Что меня отвлекает от продуманной мысли? Да, многое. Казалось бы, всё за исключением поистине жизненных вещиц. Коммуникация и свободно плавающие знаки закупоривают мой мозг, разрешая мыслям ютиться в узких лабиринтах локального мира. «Мирка» с обезоруживающим наименованием «мелкобуржуазной норки». «Упыристое» бытьё в параноидальном вопле: «Меня накололи на несколько копеек?!». Безмозглые профаны, имеющие на каждую актуальность порцию клонированных жестов-мнений, интериоризованных окружением, в реальности являются сверхталантливыми специалистами в области около интимных (личных) мелочей. Именно «буржуа» возвели в степень дискурсивного верховенства «отдавленную в транспорте ногу», «косой взгляд начальства», «обсчитывание в магазине» и… запредельное множество n+1 ситуаций, ставших общедоступным идолом, властителем нейронных связей. Обсессивные, захватывающие, экстравагантные, смело проникающие в пористую ткань сознания («неуловимо подвижные дискретности», «обожествленный вид кратковременной памяти») «вещицы» сделали из чудодейственного вида «голых обезьян» неких механистично невротичных воинов с «текущей ситуацией». Кто считает, что в столь тягучем недовольстве скрывается наезд на мобильную структуру «жизненного мира» с его принципами «социального выживания» и «знаковой конкуренции»? Взбейте недоумение. Вся проблема заключена не в деталях самой «житейскости», а в ее проекции – безропотном экранировании нашим мозгом всей подножной ветоши близлежащего бытия. А мы – бессовестное серенькое буржуа – ни только ни живем, но мыслим этой дичью, оставляя в бесполезном треморе наши малахольные конечности. Остаемся тет-а-тет с этой накипью социального бытия. Мелко гниющая обида, апатичная зависть без ненавистных прожектов, всполохи местечковых аффектов – это не то что противно, либо отвратно: да пора бросить на помойку отжившие аристократические эстетизмы; просто оное портит «здорового зверя», разрушая его телесность и унижая «боготворенный» ум. Стадность – лузерство – масскульт – болезненно бытовая рефлексия… - пора надрывать эту детерминистскую цепочку. Если исчезнет навязчивое рабство в «бытовой» голове, может выветриться та глобалистская «пневма» конформизма и потребительского самоедства?