"Между тем только процедура социальной селекции, выращивающая элиты, может дать по-настоящему качественный человеческий ресурс. А не безликий и бессловесный навоз истории - народ. Когда в постсредневековой Европе только-только формировались демократические процедуры, первые свободы и допуск к демократии появились у аристократии, землевладельцев, дворян...Эти люди знали всех своих предков, стояли с ними в одном историческом ряду, неразрывно связанном с историей страны. За ними-точно так же, как за аристократами римскими-шла целая процессия славных предков. И потому они имели чувство исторической преемственности, чувство некоей ответственности перед Историей, перед Цивилизацией."