Часы высветили время… время для макабрической процедуры «медиа-легитимации». В изматывающем спурте (здесь всегда скорость движения как на финишной прямой, на последнем издыхании) за «Граалем» популярности медиа-институты теряют важнейшую компоненту – дух ритуальной добродетели, повседневной человечности. А далеко не все готовы пережевывать эдакий инопланетный «fast food», «нейтрально» поданную информацию, отфильтрованную и вычищенную от обывательской «доксы» иль частных мнений. Несмотря на выпяченную правдоподобность и стерильность, патетическую игру в «серьезность», «паноптическую» заботу постсовременных СМИ, сегодняшний публичный статус таковых вряд ли разниться с первичным состоянием – развеселого аттракциона знаков. Да-да, скоморошество в костюмах от кутюр. «Радиоактивный» инфантилизм излучается медиа-дырой и, не важно, что тем самым концентрирует вокруг себя внимание многих, – экзистенциальной вещицей он все равно не станет. Не верю… для масс вся кутерьма слишком театрализована и сложна. Не чувствуется истовой заинтересованности в бездне компетентного профессионализма. Как же подыхающий медиа-царек восстанавливает утраченную «взрослую» власть над умами? Почему распылившись на просторах консюмеристских степей, «информационная власть» с магнетической силой вновь собирается в завораживающей крепости алчного феодала-кровопийцы? Ответ прост: надо поиграть в добродетель, воспользовавшись «счастливым положением звезд». Это – долговременная стратегия (вроде громадных инвестиций в будущее), которая в ущерб текущим доходам от рекламы дает не просто заоблачные прибыли в дальнейшем, а позволяет бытийствовать, наделяет очередной жизнью в дар («парки развлечений не живут дважды»). Молодильные яблочки, воровские свечи… медиа изобрели новый мифологический способ временного паразитизма, высасывания «биоса»: информационная «вечная память», медиевистский карнавал соболезнований на могилах усопших, - лишь эти вещи возвращают дозу уважения и продлевают срок существования.

Здесь, конечно, необходима мощная энергетика людских эмоций извне (с полей реальности), катастрофическая боль, «во стократ» трансформирующаяся в синтетически навязчивые медиа-образы. «Знаки влияния» продемонстрируют отрепетированный спектакль четырех античных добродетелей; безупречные эйдосы проиллюстрируют целокупный набор жизненный очевидностей и коллизий.

Какая удача?! В текущий момент усохшая личина этого СМИ-вурдалака насыщается людской вовлеченностью, сострадательной «пневмой». Его информационные вены разбухают, кожа завлекающе розовеет, приобретая молодящийся вид, словно и не было того заскорузлого «застоя», отмирания тканей «пристального внимания» и низко рейтингового старения. Пришла катастрофа!!! И чем сильнее симптомы человеческих страданий и смертей изрыгаются с просторов Карибского «уже анклава», тем значительней преображается монструозный медиатор, - тот, кто «переносит реальность в знаки». Ух, всеядная жадная тварь. Которая с извращенным удовольствием отобедает «сыновьями Геры и пасынками Гекаты» - слезы и боль несчастных будут «алхимически» перегоняться в транспарентные и универсальные образы, сакрализующие грядущую коммерческую заботу СМИ и служащие чуть ли не экзистенциальной Жертвой для еще одного «Ге-». На десерт это чудо-юдо, высвобождая в себе порок «гортанобесия», насладиться вкусовым разнообразием кулинарного попурри… из мещанской жалости, «причитаний природе», альтруистического самолюбования, цивилизованных всхлипываний сочувствующих зрителей. Жертва и наблюдатель (пусть и отдаленные, предельно изолированные друг от друга) в эмоциональном неистовстве, в этом бытийном разбросе, напитали «временно-пространственный континуум» ценнейшими «словами, действиями, образами», которые тщательно со(от)бирает медийный монстр. По сути, в таком потребление нет отходов; то, что не собрано и не съедено, - не существовало вовсе. Медиа как идеальный едок, не оставляющий после себя следов трапезы.