Татьяна Баграмян, она же Таня Зыкина — не женщина, а сплошной палиндром. То она Баграмян под псевдонимом Зыкина, то оказывается, что Баграмян как раз псевдоним. То она сестра Яшки Казановы, а то вроде как сводная, а в итоге все-таки сестра. То она «начинающая исполнительница», а потом оказывается, что её знает половина русских блоггеров, но большой концерт в Москве был всего один. То вроде бы она лесбиянка, а потом нет, а в итоге все-таки лесбиянка. «Мне тематическая публика нравится, она в целом более доброжелательная, в обычной толпе мальчики только и думают о том, как тебя натянуть» (неточная цитата из интервью). На афишах она худая брюнетка с огромными синими глазами, похожая на Сару Брайтман — а потом она круглолицая девочка с «монгольскими скулами», тяжелым подбородком и косой до пояса. Ну и конечно все через одного говорят, что она новая Земфира, и песни ее скоро будут звучать из каждого утюга. Но говорили это в январе, а на дворе уже сентябрь, и утюги всё еще молчат.

Правда, тот же Сапрыкин сравнивал вокал Зыкиной с Тори Эймос, чем теперь страсть как удобно козырять в пресс-релизах, однако, по-моему, с последней ее роднят разве что личные переживания («в 17 лет я нашла кассету Tori Amos… именно тогда во мне стало активно прорастать творческое начало»). Как в интервью, так и в текстах Таня умилительно косноязычна. Так неожиданно колюча, недосказанна и в то же время метафорична («я не понимаю прелести в этом», «останься у меня но вы е ду хи мия») была (снова) Земфира в самых ранних своих альбомах. Но З. вкатывалась в эфир как велосипед с квадратными колючими колёсами, придавливала слушателя к парапету и рассказывала ему, как ей мечталось, чтобы люди хотели иначе. Таня мягче, камерней и проще. И музыкально, и вокально. И непобедимо жизнерадостней¹ — неотъемлемое качество поп-музыки. От хтонического (или, верней, астрального) безумия Агузаровой, второго вечного призрака нашей женской рок-сцены, в ней уже почти ничего не осталось. Зато добавилось много от Норы Джонс и прочих томно мурлыкающих девочек. И это «модное» сочетание «приджазованной» аранжировки с совершенно «дворовыми» текстами порой очень озадачивает.

Что же касается текстов, то здесь неизменное «с миру по нитке». Немного гламура (вернисажи, фестивали), немного офиса («свою улыбчивость преувеличивать, такой вот деловой рефлекс»), немного мата (куда же без него), немного частушек на ход ноги («маковый рогалик, заварная булочка, ты играешь мальчика, я играю дурочку»). Есть даже одна гей-баллада «Чук и Гек», эдакий горячий диско-поп, плюс лагерно-школьная ностальгетика Таня Зыкина это, не побоюсь этого слова, героиня нашего времени. Всё в ней ладно, просто, органично и весело.(«а в армии никто и не знал, кому писал, брату мол, и мы поверили»). И много-много секса, тем более, куда же без него («горячую воду отключат за 8 секунд до блаженства», «не сериал вроде а помнишь её родинки», «доктор, брома мне»). Брутальная лексика небрежно соседствует с высокими вокальными партиями, иногда с придыханиями («сколько вечеров в подъездах сказочных и темных»).

И повторяющийся посыл «всё хорошо», «всё будет хорошо», смелый и простой. Таня Зыкина это, не побоюсь этого слова, героиня нашего времени. Всё в ней ладно, просто, органично и весело. Она живая, веселая и естественная (главное нынче достоинство), несмотря на все сборные солянки как в текстах, так и в музыке. И убеждает себя и всех, до кого дотянется, что, несмотря на все эмоциональные перетряхи, всё будет хорошо, что все мы идем верной дорогой, вкалываем с восьми до пяти, колбасимся по пятницам, а по воскресеньям сочиняем отличные песни, ну или кому как повезет.

_________

¹ Был в нашей музыке похожий «оптимистичный» опыт — Юта, протеже всё того же Кушнира, сладостная девочка в крупных светлых кудряшках, которая писала красивые нежные песни. Такая же городская лирика улыбчивым голосом, та же магия эмоционально насыщенных деталей. В балладах ее явственно проступали русские народные песни, простые и мелодичные до той же самой полной привязчивости. Из Юты не получилось «большого бума», возможно, не хватило «перчинки» в виде монгольских скул и нетрадиционной ориентации, возможно, в ней было слишком много «русскости», а это на нынешней сцене как чемодан без ручки. А, возможно, наоборот, Юта была слишком цельной, однородной для нашего эклектичного шоубизнеса.