Появление суфизма в качестве отдельной отрасли исламского знания может быть возведено к учению Хасана аль-Басри в VIII в., хотя сами его последователи описывают его как универсальную внутреннюю суть всех религий.

Суфий представляет себе религию в виде древа, корни которого — видимая религиозная практика, ветви — мистицизм, а плоды — Истина. Все мистики стремятся к одной и той же цели: непосредственно познать Бога. Как сказал Баязид Бистами, «То, о чем мы говорим, никогда не сможет быть найдено путем поиска. Тем не менее только ищущий и сможет найти его».

Слова «мистицизм», «мистерия» происходят от греческого корня, означающего в оригинале «закрыть глаза». Мистики во всех религиях пытаются приоткрыть одну и ту же божественную тайну — тайну, сокрытую как изнутри, так и снаружи. Как говорят суфии, «Мистицизм подобен реке, протекающей через многие страны. Иногда она уходит под землю, неожиданно появляясь где-нибудь в другом месте. Разные народы именуют ее по-разному, но река эта — одна и та же, где бы она ни протекала». Мистики пытаются познать Бога, посвящая свои жизни путешествию по пути Истины. Бог сказал в Коране: «Все вернется ко Мне», но суфии горят желанием соединиться с Богом сейчас, в этой жизни.

Мистическая практика суфизма многообразна, ибо она развивалась в течение более тысячи лет путем чувственного опыта тысяч суфийских мастеров. Эта практика приспособилась к культуре и общественному укладу различных народов и цивилизаций, которые практиковали суфизм веками, будь то Аравия, Иран, Индия, Китай, Индонезия, Африка или Европа.

Хотя исламское образование традиционно изучает суфизм наряду с философией и теологией, значительное число современных мусульман, особенно из арабских стран, никогда не обращались к суфизму, полагая, что он является заблуждением. Такому положению вещей во многом способствует рационалистский подход к религии, влекущий за собой непонимание и непризнание мистицизма.

Суфизм часто называют сердцем, внутренней сутью ислама. И это неудивительно, поскольку именно в нем первостепенное значение уделяется не внешним формам поклонения, а смыслу этого поклонения. Один из величайших суфийских поэтов Джалалуддин Руми объясняет нам это так:

Господь из одного кувшина льет

Кому-то горький яд, кому-то мед.

Хоть видят все сосуда очертанье,

Но лишь достойный видит содержанье.

История возникновения

Термин суфий (от араб. суф — «шерсть») применялся по отношению к мистикам, одевавшимся в грубые шерстяные одежды в знак своего отречения от прелестей этого мира. Помимо этого, слово суфий имеет множество значений в арабском языке, включая такие, как «чистота» — ведь суфии стремятся к внешней и внутренней чистоте. Полагают, что есть еще одно значение: «навес»; во времена Пророка существовала группа особо преданных ему мусульман, которые размещались под навесом напротив его дома в Медине. Они сопровождали его в любом месте, где могли, и, как говорят, именно эта группа положила начало суфиям.

Интересную версию появления этого термина приводит бывший католический священник Давид Кельдани в своей книге «Мухаммад в Библии». Приняв ислам и прекрасно владея сиро-халдейским языком (родствен арамейскому языку — одному из языков семитской группы, на котором говорили евреи во времена Иисуса Христа), он доказывает, что суфизм ведет свое происхождение с древнейших времен и свое название получил от семитского слова сафа, то есть «камень». Поклонение Единому Богу возле специально посвященного этому камня объясняется тем, что у древних семитов не было возможности строить особые храмы, поскольку они вели тогда жизнь кочевников. Вокруг этого камня совершался и семикратный обход, который до сих пор на иврите звучит как hagag (сравните с арабским словом хадж). Часто такие камни ставились на вершине груды камней и назывались Мицпа (Быт. 31: 45—55), что эквивалентно арабскому Мисфа.

Мисфа стала важнейшим местом культа и центром народных собраний израильтян (см. Суд. 11, 20, 21; 1 Цар. 7, 10). Впоследствии такие мисфы появились по всему Израилю: они строились на возвышенных местах, а вокруг них селились люди. Поскольку на такие поселения могли совершаться нападения, внутри них появлялась сторожевая башня (читатель может сделать аналогию с названием известного периодического издания Свидетелей Иеговы), которая также получила название мисфа; те, кто наблюдал за округой, назывались софиями, то есть «смотрящими» (4 Цар. 9: 17 и др.). Мисфа, будучи религиозным, а не военным объектом, становилась религиозным центром, учебным учреждением и братством во главе с софием. В мистическом плане они «высматривали» появление нового пророка и в особенности обещанного Мессии и Последнего Пророка. После разделения царства Соломона среди софиев произошел раскол: часть из них, не выдержав испытаний, стала поклоняться Ваалу и другим идолам. Однако основная линия софиев — хранителей пророческого единобожия — сохранилась сквозь века; одним из них стал апостол Петр (греч. «Скала» — перевод с семитского Сафа; его оригинальное имя писалось по-арабски как Шам‘ун ас-Сафа, то есть Симон-Камень). Христовы слова: «Ты есть Петр» имеют свой эквивалент в арабском варианте: «Анта-с-Сафа» (Мф. 16: 18, Ин. 1: 42 и т. д.). Следовательно, если Симон был «Сафа», то церковь, которая должна быть построена на ней, будет, очевидно, «Мисфой».

В пользу этой версии говорят, например, такие объекты, как холм Сафа близ Каабы в Мекке; Черный камень, вделанный в Каабу. Весьма похожими на древние мисфы являются и суфийские религиозные братства, которые — осознанно или нет — приняли это название.

Есть много терминов, обозначающих людей, практикующих суфизм, например, персидское «дервиш», возводимое к персидскому слову дар, то есть «дверь».