[450x600]
Итак, Жюстина, которую в детстве любила портниха ее матери, в надежде,
что эта женщина посочувствует ее несчастью, отправляется к ней, рассказала
ей о своих злоключениях и попросила у нее работу... Ее почти не узнают и грубо
прогоняют прочь.
Обливаясь слезами, девушка пошла к своему священнику. Со всем жаром
своего возраста она описала ему свое отчаянное положение. По этому случаю на ней было одето белое узкое платьице, красивые волосы были небрежно забраны под
большим мадрасским платком; только-только намечающаяся грудь почти не
выделялась под двойной газовой тканью, которая прикрывала ее от нескромного
взора. Прелестное личико было несколько бледным по причине снедающих ее
печалей, зато слезинки, то и дело набегавшие ей на глаза, придавали им еще
большее очарование... Словом, невозможно было выглядеть прекраснее,
- Вы видите меня, сударь, - обратилась Жюстина к святому отцу, - в
положении, весьма плачевном для молодой девушки. Я потеряла отца и мать;
они умерли разоренными, сударь, - и у меня больше никого нет. Все что они оставили мне - это двенадцать луидоров.И негде мне преклонить мою бедную голову. Вы ведь пожалеете меня, не правда ли,сударь? Вы - служитель религии, а религия - обитель всех добродетелей. Во имя Бога, о котором Вы говорите и которого я обожаю всеми силами своей души,во имя Всевышнего, чьим слугой Вы являетесь, скажите мне, как второй отец, что мне делать?
Милосердный священник, разглядывая Жюстину в лорнет, отвечал, что его приход переполнен, что он не сможет принять новую прихожанку. Но если Жюстина желает служить лично у него и согласна выполнять тяжелую работу, в кухне для нее всегда найдется кусок хлеба. Говоря это, служитель Господа принялся потихоньку поглаживать ей юбку на ягодицах, и Жюстина, разгадавшая его намерение, оттолкнула его со словами:
- Ах, сударь, я не прошу у вас ни милости, ни места служанки;я прошу у вас советов, в которых нуждается моя молодость и мои несчастья, а вы хотите потребовать за них слишком высокую плату.
Служитель Христа, устыдившись своего разоблачения, закричал в гневе:
- Гоните прочь эту маленькую мерзавку! Вы не представляете себе, что она мне предлагала... Сколько пороков в таком нежном возрасте! И надо же осмелиться предложить эти гадости такому человеку, как я! Пусть она убирается... пусть убирается, иначе я заставлю ее арестовать!