К вопросу о том, является ли склонность человека к криминалу - насследственной? Передается ли гениальность по наследству? Ведут ли исследования генетиков к пропаганде ксенофобии и фашизма? О ноли нейростимуляторов в эволюции? Контуры будущего?
цитата:
К примеру, в соответствии с идеологической догмой и утопией отвергались все данные о генетической компоненте в преступном поведении, считалось, что "биология здесь ни при чем", или что у советского человека "секса нет". Удивительно ли, что и ныне в попытках социальных преобразований или "перестройках" в России человек неявно представляется как разумная машина, без страстей, эмоций, влечений, наследственных предпочтений и патологий.
Ситуацию начала 80-х годов Эфроимсон охарактеризовал так: "Среди философов, психологов, педагогов, социологов все еще господствует тенденция отрицать роль наследственности, если речь заходит о вариациях любых способностей и интеллекта в целом и об их развитии в рамках норма-талант-высокая одаренность. Хотя в этих рамках генетика располагает обильными данными близнецового метода... Основой подозрительного отношения к несомненным фактам является чрезвычайно упрощенное представление о том, что признание их приведет к антидемократическим позициям, оправдывающим расовое, национальное и классовое неравенство".
Исследование В.П. намного продвигает нас к пониманию человеческого гения. Прежде всего в книге четко сформулированы познавательные ориентиры, в рамках которых следует продуктивно вести анализ и не утонуть в мириадах фактов и рассуждений на эту тему. Подход В.П. я бы условно назвал как триада таланта: зарождение потенциального гения - проблема генетическая, развитие и становление - биосоциальная, воплощение в жизнь потенциального таланта или гения - проблема биосоциальная.
Стержень концепции Эфроимсона состоит в убеждении, что потенциальные и состоявшиеся таланты и гении имеют, как правило, в своем генотипе генетические факторы внутреннего "допинга", резко повышающие психическую и интеллектуальную активность на фоне тех или иных способностей. Описаны четыре зависимых от генов биохимических стимулятора: 1) гиперурикемия или повышенный уровень мочевой кислоты, дающий подагру; 2) высокое содержание андрогенов у женщин с синдромом Морриса; 3) повышенный уровень катехоламинов при синдроме Марфана; 4) циклическая стимуляция повышенной умственной активности при слабой форме маниакально-депрессивного психоза.
С позиции эволюционной биологии особенно интересна гиперурикемия. В 1955 году англичанин Орован обратил внимание на то, что мочевая кислота, конечный продукт обмена пуринов, у большинства млекопитающих практически отсутствует, превращаясь в аллонтонн. Лишь у приматов она сохраняется в крови. Избыток мочевой кислоты (гиперурикемия) нередко приводит к отложению ее солей (уратов) в виде кристаллов и к известной со временем античности подагре с весьма характерной симптоматикой. Заметив структурное сходство мочевой кислоты с кофеином и теобромином - известными нейростимуляторами - Орован предположил, что эволюция человека сопровождалась отбором стимуляторов активности мозга. Появилась возможность истолковать случаи "подагрической гениальности", описанные в сводке Эллиса "История английского гения" (1927).
Эфроимсон идет дальше и вглубь. Эти феноменологические обобщения он детально анализирует на основе собранных им сведений и знаний о том, как наследуется и как влияет на поведение (фенотип) повышенный уровень мочевой кислоты и в какой мере особенности подагрического фенотипа проявляются в ряду поколений среди членов определенных родословных, отмеченных появлением гения. Выясняется, что гиперурикемия лишь в 20-25% случаев приводит к подагре. Так как приступы подагры провоцируются обильной мясной пищей и возлияниями, то в XIX веке полагали, что эта патология не наследуется.
Высокая генетическая искушенность, опыт генетика-эволюциониста и опыт селекционера, целеустремленный поиск и интуиция позволяют Эфроимсону находить следы действия гиперурикемической мутации в запутанных ветвях генеалогических древес. И тогда многое проявляется и в истории.
