1913 г. Гартевельд путешествие по Туркестану, бардовская песня, шансон.
29-03-2017 19:16
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Вильгельм Наполеонович Гартевельд (Хартевельд) родился в Стокгольме 5 апреля 1859 г. После окончания Лейпцигской консерватории, обосновался в 1882 г. в России. К 1894 г. им была написана опера "Песнь торжествующей любви (Сон)" на сюжет, заимствованный из повести И. Тургенева; поставленная в 1895 г. в Харькове и частной опере Унковского в Москве, опера не принесла особого успеха композитору. Гартевельд писал также оркестровые сочинения ("Испанские танцы"), романсы на слова А. Толстого, Д. Ратгауза, музыку для московского театра-кабаре "Летучая мышь" и др. произведения, выступал в газетах с критическими статьями.
Однако наибольшую известность получил он как путешественник и собиратель музыкального фольклора. Гартевельд несколько раз побывал в Сибири и в 1908 г. отправился в длительную поездку по "Великому Сибирскому Пути", поставив себе целью собрать песни каторжан и бродяг, а также коренного населения Сибири.
Вернувшись из путешествия, Гартевельд издал множество нотных записей каторжных песен в своей обработке: "Песни каторги: Песни сибирских бродяг и каторжников" (СПб. 1908), "8 песен сибирских каторжан, бродяг и инородцев..." (СПб. 1908), "25 песен сибирских каторжан, бродяг и инородцев..." (СПб, 1909), "14 песен сибирских каторжан, бродяг и инородцев, собранных на месте в Сибири в 1908 г. В. Н. Гартевельдом" (СПб. 1910). Помимо объединенных в эти серии выпусков, отдельные нотные записи выходили в Москве, Киеве и Санкт-Петербурге.
В глазах властей концерты Гартевельда носили отчетливо оппозиционный характер: каторга после поражения "первой русской революции" 1905-1906 гг. была переполнена "политическими". 2 сентября 1909 г. Департамент полиции издал циркуляр за подписью директора департамента Н. Зуева; в циркуляре, направленном губернаторам и градоначальникам, указывалось, что особенным успехом на концертах Гартевельда пользуется "Кандальный марш" в сопровождении звона кандалов.
"Вследствие сего, -- говорилось в документе, -- и принимая во внимание, что подобное исполнение означенного марша, внося нежелательное возбуждение в общественную среду, может вместе с тем вызывать сочувствие к преступным элементам, подвергшимся за свою деятельность законному возмездию, имею честь, согласно приказанию Господина Министра внутренних дел, уведомить Ваше превосходительство, что дальнейшее исполнение помянутого "Кандального марша" на концертах не должно быть допускаемо".
Летом 1910 г. Гартевельд подготовил представление в декорациях и костюмах "Песни каторжан в лицах", которое было анонсировано на эстраде московского сада "Эрмитаж", но спектакль был запрещен за несколько дней до премьеры.
Тем временем у шведско-русского композитора появились подражатели: предприимчивые музыкальные деятели быстро осознали весь потенциал нового жанра "каторжной песни", которому через несколько десятилетий предстояло расцвести в городском фольклоре, а затем в бардовской песне и так называемом "шансоне". На сценах кафе-шантанов стали появляться "квартеты сибирских бродяг", солисты-исполнители каторжных песен и т.п. Дошло до того, что Гартевельд, как сообщала "Петербургская газета" в мае 1909 года, "обратился к московскому градоначальнику с просьбой запретить исполнение этих песен в разных увеселительных садах, находя, что эти песни "скорби и печали" не к месту в таких заведениях. Просьба Гартевельда градоначальником удовлетворена".
Роль Гартевельда в популяризации и распространении песенного фольклора сибирской каторги переоценить трудно: в отличие от своих предшественников, он впервые записал не только слова, но и мелодии каторжных и тюремных песен; благодаря ему, в музыкальную культуру вошли "Славное море, священный Байкал", "По диким степям Забайкалья" и другие шедевры.
В 1913 г. Гартевельд отправился в путешествие по Туркестану, в результате которого его обширная библиография (учитывая записи и собственные сочинения композитора, она насчитывает около 200 изданий) пополнилась книгой "Среди сыпучих песков и отрубленных голов: Путевые очерки Туркестана".
Ведь вся история Туркестана, от древних времен, написана кровью...
