Если сообразовываться с контекстом иудейской междузаветной религиозной культуры, то Иисус Христос безусловно воспринимался как «рабби» (учитель). Подобным образом к нему обращаются в Евангелиях ученики Иоанна Предтечи, апостол Нафанаил, фарисей Никодим (Ин. 3:2)., Петр на горе Фавор (Мк. 9:2), Иуда в момент предательства (Мф. 26:25). Ученики называли Иисуса «учителем» и "господом", и Христос принимал это как должное (Ин. 13:13). Задачу для учеников Он определял как подражание Ему. Христос Сам набирал Себе учеников, причем набирал их, так сказать, без "вступительных экзаменов» (Мф.4:18-22). Естественно, что евангелисты дают образ исключительного «Рабби», - уникального, неподзаконного, не включенного в традицию классического школьного преемства, учащего «как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Ин. 7:15). Харизматическое учительство не подчиняется традиционным устоям и школьным формам, но предполагает нечто инновационное, - благодатную деятельность новейшей «школы». Но в любом случае речь идет об учительстве. Священное Писание Нового Завета представляет Иисуса Христа учащим «слову истины»: «ходил Иисус, уча в синагогах» (Мф. 4:23), «вошел Иисус в храм и учил» (Ин. 7:14), «по обычаю своему, он учил их» (Мк. 10:1). Как известно, синагоги и притворы Иерусалимского храма и есть нормальная «площадка» для деятельности учителя.
Каждый христианин – не только «почитатель» Христа, не только Его «мист» (посвященный в таинства), или даже Его «верный» и «воин», но прежде всего «ученик» Христа, питомец Его «школы». Апостольская община во главе с Господом нашим Иисусом Христом была первой новозаветной школой, в которой ученики усваивали Божественное откровение из уст воплощенного Логоса. Именно в усвоении этого опыта и состояло ученичество апостолов Христовых. В сообщении ученикам этого опыта и заключатся основной смысл земного служения Логоса (Ин. 1:16 – 18). Воплотившийся Сын Божий «изъяснил» людям Отца, стал первым «экзегетом» Бога. Во время Своего земного служения Христос учил апостолов и весь народ искусству быть «сынами света» (Лк. 16:8, Ин. 12:36).
Для традиционного иудея, не приемлющего христианства, этот «Рабби» остается лжеучителем, либо одним из многих харизматичных проповедников, «учителей в Израиле». Некоторые из авторитетных учителей дискутируют с Ним, но как с коллегой или конкурентом (Мф. 22:23 – 45). Стоит вспомнить, о моменте оспаривания между учениками, кто же из них лучше. Для воцерковленного христианина Господь Иисус Христос представляет Собой единственного Учителя, к содружеству (школе) Которого должно соединиться: «Не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос; вы же все – братья» (Мф. 23:8). Такая школа обладает Вселенским характером «священного училища богопознания, явленного всей вселенной» (Св. Афанасий Великий, «О воплощении Слова») . А священная боговдохновенная история может рассматриваться как продолжительный педагогический процесс: «Бог учит тебя, как человек» (Втор. 8:5). Эта ветхозаветная мысль далее позаимствована ранними восточными отцами и учителями Церкви. К примеру, Декалог для св. Григория Нисского суть «божественные уроки» (Св. Григорий Нисский, «Жизнь Моисея», 45) . По блаж. Феодориту Киррскому, проповедь (общественную деятельность) Иисуса Христа стоит рассматривать как «владычные уроки».
Явственно соотношение Ветхого и Нового Завета как иерархической параллели между «детоводителем» (с греческого дословно «педагог», раб, приводивший ребенка в школу) и учителем Христовой школы (Гал. 3:24 – 25). То есть ветхий Завет как античный «дядька» приводит воспитуемое человечество к школе христианского богомыслия, к религиозному совершеннолетию. То есть целевое назначение религиозного воспитания может рассматривать через достижение совершеннолетия. Универсум во времени и пространстве поставлен под знак школы. Историческое время и биографическое время (время отдельной человеческой жизни), имеют смысл, так как являют собой время педагогической перестройки людей. Пространство цивилизованной, «обжитой» вселенной есть место для всемирной школы.
Христос для христиан – авторитетный глава школьного предания, наподобие именитых античных философов древности. Когда-то языческий мыслитель Лукиан Самосатский заметил интересную черту древних церковных людей: ранние христиане поклонялись некоему «распятому софисту». В дальнейшем этот фразеологизм почти буквально был повторен христианским аскетическим писателем Палладием Еленопольским: «Иисус Христос, этот архипастырь, и архиучитель, и архисофист» . Подобный аспект, иногда почтительный, а иногда и кощунственный, предполагает одно-единственное положение: Иисус Христос как основатель Церкви может быть метафорически уподоблен «софисту», профессиональному учителю античных времен. Соответственно сам институт Церкви, христианское сообщество, можно сравнить со «школой» софиста. «Училище» наше», - говорит Афанасий Александрийский о Церкви. «Все верующие суть ученики Христовы», - подтверждают именитый памятник «Апостольские установления» , возникший в Сирии в районе 380 г. Интересно, что древнецерковная иконопись, связанная с изображением Христа, представляет Его со свитком, в окружении апостолов и иных проповедников учения, в точности как в стандартизированной манере отображения именитых философов, глав философской школы – схолархов.
Многими светскими исследователями считается, что в Священном Писании Нового Завета и в апостольские времена не существовало специфической идеи относительно процесса воспитания и образования. Считалось, что Новый Завет целиком сконцентрирован на взрослых и эпоха первохристианства располагала педагогическую мысль в пределах повседневного, внерелигиозного пространства (воспитательные принципы предпочитали заимствовать из ветхозаветного мировоззрения). Церковно-историческая точка зрения по данному вопросу иная, и предполагает непрерывную цепочку учительства в учрежденной Иисусом Христом Церкви.