Один пример. В.П. причинно связывает энергию, ум, целеустремленность Бориса Годунова с его зафиксированной очевидцами подагрической патологией. Именно она привела царя к болезни и смерти. Опираясь на феногенетику, В.П. солидарен с теми историками, которые отвергали историко-поэтическую легенду о Годунове - цареубийце и тиране, идущую от Карамзина и Пушкина. Вот важный убежденный вывод В.П.: "Почти через четыре века медицина и генетика помогают раскрыть истинный облик великого деятеля русской истории и показать, что подняла Бориса Годунова на огромную высоту подагрическая стимуляция его интеллекта. Но именно она в виде тяжелейшей болезни, да к тому же интриги боярства и циничная измена, а вовсе не угрызения совести, разрушили его дело, его жизнь... Четыреста лет клеветы необходимо отвести!"
В.П. не берется сам судить, кого относить к талантам и гениям. Он пользуется самыми разнообразными экспертными оценками (неровными по своему подходу и принципам отбора) из обширной биографической и историко-культурной литературы типа "жизнь замечательных людей". Однако биографы лишь изредка или по случайности упоминали о патологии своего героя. Поэтому приходилось упорно прочесывать горы литературы в поисках единичного факта. Позволю себе процитировать одну реплику из дружеского личного письма В.П. с точным сохранением его стиля и орфографии. В ответ на мое упоминание о "сотнях биографий", просмотренных им в ходе поиска, В.П. ответил: "Я готов Вам перегрызть горло!!! Растерзать (постепенно!!). На мелкие кусочки!! Я сотни биографий просматривал за пару месяцев!!! Рррр!!! Я просмотрел не менее десятка тысяч статей и книг, а м.б. и 20 тысяч. Иногда я смотрел по диагонали на 3-4-х иностр. яз., иногда я читал строку за строкой, когда чувствовал, что где-то должна быть зарыта собака. О подагре Э.Карнеги я вычитал где-то на 1100-ой стр. его биографии, упоминание случайное - он из-за нее отсутствовал на важном обеде в честь друга-гостя из Англии".
По оценке В.П., если среди всего мужского населения подагриков лишь 0,6-2%, то среди выдающихся и прославленных в истории лиц они составляют 15-20%, а среди гениев их процент еще выше. Конечно, любая статистика способна вызвать возражения. Однако один крупный математик с чрезвычайно скептическим складом ума, прочитав еще в рукописи книгу В.П. и узнав, что в круг подагрических гениев входят Ньютон, Дарвин, Галилей, Лейбниц, Микеланджело, Гете, Бетховен, Рембрандт, Эразм Роттердамский, Бэкон, Лютер, Кромвель, заметил афористически: "Имена действуют сильнее статистики".
Эфроимсон вводит новый термин - импрессинг. Это ранние и сверхранние впечатления детства, которые действуют в чувствительный период и определяют характер и направление деятельности личности на всю жизнь. В.П. показывает, что для становления потенциального гения необходимы раннее признание, поощрение и свобода творческого самовыражения. Андрэ Моруа в сходном аспекте писал о "витамине П" - Преклонение, Признание, Поощрение.
Взаимодействие генов одаренности со стимулирующей средой, анализ действия ранних импрессингов, разработка систем образования и воспитания, ориентированных на исходное генетическое разнообразие (полиморфизм), непременное развитие этических и эстетических сторон личности - все это должно, по замыслу В.П., стать объектом специальной науки - педагогической генетики. С позиций дарвиновского эволюционизма Эфроимсон обосновывает вывод, что комплекс этических свойств (альтруизм, совестливость, способность к самоотверженным поступкам), а также эмоциональное восприятие красоты и гармонии имеют наследственную основу, возникнув в ходе группового отбора.
Пушкин ставил себе в заслугу, что "чувства добрые я лирой пробуждал". Но чтобы чувства добрые пробуждать, нужно верить, что есть генетическая предрасположенность к ним у каждого ребенка. Однако сделав такой вывод, В.П. показывает на примере ряда биографий "гениев-злодеев", что потенциальная способность к развитию альтруизма легко может быть заглушена трудным детством, дефицитом материнской любви. Она может быть извращена групповой этикой - классовой, национальной, фанатично-религиозной.