А народные песни, легенды и сказки о подвигах ее "героев" -- Тамерлана, Чингис-Хана, Камбиза и других, только и говорят о крови и об отрубленных головах...
Главный палач востока -- Железный Хромец-Тамерлан, сложивший башню из семидесяти тысяч отрубленных голов.
Если правда то, что "все дороги ведут в Рим", то невольно позавидуешь "вечному городу".
Такое чувство зависти должно быть особенно интенсивно у обитателей Закаспийского края, ибо к ним ведут лишь два пути, причем оба представляют собой много неудобств и мытарств.
Первый путь из Москвы -- это путь через Самару-Оренбург-Ташкент. Я говорю "первый", потому что, несмотря на шестисуточное пребывание в вагоне, он самый популярный.
Второй, но тем не менее более остроумный способ проехать и попасть в Закаспийский край, это ехать через Баку на Красноводск (морем) и затем дальше по Средне-Азиатской железной дороге -- куда глаза глядят.
Этот второй путь представляет собой больше разнообразия и, следовательно, не так утомителен и занимает меньше времени, чем первый.
Я отправился из Москвы (по второму способу) прямо в Асхабад.
Гартевельд Вильгельм Наполеонович путешествовал от Москвы до Асхабада, был в гостях у текинцев, заехал в старый Мерв, посетил Бухару, Самарканд был на могиле Тамерлана, описывает Коканд, Скобелев и Андижан и через Ташкент вернулся Оренбургской железной дорогой в Москву. Полностью можно прочитать Путевые очерки Туркестана Среди сыпучих песков и отрубленных голов. Мне понравилось, как Гартевельд описал верблюда, которые попадаются путешественникам по Средней Азии.
Что за славные животные эти "корабли пустыни" и каким роскошным подарком природы являются они для Туркестана!
Верблюд во многом превосходит лошадь.
Гордый конь по самой своей природе -- аристократ.
Расовое различие между лошадьми огромное и чистокровный скакун, вероятно, с презрением смотрит на бедного тяжеловоза. Да, кроме того, лошадь требует ухода, а лошадиный аристократ "чистой крови" капризен не менее своего товарища людской породы.
И это несмотря на то, что, в сущности говоря, все эти скакуны "чистокровные" и все эти орловские и американские рысаки годны только для ипподрома, иначе говоря, для тотализатора, и в этом отношении являются (как всякие существа высшей породы) тунеядцами. А издохнет такой аристократ, то уже всему конец, и воспоминание о нем остается только у разных спортсменов да у завсегдатаев "тотошки".
Верблюд же не знает никаких расовых предрассудков и требует минимального ухода. А после смерти он своей шерстью греет хозяина, своей кожей покрывает его кибитку и своим мясом питает его.
Одним словом, верблюд настоящий демократ...
Конечно, есть верблюды подороже и подешевле, но цены тут не зависят от превосходства рождения, а лишь от его индивидуальных качеств (от силы и выносливости). Породу "Махария" ценят выше, но, в общем, верблюд в Туркестане стоит недорого: от 50 до 100 руб.
Лошадь почти неприменима на огромных пространствах безводных степей и пустынь Туркестана.
А верблюду нужно напиться раз в неделю, а ест он, когда и что ему дадут. Подымает он на себе порядочную тяжесть (до 6 пудов), но при этом у него есть одна особенность: когда его вьючат, он ложится; и если ему накладут лишнего, по его мнению, хотя бы фунт весу, он ни за что не поднимется с земли.
Туркмены любят и хорошо относятся к своим верблюдам.
Они украшают их разными лентами и побрякушками, и я никогда не видел, чтобы туркмен ударил животное.
Несколько смешно видеть огромный караван верблюдов, идущий, например, в Персию или в Афганистан.
Смешным элементом является ослик с туркменом на нем. Ослик этот всегда идет впереди, и уже за ним тянется весь караван. Верблюды при этом связаны между собою и идут гуськом.
Сколько я ни наблюдал караванов, но иного порядка не видел.
Езда на верблюдах -- уже дело "на любителя". Я (еще раньше, чем побывал в Туркестане) испробовал эту езду и получил все, кроме удовольствия, т. е. головокружение, тошноту и т. п. Да помимо этого, все время кажется, что куда-то падаешь.
Ослики тоже в большом ходу в Туркестане. Они там сильной и выносливой породы и стоят до смешного дешево (5-6 рублей). Полезны они туркмену до бесконечности.
