Мн-не... н-никто... не н-нужен...
- Неправда.
Он снова зарычал.
- Собаки – животные стайные, Сещемару. Ты об этом знаешь? – спросила она, тыча его носом в его демоническую природу. – Они не могут жить по одиночке.
- Н-не... п-правда...
- И всякое живое существо вроде тебя и меня нуждается в общении. Одиночество нас убивает.
- Ты же... не... не всерьез...
- Еще как всерьез. Все эти годы пытаясь жить без любви, ты сам себя истязал. И вместо того, чтобы сделать тебя сильнее, это только ослабило твой дух. Поэтому ты и потерпел поражение в пещере.
Она дала ему время обдумать ее слова. Она чувствовала, как он скрипит зубами, еще надеясь увернуться от прописной истины. Будь он здоров, давно бы сбежал из-под купола, утомившись от нотаций. Но теперь на это не хватало сил. И ему нужна была помощь.
После долгого, неловкого молчания Сещемару сдался с тяжелым вздохом и наконец-то, наконец-то, обмяк в ее объятиях. Устало откинул голову ей на грудь, бессильно уронил руку на ее колено.
- Гл-лупость... какая... – раздосадованно буркнул он по привычке. – Т-ты... мои р-раны... исцелить не см-можешь.
Санго выдохнула с облегчением, понимая, что своей уступкой демон согласился подарить ей одну попытку.
- Я помогу тебе излечиться, демон, - она потерлась щекой о его гриву, вдруг удивившись, как естественно чувствует себя рядом с ним. Пусть даже ничего подобного не случилось бы, будь у него хоть немного сил на сопротивление. Решив, что лучше всего начать беседу с того самого слабого места, которое выбило у Сещемару почву из-под ног, она заговорила:
- Тогда... скажи мне вот что: это правда, что ты когда-то пощадил Инуяшу?

* * *

Он не собирался отвечать на этот вопрос. Это касалось только его. К тому же, ну как, скажите, исповедь связана с исцелением? Сещемару осыпал проклятьями свой дух, а потом добавил пару цветистых выражений в адрес тела, из-за которых теперь вынужден был полагаться на советы жалкой смертной и смирно сносить, что его тискают, как щенка.
Что же она в него так вцепилась? Они, конечно, вынуждены были терпеть друг друга всю дорогу, но на самом деле так и остались врагами... Разве нет? Он терялся - все никак не мог понять, почему, несмотря на боль и страшные ранения, он четко сознавал, как и где соприкасаются их тела, ощущал тепло ее рук на своей коже. Он даже чувствовал, как кончиками пальцев она легонько касается его ребер. От этих прикосновений боль тускнела, и глубокие раны казались царапинами.
Чушь какая-то.
- Т-ты... вр-роде... хотела ум-мереть... только бы... м-меня не тр-рогать, - выдавил он и поморщился от воспоминаний. Разбитый рот с трудом произносил слова и приходилось подолгу выговаривать каждое.
Он почувствовал, как она шевельнулась и снова жарко выдохнула ему в ухо – хотел бы он, чтобы она это прекратила.
- Я тогда тебя не знала.
- Ты... и сейчас... м-меня не знаешь.
- А я думаю, что знаю, - решительно сказала она. – Хватит уходить от темы и отвечай на вопрос. Чем скорее ты выговоришься, тем быстрее мы отсюда уйдем. Так ты и правда пощадил Инуяшу?
Демон закрыл глаза, признавая поражение. Все тело болело, ему было не до состязаний в упрямстве.
- Да.
- Почему?
- Это... бесчестие... бессмыслица... уб-бивать ребенка.
- Мать приказала тебе убить его?
Он нахмурился. Она пыталась его излечить или добить? Вновь подступило чувство вины: он ведь и вправду отказался прикончить выродка, плод разврата его отца и человеческой женщины.
- Она... просила... об этом... перед смертью...
- Вот как... – несколько минут Санго думала. Обычно тишина успокаивала Сещемару, но теперь, поведав охотнице все секреты, хранимые в самой глубине своего сердца... он почувствовал себя уязвимым. Обнаженным. Ему вдруг стало крайне важно, как она отнестся к его словам и делам. Может, тоже сочтет его предателем? Или трусом?
