Никак не получается насытиться образами из линчевского «Синего бархата». Господин трансценденталист идеально с т.зр. мейнстрима вывел психоаналитические образы на скудном поле желтеющего детективчика. Кажется, что вся эта чехарда с манерно инфантильными разговорами школьников-студентов и провинциальных полицейских необходима лишь для того чтобы служить посредственной (практически хозяйственной) клейкой лентой, скрепляющей законченные кинематографические эйдосы Фрэнка и Долорес, - этой предельно иллюстративной эдипальной «семейки по случаю». Нудный пацанский «трандеж» о полукриминальных тайнах и латентная ода режиссера «славным 50-м» заставляют на контрасте вглядеться в карнавал жестикуляций и фразировок от г. Бута. Всполохи артикулированной злобы Фрэнка как мистическая мольба о придании силы к хтоническим и непристойно натуралистичным божествам. Вполне классическое зачало из титров взрывается американистской идиллией, парадизом бытовой культуры… И тут же схлопывается инфарктным приступом Отца, мерзостными насекомыми, иллюстрирующими кровожадное Оно. Уже в зачине фильма видно как автор будет расправляться с сюжетом – путем циклической подачи двух полярных материй: приторный соус из популярных образов перманентно сгущается эксцессами линчевского Зла. Так рассудительные игры в детектива, маркированные исключительным рассудком и критериям «Я», сталкиваются с доязыковой (скрытая, завуалированная коммуникативность свирепого «паяца» Фрэнка Бута) дискурсивностью криминальной среды, с торжеством импотентного «Оно». «Синий бархат» - идеальный поп-продукт, оптимальное скрещивание гламура, поверхностно читаемого сюжета, терпимой дозировки провокативности и необходимой закваски сексуальностью. Предъявив публике максимальное число культурно устоявшихся и впечатанных в сознание образов медиа-индустрии, Линч включил это изобилие в не самый адекватный для массовости, но тем не менее предельно примитивный (даже недоработанный), Сюжет. Что за «бесовская структура» проглядывается в творении Линча? Это не нарочитая провокативная, архаично дьявольская, игра в перевертыши, основанная на комплексных перверсиях и стратегической подмены в бинаризме «черного-и-белого». Игра заключена в маленьком, небольшом, едва заметном смещении от нормы. Мелкая ложь. Что за абсолютное Зло, не применяющее предельных практик насилия, не являющееся по факту смертоносным, но скорее карнавально несносным и «Не-могущим». Вместо острого «пера» в бок драматургический помадный поцелуй. Трансгендерная вязь поп-культуры и криминальных будней оказалась в глазах многих закомплексованных критиков чем-то неподобающим, нескромным, пошловатым. В случае «Синего бархата» этот вердикт никак не отрицает сверходаренность, симптоматичность самой картины и Автора. Эпоха непристойных гениев пришла…