Надрать бы «жопесину» этому медийному выродку-карлику, да понятно, что все подобные мечтания отдают галлюциногенной фантасмагорией перезревшего инфантила. Хотя среди племен соседствующих видовых собратьев дело обыкновенное; 105-килограммовый натренированный «брателло» беспроблемно заставит жрать земельку 60-70-кг «уебана» с полубожественными амбициями и самбистским прошлым. Вот только это действительно в примитивных сообществах, не захламленных километровыми преградами из материализующейся интенсивности знаков, мерзостей сакрализованных субкультур, микровлияний власти, обретших прямо-таки туманообразное ощутимое бытие. Это уже не железная клетка «формалистской рациональности», а некий силиконово-дигитальный вольер, который невозможно разрушить самостоятельно, «грубым распилом». Нет, это усовершенствованная сверхтонкая (чуть ли не эзотерически «астральная», мифологичная) технология закрепощения, которую следует сокрушить лишь коллективно, не оставляя и фундамента прошлого. Но как много ужасов роятся в голове, как мы заранее оплакиваем возможные утраты, отторгая себя от заветного рубильника перемен. Наэлектризованные когнитивным напряжением, обуреваемые разностью интеллектуалистских потенциалов (героической совести и трусоватого конформизма), мы находим, облегчающий не классически путаннейшую антиномию, выход. Блин, это также просто как «вздрачнуть»… неудачливой обезьянке, не сумевшей в силу социального аутсайдерства найти самку для спаривания (прикольно, получилось, что кто-то дрочит обезьянке, - недостатки избыточного стиля, синтаксический абсурд безостановочной рефлексии). Да-да, перенестись на знаковый уровень – там и статус бойца сохраниться, да и полная безопасность обеспечена. Думается, что альфа-вожак будет «не против», если кто-то в уголку скромненько передергивает, мечтая об «олигархически-обезьяньих» гуриях; это ж вам не те старые гориллы-дебилоиды, которые были недовольны «запачканными деревцами и слегка подпорченной территорией».

«Спуститься в знаки» - вот вам самое эффективное гуманистическое орудие; сколько жизней было спасено представленным обездвиживанием, сколько неудовлетворенных мозгов смирилось с дефицитом благ. А то, что на словах действительность «румяней и белей», - старая очевидность; знаки пытаются либо затемнить, либо осветлить реалии, но ни в коем случае ни дескрибировать на глаз серенькое окружение. Расставить повсюду ловушки, но намеренно отторгаться от ловли. Так, у нас остается надежда, довольство нищенским комфортом, нигилистичный оптимизм, отвергающий все, кроме отчуждающего покоя – деградирующего спокойствия. Бедненькая слабосильная обезьянка, оказавшись средь громад новоиспеченных технологем, ею же изобретенных, потерялась. И, конечно, загвоздка не в черепашьей рецессии ее продвижения (допустим, усовершенствования ее телесности), в отличие от фальсифицируемых гигантских скоростей силиконово-кремниевой индустрии. Нет, пугливое рыльце страшливо щурится на придуманные ей же, но вышедшие из-под контроля ничейные «голограммы» власти, разбросанные «по миру» иллюзии автократии. Вот она и бьется как искусный мим о невидимые стены правил и прерогатив, - «вот обезьяна», самонатренированное первертивное животное. Кто-то скажет – это ж результат крайне дифференцированного правового социума, где всегда недостатки тонко впечатанной дисциплины соседствует с достоинствами усиленной безопасности и комфорта. Да, надев прозрачные колпаки, мы пытались не навредить Другому, но из оков этого занимательного действа, вскоре плавно перетекли в борьбу с достоинством собственной жизни, закрепостив себя в позе ни на что не претендующей жертвы…