Грузинское Времечко

2008.10.04 12:50

http://www.geotimes.ge/index.php?m=home&newsid=12487

С некоторых пор в различных столицах заговорили о новых формулах урегулирования кавказских конфликтов.

 

Анкара инициировала, как известно, «Платформу стабильности и сотрудничества на Кавказе». Мирное наступление Турции было с пониманием воспринято в Москве, ее сочли приемлемой для установления широкого и плодотворного межнационального диалога и в Тбилиси, и в Баку. США и Евросоюз приветствовали усилия официальной Анкары. Иран, устами президента Ахмединежада, в формате урегулирования кавказской проблемы по формуле 3 + 2 ( три южнокавказские республики плюс Турция и Россия) усмотрел очевидную однобокость и озвучил собственную позицию, учитывающую, как считают в Тегеране, более полно геополитические реалии - формат 3+3. Таким образом, подводится к «платформе кавказской стабильности» явно недостающее звено – Иран. 

 

Не претендуя на первенство в данном вопросе, заметим, однако, что «Джорджиан таймс» в свое время, а если быть точным, в конце прошлого года опубликовала статью, в которой кавказское урегулирование рассматривалось как раз под этим углом зрения. Автор ее – Ниджат Гулиев – также предлагал свою формулу 3+3+2, которая представлялась как бы всеобъемлющей, поскольку помимо трех упомянутых ведущих региональных государств, напрямую соприкасающихся с конфликтующими на Кавказе сторонами, к решению проблемы предлагалось подключить США и Евросоюз.

 

 Как видится, точки зрения на механизм урегулирования кавказских конфликтов, в целом совпадают. Другой вопрос, как авторы этих схем мыслят себе превратить их в действенный инструмент реальной политики. Об этом и беседует президент медиахолдинга «Джорджиан таймс» Малхаз Гулашвили с Ниджатом Гулиевым.

 

Для начала несколько слов о нашем авторе. Ниджат Гулиев – экс-глава внешнеэкономического ведомства Азербайджана в правительстве Гейдара Алиева, инициатор ряда крупных региональных проектов, в том числе руководитель дорожно-тоннельного строительства между городами Батуми и Кобулети в Аджарии. Автор ряда публикаций об особенностях кавказской геополитики и общественно-политических системах этого региона. 

 

«Джорджиан Таймс»: - О принципах урегулирования на Кавказе, предложенных Вами, стоит, пожалуй, сказать подробней, поскольку нынешние инициаторы говорят лишь о схеме, не касаясь механизмов и политических идей, которыми надлежит заполнить ее. Итак, какой Вам представлялась формула мира в практическом воплощении?

 

Н.Г.: - Если быть кратким, то ставилась задача актуализировать миротворческую модель, связанную с открытым участием мировых сил в процессе утверждения мира, стабильности и безопасности в регионе. Три южнокавказские республики – Азербайджан, Грузия, Армения становятся объектом миротворческих усилий трех региональных сил – России, Турции, Ирана. Под эгидой гарантов - США и Евросоюза они образуют международный политико-правововой пул, разрабатывающий и обеспечивающий практическую реализацию модели мирного Кавказа. Под этим подразумевалось подведение государств Южного Кавказа к подписанию пактов о признании территориальной целостности, отказ от территориальных претензий друг к другу, их демилитаризация, разработка моделей гармонизации отношений центра со своими регионами и т.д. Отправной же точкой миротворческой деятельности могла бы стать принятие резолюции о восстановлении статус-кво, существовавшего во взаимоотношениях автономий и республиканских властей до разрыва отношений между ними.

 

«Джорджиан таймс»: - Согласимся, однако, что реальная политика опрокинула все эти благие пожелания и, казавшиеся обоснованными, схемы. События подчеркнули еще раз, что внешние силы, на которые малые государства хотели бы рассчитывать при решении своих территориальных проблем не могут не преследовать свои, часто корыстные цели даже тогда, когда действуют в соответствии с мандатами авторитетных международных организаций. Более того, эти интересы образуют дополнительный противоречивый узел, развязать который уже некому. И как следствие этого – порушенные суверенитеты международно признанных государств, их фактическое расчленение. Вы по-прежнему верите в эффективность предложенной формулы – в новых, принципиально изменившихся условиях?

 

Н.Г.: - Верю, ибо другие решения или фактически направлены на замораживание создавшегося положения или же вновь подталкивают к силовым решениям. Неприемлемость таких подходов теперь уже очевидна. Идея формулы урегулирования 3+3+2 предложена мною четыре года назад, когда действовали такие факторы, как более высокая степень доверия и сотрудничества между ведущими геополитическими игроками. Полагаю, что роковое течение событий не только не исключило возможность сотрудничества региональных держав и мировых сил с целью установления мира и добрососедства в кавказском регионе. Оно со всей ясностью дало понять всем: конфронтационное содержание политического момента, если не проявить сдержанность и благоразумие, способно ввергнуть Южный Кавказ в пучину перманентной войны и хаоса. Это значит, что европейцы, а еще шире - мировые рынки углеводородов должны будут надолго, если не навсегда распрощаться с идей создания кавказского энергетического коридора. Реальная угроза более жесткого противостояния центров сил из-за южнокавказского стратегического плацдарма перечеркнет усилия по созданию устойчивых государственных систем, демократических и социально-экономических преобразований, начатых в регионе. Она повсеместно усилит сепаратистские тенденции, открывая дорогу множеству мелких этнократических государств. А за этим уже не трудно увидеть дезорганизацию существующего миропорядка, что не может не сказаться на самочувствии всего мирового сообщества. Так что в актуализации предложенной южнокавказской формулы заинтересованы не только мы, кавказцы, не только наши исторические соседи - региональные державы, но и все мировое сообщество. 