Иисус Христос учил апостолов для того, чтобы они могли передать Его учение следующим поколениям людей. После воскресения Он возложил на них учительную миссию (Мф. 28:19 – 20). Для осуществления этой миссии им необходимо было содействие Святого Духа, Который, по обетованию Спасителя, должен научить их всему (Ин. 14:26). После того, как в день Пятидесятницы на учеников нисходит Дух Святой (Деян. 2:1 – 4), они становятся в полном смысле слова апостолами и вступают на путь учительства. Подобно Иисусу, они начинают учить в храме, в синагогах, в частных домах (см. Деян.5:21; 5:42; 13:14 и др.).
Что касается более поздних новозаветных времен и содержания апостольских посланий Священного Писания Нового Завета, то можно отметить следующее. Пастырские послания и трактаты апостольских мужей нередко свидетельствуют о «начальном установлении», которое необходимо охранять от искажений. Здесь часто говорится об обучении (греч. «didaskalia»), целью коего является принцип благочестия (греч. «eusebeia»). Кроме того, данные священные тексты изобилуют многочисленными списками добродетелей и недостатков человека, распространенными в контексте философских сочинений того времени. То есть Церковь по видимости с мирской точки зрения самоопределяется как философская школа. С теологической позиции можно говорить о роли Святого Духа в объемлющем процессе духовного развития человека, в постепенном раскрытии перед людьми евангельских истин. Впервые святым апостолам были даны благодатные силы стать изначальными интерпретаторами христианского вероучения. Св. Дух «истину Христова учения перевоплотил в сознание человека». Они достигли истинного понимания учения Господня, вспомнили то, чему учил Иисус Христос.
Преемство учения, переходящего из поколения в поколения, было неотъемлемой чертой всякой духовной школы. Иисус Христос, как учитель, был преемником ветхозаветных пророков и св. Иоанна Крестителя; преемниками Иисуса стали апостолы и первые поколения христианских «дидаскалов» – учителей, о которых упоминается уже в посланиях апостола Павла. В задачу этих дидаскалов входило обучение вере оглашенных и неофитов; наряду с пастырями, дидаскалы занимались евангелизацией и катехизацией членов молодых христианских общин .
Протопресвитер о. Николай Афанасьев, как заслуженный специалист в области древнецерковных служений, так писал о харизматическом даре «учительства»: «Дидаскал обучал Церковь через раскрытие истин веры, содержащихся в Предании и в Писании. Если не все, то большей своей частью дидаскалы - ученые богословы древней Церкви, представители богословской науки, которая служит Церкви... В противоположность языческим школам они открывали свои школы, где не только обучались оглашенные, но и верные, желающие познать Слово Божие».
Педагогическое кредо христианства появляется в конце I века в небезызвестном Послании к Коринфянам св. Климента Римского: «Дети ваши пусть получают воспитание христианина; пусть научаются, как сильно пред Богом смирение, что значит пред Богом сильная любовь, как прекрасен и велик страх Божий и спасителен для всех, свято ходящих в нем с чистым умом» .
В послеапостольское время, в связи с массовым принятием христианства язычниками, явилась нужда в систематическом изложении и научном обосновании истин христианской веры. Руководители христианской Церкви ощущали потребность противопоставлять ложному гнозису ученых и ложному учению еретиков истинное христианское знание.
Существенные подвижки в педагогической сфере христианства появляются к концу II в. Связаны они со значительным увеличением обращения в христианство семьями, увеличением числа детей, родившихся у христианских пар. Нормативной формой преподавания в то время были диатрибы – общение с достойным доверия и уважения человеком, например, общение учеников с учителем. Диатрибы представляли собой обыкновенные собеседования епископа как с теми, кто желал обратиться к христианству, так и с теми, кто хотел лучше и подробнее изучить христианское учение. Об одной из таких диатриб вспоминает св. Ириней Лионский, учившийся у св. Поликарпа Смирнского, в письме к Флорину: «Я еще мальчиком видел тебя в Нижней Асии у Поликарпа: ты блистал при дворе и старался отличиться... Я могу показать, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, могу рассказать о его уходах и приходах, особенностях его жизни, его внешнем виде, о беседах, какие он вел с народом, о том, как он говорил о своих встречах с Иоанном и с теми остальными, кто своими глазами видел Господа, о том, как припоминал он слова их, что он слышал от них о Господе, о чудесах Его и Его учении» (св. Ириней Лионский, «Против Ересей», V, 20, 5-6).
Авторитет таких учителей основывался на том, что они были лично знакомы с апостолами или их учениками, а то и вовсе слушателями апостолов (св. Ириней Лионский, «Против Ересей» III, 4) . Они повествовали об апостольском предании, делились воспоминаниями о встречах с ними, рассказывали о Св. Писании. Естественно, что преподаванием христианства начали заниматься и наиболее образованные люди из мирян (Иустин, Татиан, Аристид, Афинагор). В некоторых случаях не исключено, что сами епископы просили или поручали им заняться этим. Например, Ориген был поставлен во главе Александрийского училища епископом Димитрием: «Димитрий, тамошний епископ, поощрял его и едва ли не упрашивал неленостно потрудиться на пользу братьев» (Евсевий Кесарийский, «Церковная история», VI, 14, 10) . Они, разумеется, уже не могли рассказывать о своих встречах с апостолами. Следовательно, возникла необходимость в "новой программе", более систематическом изучении христианства. О характере преподавания мы поговорим в дальнейшем.