- А ты сам жалеешь об этом? Что не убил его тогда? – наконец спросила она. Он испытал такое облегчение, что даже всхрюкнул. Она услышала и, прежде чем он успел ответить, торопливо добавила: – Только правду, Сещемару...
Проглотив собственную гордость, он призадумался.
- Я сожалею... что подвел... мать.
- Но ты не жалеешь, что не убил ребенка.
Странно. Ведь должен был жалеть. Но нет.
- Нет.
Он почувствовал, как она одобрительно кивнула. Хм. Можно подумать, ему было дело до ее одобрения... Хотя грудь почему-то перестала болезненно сжиматься, и откуда-то возникло странное ощущение... Что же?..
- А еще есть Рин, - продолжила Санго, меняя тему разговора.
Он мысленно скривился, услышав ее имя. Черт. Девочку он совершенно не собирался обсуждать.
- Санго...
- Это правда? То, о чем говорила та тварь в пещере?
Упрямая, неугомонная девчонка.
- Я... не знаю...
Она удивилась отсутствию ответа. А Сещемару, если бы не сломанный позвоночник, постарался бы из последних сил уползти от от нее, потому что понял, что не знает ответа и сам. Он вдруг осознал, что не нашел его не только для Санго – он и сам не понимал, чего хочет. Все что касалось Рин, происходило спонтанно, без всяких объяснений, на которые пришлось бы пускаться, надумай он разобраться в причинах своих поступков. Он воскресил ребенка и взял его с собой... не задумываясь. Просто так вышло. И он не мог объяснить, почему, ведь все это шло вразрез с его планами и взглядами на жизнь.
Что никоим образом не меняло его отношения к случившемуся. Он сделал то... что считал правильным.
А любовь... Любовь вызывала у него смех. Мог ли он вообще любить?
Сещемару вспомнил, какое бешенство охватывало его, когда девочка оказывалась в опасности. Вспомнил, как бросился за Камнем, зашвырнувшем его в загранье. Так какое чувство он при этом испытывал? Всю жизнь его эмоции не отличались многообразием. Он...
- Она улыбается, - тихо сказал демон, не к месту вспомнив детский смех. – Она все время веселится, хотя у нее совсем ничего нет, - горло внезапно сдавило. Наверное, распухло от очередного кровоизлияния.
- Я видела ее, - пробормотала Санго, - она по-настоящему счастлива.
- Счастлива... – он едва смог произнести это слово. Слишком непривычно оно звучало для языка и ушей. – Она, вроде бы, довольна... не злится, не обижается... Я никогда не встречал... такое мирное существо... – чертово горло. И правда, распухло так, что и слова не протолкнешь. Все хуже и хуже...
- Да, детский смех поднимает настроение, - серьезно добавила Санго, понимая, к чему ведут рассуждения демона и торопясь показать ему дорогу.
- Это правда.
- И любят дети по особому. Всей душой.
Он вспомнил, как помогала ему девочка, когда нашла его в лесу, как, сама голодая, приносила ему еду. От этого в груди возникла тупая ноющая боль, которая перекрыла горящую боль от свежих ран.
- Да...
- Сещемару...
- Что?
- Ты начал нормально говорить.
Он изумленно моргнул, дотянулся пальцем до распухших губ... вернее, уже не распухших, а вполне нормальных. Да быть того не может! Какой же магией владеет охотница? Какое волшебство она творит, скрывая его от глаз демона?
Тело еще болело. Сещемару посмотрел вниз, на грудь и ноги – такие же страшные и окровавленные, как и в момент, когда Санго втащила его под купол.
- Не переживай. Мы еще не закончили, - успокоила охотница с многообещающими нотками в голосе.
Он чуть не свернул шею, пытаясь повернуться к ней и увидеть хотя бы краем глаза.
- Как ты это сделала?