 

«Джорджиан таймс»: - Грузинам, чьи исконные земли на глазах всего мирового сообщества нагло отторгли и объявили независимыми государствами, трудно говорить о глобальном аспекте кавказской проблемы, не обозначив главного, а именно – как можно восстановить суверенитет над территориями, признанными ООН в качестве Республики Грузия. Без этого любая идея, любая формула выглядит схоластикой, не более чем дипломатическим приемом, призванным увековечить международный разбой.

 

Н.Г.: - Наверное, кое-кем вынашиваются всякого рода реактивные способы восстановления территориальной целостности. Согласимся, однако, что эти проекты не могут не граничить с политическим авантюризмом. Суровая политическая действительность велит быть осмотрительным, осторожным, подсказывает набраться терпения и двигаться к намеченной – праведной цели пусть медленно, но верно. Первый, и возможно, важнейший шаг в этом направлении - восстановления порушенного суверенитета сделала сама Грузия, решительно заявив всему миру, что она никогда не согласится с оккупацией ее территорий. И мировое сообщество недвусмысленно поддержала Республику. Если у него хватит решимости и последовательности приступить к реализации упомянутых нами мирных инициатив – в том или ином формате – я убежден, найдутся и приемлемые способы восстановления справедливости.

 

Все согласны с тем, что стабильность и сотрудничество возможны исключительно в условиях мира и простого человеческого покоя. Известно и другое – кавказские раздоры, этнический сепаратизм расширяют зону конфликтогенности при поддержке внешних сил. Следовательно, необходимо в первую очередь нейтрализовать эту, не всегда явную политическую тенденцию.

 

И вот о чем хотелось бы сказать в связи с этим. В силу особых исторических обстоятельств – они хорошо известны, не будем на них отвлекаться – на Южном Кавказе сформировался своеобразный политический синдром – ориентации на сильного соседа, союзника. Предвижу возражения, мол, это же так естественно для малых стран. Можно согласиться, но с оговоркой: в конкретных условиях сложных геополитических взаимоотношений, подобных постсоветскому, инерция политического мышления подталкивает политические страты Южного Кавказа к поиску надежных союзников, проведению блоковой политики, как к безальтернативному способу решения проблем национальной безопасности. Еще недавно для многих такой панацеей от нависших над нами бед казался СНГ. Действительность, однако, жестоко перечеркнула эти надежды – главный инициатор создания Содружества оказался в состоянии войны с другим членом Содружества. И это при том, что Россия является членом ОДКБ, а следовательно и остальные участники этого Договора, и, в первую очередь, географически и исторически близкая Грузии Армения, разделяют ответственность за фактическую компрометацию СНГ и будущего этой организации. Далее. Содружество оказалось не в состоянии оградить одного из своих союзников от военного вторжения, оно фактически согласилось с политикой разобщения народов Южного Кавказа. Совершенно потерялся в новой ситуации и без того инертный ГУАМ – еще один наглядный пример неээфективности блоковой политики. Другой аспект проблемы. Многие видят спасение в НАТО, ЕС. Будем откровенны, в реальности о членстве в ЕС можно говорить лишь как о дальней перспективе. Что касается НАТО, в состоянии военного психоза мы как-то запамятовали, что как раз форсированное врастание в эту военно-политическую организацию и детонировало очередную кавказскую войну. Приходится делать вывод: а может, изжило себя старое политическое мышление с курсом на сильного соседа, на блоковую политику?

 

«Джорджиан таймс»: - И где же выход? Соседи подводят, ориентация на блоки чревата всеобщей войной. Что делать?

 

Н.Г.: - Взглянем на поистине трагикомичность практических результатов проводимой южнокавказскими государствами политики. Тбилиси не мыслит свое будущее вне НАТО. Ереван накрепко связала себя стратегическим союзом с Россией. Баку, разрываемый разнородными полюсами политического магнита, сделав шаг в направлении НАТО, не может не уравновесить его соответствующим движением в сторону Москвы. Такие стратегии как-то незаметно узаконили положение вещей, когда региональные державы, а теперь и Запад, рассматривают Кавказ исключительно сквозь призму своих геополитических интересов. 

 

 А не логичней было бы выбраться из этого противоречивого «клуба» с помощью иного политического мышления - обратного традиционному – прощупывать искомую политику эффективного взаимодействия друг с другом и внешним миром вне блоков, вне каких бы то ни было политических, не говоря уже о военных, союзов? Логика таких рассуждений неумолимо подводит к идее прокладывания государствами Южного Кавказа нового курса. Можно назвать его курсом на гарантированный нейтралитет государств Южного Кавказа, их безусловном выходе из всех блоков, политических союзов и т.д. 