В движении человеческой мысли во времени есть удивительный феномен, названный в 1926 году В.И.Вернадским "пульсация талантливости". На протяжении одного-трех поколений в какой-либо стране или регионе появляются одновременно талантливые люди и поднимают на огромную высоту определенную область духовной жизни. "Мы не знаем пока, почему, как и отчего происходит нарождение талантливых людей, их скопление в близких поколениях и отсутствие в других", - отмечал Вернадский. "Мы должны их принять за свойство нашей расы, проявление ее природы. Это такой же природный процесс, подлежащий научному исследованию натуралиста, каким является воздействие научной мысли на окружающую живую и мертвую природу". Эфроимсон впервые дает истолкование феномену пульсации талантливости с позиции триады таланта.
Эпоха Перикла в Древней Греции, на что обратил внимание еще Ф.Гальтон, служит В.П. точкой отсчета, позволяющей оценить, с какой частотой в человеческих популяциях "нарождаются" гении, если условия их становления и социального воплощения благоприятны. В доме Перикла за одним столом могли, в принципе, встречаться Протагор, Сократ, Фидий. В это время в Афинах творили Еврипид, Аристофан, Эсхил, Ксенофонт. И все это при численности афинской популяции около 50 тысяч (не считая рабов). Никакие генетические данные, полагает Эфроимсон, не позволяют думать, что афиняне наследственно превосходили окружающие их народы. Секрет заключался в стимулирующей среде, созданной гением самого Перикла, в его призыве к афинянам превратить Афины в центр политической и культурной жизни всей Эллады.
Афинская вспышка дает возможность оценить частоту зарождения потенциальных гениев как 1 на 2-10 тысяч. В обычных условиях истории гениев насчитывается в сотни и тысячи раз меньше. Согласно анализу В.П., вспышки совпадают с периодами социально-информационных кризисов данного социума. Они возникают также в условиях особого поощрения, меценатства талантам, как это было во Флоренции в период правления "подагрической династии" Медичи. Эфроимсон приводит впечатляющий перечень разного рода кризисов и революций в истории европейских этносов, в истории науки и культуры, когда в центре событий оказывались "подагрические гении".
В.П. призывает исследовать, как в разных ситуациях гены, стимулирующие творческую активность, зависимые от генотипа гормональные допинги определяли судьбу личностей в истории. Так, В.П. на основании плеяды внешних признаков и особенностей поведения диагностирует у Жанны д`Арк синдром тестикулярной феминизации при генотипе X/Y (отсутствие менструаций, высокий рост, мужские пропорции тела, привычка носить мужское платье, отвага и смелость). Автор патетически заключает, что загадка величайшей героини и гордости Франции, спасшей всю нацию, "разрешается естественно-научным методом - патографическим генетическим анализом".
Заметно явное сходство "историогении" Эфроимсона с подходами и идеями, развитыми практически одновременно Л.Н.Гумилевым в его книге "Этногенез и биосфера Земли". По Гумилеву, истоки зарождения многих этносов коренятся во внутреннем энергетическом человеческом импульсе. У личностей, названных им пассионариями, устремление к сознательной или бессознательной (порой иллюзорной) цели так велико, что превышает инстинкт жизни. Пассионарность, по Гумилеву, есть свойство генотипа, генетической конституции личности, оно может сочетаться со всеми видами дарований. Повышение концентрации генов, приводящих к пассионарному поведению, лежит в основе зарождения новых этносов и вспышек в истории человечества. Эфроимсон сочувственно относится к главным положениям этой концепции, полагая, что "Гумилевым схвачено основное, и наши работы, проводимые независимо от него, представляют попытку понять биологические причины пассионарности". В.П. указывает кратко и на отличия своего подхода, в частности, обнаружение большой роли условий развития и импрессингов на становление талантов и тех особенностей поведения, которые можно отнести к пассионарным.