Санго легонько похлопала его по груди и чуть сильнее сжала руками и ногами. Кровь прилила к лицу демона, когда он вспомнил, как часто обнимала его сестра, когда он был ребенком. Как его это тогда раздражало! Разве можно было так унижать будущего Повелителя, пользуясь тем, что он еще мал? Вместо выказывания уважения высокородному наследнику, сестра тискала его, как игрушку.
Уму непостижимо, но это воспоминание вдруг заставило его улыбнуться. Заодно пришлось согласиться, что было совсем неплохо, когда тебя так... сжимают. Ее объятия были уверенными. Крепкими. Надежными. И хотя он понимал, что это лишь физическое прикосновение, нельзя не признать: что-то теплое и ласковое заполняло его душу вплоть до таких уголков, о которых он и не догадывался. Может, охотница и правда знала, что делает.
- Сещемару, - тихо продолжила Санго, поглаживая его по плечу, пока он снова не расслабился, откинув голову ей на грудь, - а теперь вспомни свою мать. Она действительно была такой жестокой?
- Нет, - он ответил без раздумий. – Нет. Она была... – он помолчал, собирая воспоминания. Столько лет он помнил мать лишь в одной картинке из детства – в те несколько минут, когда она, измученная и израненная, умирала на его глазах. Разгневанная. Отчаявшаяся. Жаждущая мести. Он раз за разом оживлял в памяти эти страдания, чтобы идти вперед, чтобы жить ради них, чтобы помнить. И дело дошло до того, что... – О, господи... – в тихом ужасе прошептал он, - я помню только ее смерть...
- Быть того не может, - поспешила успокоить его Санго, и ее дыхание пощекотало ему щеку. – Закрой глаза и расслабься.
Он тяжело вздохнул и сделал, как она велела. Перед ним замельтешили обрывки давних событий, слившиеся в водоворот давно похороненных воспоминаний. Из кусочков постепенно складывались картинки, и вскоре Сещемару уже нашел, чем подтвердить свою правоту.
- Нет, она не была жестокой, - прошептал он, вспоминая добрую улыбку матери и веселый взгляд. – Она была дерзкой, шумной... – кончики рта непроизвольно приподнялись, - настойчивой... упрямой...
Сразу вспомнилась история о намешанном матерью забористом коктейле и опьяневшем дядюшке, спутавшем потом дворцовый храм с отхожей комнатой. Да, с ней было нескучно...
- ...проказливой, веселой, решительной... Но самое главное... – голос Сещемару зазвенел от волнения, - она была предана своему племени... своему мужу... своим... своим детям, - чертово горло вдруг снова распухло, и демон неожиданно подумал, что странное чувство под названием «любовь» не было для него совсем уж чужим и незнакомым. Когда-то он знал, что такое любовь. Его - ребенка - щедро одаривали ею.
И внезапно Повелитель Западных Земель понял с ощеломляющей ясностью, что вся его неуверенность не имела под собой никаких оснований. Его мать не пожелала бы ему такой жизни. Никогда и ни за что.
- Я... я поняла, - выдохнула охотница, и под куполом воцарилась тишина.
Показалось демону, или у Санго действительно сорвался голос? Зазвенел от волнения?
- Так ты поэтому всегда носишь с собой ее шкуру?
Мысленно он поморщился. Шкура. Она была разорвана пополам. Сещемару смутно помнил, как Санго бросила на нее всю свою силу... всю мощь... и когда с ее ладоней сорвались слепяще-белые стрелы, напавшая на демона тварь разлетелась в прах. А шкура порвалась.
Он тяжело вздохнул, пытаясь смириться с мыслью о потере. Охотница еще ждала ответа.
- Она прибавляла мне сил, напоминала о мести, о погибшем племени... Она была всем.
Санго прижалась щекой к его виску и начала тихо баюкать. Какая-то часть его сознания еще удивлялась, что он безропотно позволяет творить с собой такие непотребства.
- Может, пора искать силу в том, что тебя создает, а не в том, что уничтожает?
- О чем ты?