 

«Джорджиан таймс»: - Это требование распространяется и на государства-самозванцев?

 

Н.Г.: - Разумеется. Гарантированный нейтралитет – это формула с взаимными обязательствами – региональные и мировые центры сил обязуются не вмешиваться во внутренние дела южноквказских государств, а те, в свою очередь, отказавшись от силовых приемов в решении межнациональных проблем, перестают искать возможности для упрочения собственных позиций с помощью союзов из упомянутой «тройки» и «двойки». Жизненность такой политики напрямую связана с готовностью упомянутых внешних сил отказаться от соперничества за усиление своего политического влияния на кавказские дела. Необходимо отказаться от традиционного взгляда на Кавказ как на сугубо геополитическое пространство. Приоритетным для международного сообщества стало его геоэкономическое значение. В этом качестве Южный Кавказ и должен рассматриваться как предмет практической политики. Думается, что такая модель развития позволит в полном объеме использовать коммуникационный потенциал Южного Кавказа с его прилегающим энергетическим компонентом. А это реальный шанс трансформировать Кавказ в регион сотрудничества, стабильности и безопасности, которые базируются на реализации крупных трансконтинентальных проектов, отвечающих интересам не отдельных государств, а всего международного сообщества.  

 

«Джорджиан таймс»: - Перспективы и впрямь привлекательные, и в контексте реализации этих планов действительно можно качественно изменить всю политическую атмосферу на Кавказе и вокруг него. Но, извините за назойливость, Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, за годы вражды между народами пролегли, если не пропасть, то угрожающие трещины отчуждения. Преодолимо ли это? Если да, то каким образом?

 

Н.Г.: - Сосуществование южнокавказских государств в режиме гарантированного нейтралитета предполагает длительное взаимодействие, сосуществование проживающих здесь народов – больших и малых в совершенно новых условиях: без взаимных претензий, и подозрительности, демилитаризации. Высвободившиеся средства, усилия и энергия народов концентрируются на решении назревших вопросов социально-экономического порядка, создания материальных предпосылок модернизации обществ, без чего все разговоры о европейской интеграции так и останутся благим пожеланием. Статус самопровозглашенных государств остается в замороженном состоянии. Они лишаются возможности реализовать тайные мечты радикальных сепаратистов слиться с государствами, покровительствовавшими им из своих геополитических соображений. В то же время они получают реальные возможности для самостоятельного развития. Это своеобразный тест на самодостаточность квази-государственных образований, о чем почему-то не принято сегодня говорить, хотя это – главное условие любой страны, претендующей на независимое существование. Естественным образом они вступают в очень специфические условия переходного периода, когда, кстати, можно воспользоваться различными формами кондоминиума или ООН-овского управления. Будем откровенны – Грузия и Азербайджан вот уже почти два десятилетия лишены контроля над этими административными единицами. Как долго можно соглашаться с таким положением? На первый взгляд может показаться, что предлагаемая модель урегулирования предоставляет самопровозглашенным государствам некую вольную. На самом деле снимаются ограничения на восстановление естественных исторических, геоэкономических, административных, наконец, человеческих нитей совместного проживания. Если Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия всегда являлись органической частью тех матриц-республик, в составе которых они находились с оформлением государственности стран Южного Кавказа, в исторической перспективе глобализирующихся политических систем они так и останутся одним общим соединением. Если же кому-то кажется, что в кавказских горах можно создать карликовое государство, которое может стать примером для других народностей и этнических групп – пусть пробует. Несомненно, это приведет к бесконечной перекройке политической карты Южного Кавказа, в результате чего придется распрощаться с мечтами о демократическом развитии и благополучной жизни для всех проживающих в регионе народов.

 

«Джорджиан таймс»: - Складывается впечатление, что Ваш мирный проект напрямую связан с другим синдромом: кавказской амбициозностью. От многих стереотипов нужно будет отказаться ради мира, сотрудничества и безопасности. Но в первую очередь – от амбициозных представлений о собственном величии, не оставляющем простора для равенства и справедливости.

 

Н.Г.: - Амбициозность – это не только наша болезнь. Мирные инициативы, кем бы они не выдвигались, подобные рассматриваемому, являются тестом, прежде всего, для региональных держав и мировых сил – тестом на искреннее стремление обеспечить безопасность и благополучие кавказских народов. Сумеют они договориться между собой, но не о разделе сфер влияния, а о совместном сотрудничестве ради общего блага – значит, действительно наступят новые времена. Не сумеют – значит те, кто вершит судьбами мира, по-прежнему, хотят разделять и властвовать. Но в этой взаимосвязке – Южный Кавказ и мировая геополитика, роль народов может стать решающей, если их элиты осознают бесперспективность политики сепаратизма и территориальных приобретений, которая и провоцирует блоковый синдром. Убежден, выход из этого порочного круга есть. И он – в нейтралитете Южного Кавказа.  

 

 
«Джорджиан таймс» 
2008.10.04 12:50