- Забудь о мести, Сещемару. Она не дает тебе стать счастливым, она мешает тебе открыть глаза и увидеть, где добро, а где зло. Ты же и сам понимаешь, что Инуяша ни сном ни духом не виновен в гибели твоей семьи, - сказала Санго с непоколебимой уверенностью в голосе. – К тому же, ты зря тратишь жизнь, живя одним только прошлым.
Сещемару подумал, что случись подобное в другом месте и при других обстоятельствах, он не преминул бы покарать смертную за столь дерзкие слова. Но здесь и сейчас они были нужны ему, как ни что иное. Они несли в себе мудрость. Он начал понимать, что жизнь сложилась бы иначе, не утони он в пучине страшных воспоминаний.
Все могло бы быть вот как сейчас. Он чувствовал, как Санго легонько поглаживает его вдоль боков, как дышит ему в щеку. Во всем этом было что-то успокаивающее - близость охотницы приносила незнакомое умиротворение. Тело наполнилось теплом. Сещемару почему-то стало интересно, каким окажется запах охотницы, когда она смоет с себя его кровь, запах которой перебивал все остальные.
- Ну, вот и договорились, - совсем другим, легким тоном сказала Санго. – У меня к тебе еще только один вопрос – а чем ты занимаешься в свободное от попыток прикончить брата время?
Он нахмурился, отвлекшись от состояния блаженного забытья, и покосился на охотницу.
- А этот вопрос к чему?
Она улыбнулась ему... и он подумал – вернее, разумно сделал логичный вывод на основании имеющихся фактов, – что улыбка шла ей необыкновенно, пусть даже ее лицо было перемазано кровью.
- А просто так. Решила полюбопытствовать, раз уж ты разоткровенничался.
- Я думал, ты пытаешься помочь мне излечиться...
- Ты уже здоров.
Он напрягся. Медленно перевел взгляд вниз. Новая рука не выросла, но плечо зажило. Грудь, живот, ноги... все покрывала корка засохшей крови, но раны закрылись. Вот, черт. Ни царапины. И ни намека на боль. Сещемару для пробы подтянул колени к животу, потом выпрямил ноги. Они подчинились. Он и не понял, что от волнения задержал дыхание, пока воздуха не перестало хватать и тогда жадно вдохнул...
Тело восстановилось. Ну, почти...
- Как думаешь, сможешь прицепить обратно свою руку? – спросила Санго, разжимая пальцы. Сещемару поежился, когда прохладный ветерок пощекотал кожу, которую только что согревала охотница. Не хотелось признавать, но демон сразу пожалел о разомкнувшихся объятиях.
И лучше было не задаваться вопросом, почему.
Он оперся на руку, поднялся и раздраженно кивнул. Волосы щекотали голую спину. Лохмотья, в которые превратились его хакама, продолжали напоминать о том, какую трепку он получил – как его предало собственное же подсознание.
Санго убедилась, что Сещемару держится на ногах и, не поморщившись, подняла с земли оторванную руку. Внимательно изучив конечность, она поинтересовалась:
- У кого ты ее конфисковал? – она помедлила, изучая следы зубов на коже.
Сещемару принял руку, не сводя глаз с охотницы, и прикрепил ее к плечу.
- У одного наивного демона, который не понял, с кем связался, - ответил он, мысленно ухмыльнувшись, и почувствовал себя еще увереннее. Демонические способности к самоисцелению, которых он лишился, попав в мир Камня, вернулись. Сещемару ощутил, как рука вплавляется в плечо, как соединяются мышцы и сухожилия, срастаются нервы, кожа. Через несколько секунд он шевельнул на пробу пальцами.
Санго подобрала то, что осталось от его вещей, подала Тенсейгу. Сещемару принял катану и убрал ее в ножны. Пояс каким-то чудом уцелел. Если бы не он, продолжать путешествие пришлось бы нагишом.
Санго подняла с земли разорванную шкуру и, осмотрев Сещемару с головы до ног, задумчиво нахмурилась.
- Ума не приложу, куда ты мог бы ее сейчас приспособить, - решительно сказала она и обмотала мех вокруг пояса.
Ее слова его почему-то не задели. Вообще, демон сомневался что еще когда-нибудь сможет прикоснуться к шкуре матери после того, что случилось в пещере.
- Ну, все, двигаем? – дружески предложила Санго, закидывая свой огромный бумеранг за спину.
Ни о чем другом он и мечтать не мог. Вместе они дошли до края купола, чтобы выбрать направление следующего перехода, и Сещемару потрясенно уставился на открывшуюся ему картину.
Чуть дальше поднималась стена тумана. Туман клубился, вздымался, припадал к земле, терзаемый всеми ветрами.
- Мы дошли. Это граница, - растерянно сообщил демон.
Между куполом и границей пролегала равнина с небольшими впадинами и возвышениями. Выглядела она совершенно пустой и безопасной, хотя Сещемару не спешил делать выводы преждевременно. Он взглянул на стоявшую рядом Санго, которая смотрела на клубящийся туман с надеждой, тоской и решимостью. Сещемару снова вспомнил, как она лечила его, и как в начале говорила, что жизнь и смерть ей безразличны.
- Значит, ты все-таки поняла, что жить лучше, чем умереть? – спросил он.
Не сводя глаз с границы, Санго улыбнулась, и в прищуренных глазах вспыхнули искорки.
- Можно и так сказать, - тихо согласилась она. – Хотя если бы это было единственной причиной, ты бы истек кровью до смерти, демон, - она повернулась к нему, и теплая улыбка расцвела на ее губах.
Сещемару привычно сдержал эмоции, хотя в глубине души не мог не поразиться, как легко она читала его мысли... как продолжала врачевать те его раны, о которых он сам и не подозревал. А еще, если она имела в виду именно то, о чем он подумал...
Она за него переживала?..
Он хотел получить ответ на этот вопрос, но никак не решался его задать. Ему ведь это должно быть безразлично.
- Сещемару, - позвала она и твердо встретила его взгляд, - я хочу, чтобы ты помнил, что можешь мне доверять. Я сохраню все твои секреты.
Он понял, что она проявила уважение. И не удивился желанию ответить ей тем же. Коротко кивнул в знак молчаливой признательности и повернулся к последнему препятствию, отделявшему их от родного мира. Не произнося больше ни слова, они вышли из-под купола и шагнули в темноту.

* * *

- Неужели так легко все и закончится? – недоверчиво спросила Санго, когда они стояли, сопротивляясь хлещущим ветрам, а перед ними блестели, словно поверхность воды в солнечный день, зеркальные грани Камня Душ. – Никаких засад. Никаких врагов. В чем же подвох...
- Иди сюда! - крикнул Сещемару, стараясь перекрыть очередной порыв ветра, и они переплели пальцы. Вознеся безмолвную молитву предкам, Повелитель Западных Земель вытянул вперед их руки и коснулся грани.
Они перестали дышать, когда ощутили сопротивление. Сещемару уже готов был выругаться от отчаяния, как стена перед ними вдруг прогнулась, задрожала и подалась. Через секунду грань разорвалась. В отверстие хлынул слепящий свет, и, болезненно щурясь, Сещемару всмотрелся в открывшийся им мир.
Получилось.
Санго радостно вскрикнула за его спиной и, не теряя времени, он сделал шаг вперед, потащил ее за собой...
...и в этот миг почувствовал, как выскальзывает из его пальцев ее ладонь.
- Санго! – заорал он, оборачивась, но увидел лишь черное, извивающееся щупальце, увлекающее изломанное тело в гигантскую пасть. Тварь была огромной... похожей одновременно и на змея, и на осьминога. Она ужасала, она походила на само воплощение зла. Попытайся он вернуться и спасти женщину, наверняка погибнет сам...
Кроме того... охотница уже была мертва.
Он перевел взгляд на выход - распахнутую дверь в родной мир, куда оставалось сделать только шаг, чтобы оказаться рядом с Рин и Джакеном. Сещемару еще раз посмотрел на огромную тварь, прикидывая, каковы шансы спасти ту, которая ничего для него не значила.
Решение пришло само собой.
И он начал действовать.