Гартевельд затронул тему угнетения простого народа Средней Азии, что, в конечном итоге, повлияло на отношение простых граждан к белому царю. Именно кабальные условия жизни граждан Средней Азии разрушило ханство.
...по русско-бухарскому договору, заключенному 40 лет тому назад, бухарская казна совершенно лишилась одной очень выгодной отрасли торговли -- торговли людьми.
Дело в том, что статья 17 этого договора гласит: "В угоду Государю Императору; и для вящей славы Его Величества отныне, в пределах Бухарского Ханства, уничтожается постыдный и противный законам человеколюбия торг людьми".
Так что рабства (официального) в Бухаре нет. Меж тем, торговля рабами была одним из главных ее доходов, и уничтожение этой торговли для бухарской казны было равносильно упразднению рулетки в княжестве Монако. Но изворотливые азиатские политики сумели весьма "обходительно" обойтись с 17-ой статьею договора.
Вместо рабства существует теперь в Бухаре кабала, т. е. то же рабство, но с другим названием.
Ведутся даже бухгалтерские кабальные книги.
В эти книги вносятся имена тех несчастных, которые не могли своевременно уплатить казенных податей, а также и имена частных должников.
Девяносто % из этих людей составляют, конечно, должники казны.
Внесенный в кабальную книгу лишается всех прав состояния и не смеет отлучаться от места своего жительства. Через особых глашатаев имя его выкрикивается на улицах и площадях.
И вот каждый бухарец, располагающий капиталом, имеет право купить у казны те претензии, которые она имеет к несостоятельному должнику. Если у покупателя нет свободного капитала, чтобы заплатить долги сразу, то достаточно, если он обяжется вносить деньги частями. И покупатель после этого делается, в полном смысле слова, владельцем кабального человека.
Можно было бы думать, что кабала есть нечто временное, т. е. существует она лишь до тех пор, пока должник не отработает всей суммы долга.
Но это только в теории.
Контроля над собственником кабального человека не имеется никакого и рабовладелец сам оценивает как работу, так и стоимость его содержания, причем, конечно, себя не забывает.
Все это резко идет вразрез с учением Корана, который запрещает брать проценты или обижать должников.
Жаловаться кабальному некуда и некому.
До Кушин-бега, живущего в Бухаре, кабальный не дойдет, ибо без разрешения хозяина он шагу никуда сделать не может. Писать?
Грамотей-бухарец такая же редкость, как белый негр.
Ни один туземец не гарантирован от того, чтобы не попасть в кабалу.
Бек или амлякдар наложат на неугодного им человека штраф таких размеров, который тот уплатить не в силах -- и кабала готова!
Несчастный с семьею (кабала распространяется также и на семью) выводится на рынок и продается.
А наложение штрафа для бухарского администратора не безвыгодно, ибо, по тамошнему обычаю, в казну поступает лишь часть штрафных денег, остальные же составляют доход лица, наложившего его.
Штраф налагается, конечно, сообразно размерам состояния и общественного положения намеченной жертвы.
Семья того кабального, что я видел на бухарском базаре, "стоила" всего около 250 рублей на русские деньги. (Три хороших верблюда!).
Ужасна участь кабальных!
Они живут, большею частью, вместе с домашними животными, или просто "на вольном воздухе". Кормят их рисовой кашицей или, в минуту человеколюбия хозяина, черствой кукурузной лепешкой.
А работать заставляют их с утра до ночи, причем никакой труд не считается для них тяжелым.
За малейшую провинность хозяин имеет право наказать кабального не только побоями, но и заковать в колодки. Избиение до смерти не редкость.
И вот любой бек и даже амлякдар таким образом создает для себя сколько угодно даровых работников.
Ведь постановление этих господ о наложении штрафа -- окончательное, и обжалованию не подлежит.
Уж раз кто внесен в кабальную книгу -- несчастный и вся его семья обречены на гибель. Женщины и мужчины превращаются в вьючных животных, а девушки служат в гаремах потехой для гг. бухарских администраторов.
Все это ужасно!
Но еще ужаснее то, что сделать с этим ничего нельзя.
Даже русский политический агент в Бухаре бессилен, ибо он тут, разумеется, для того, чтобы поддерживать дружеское отношение к соседней стране, а вовсе не для того, чтобы вмешиваться во внутреннюю жизнь дружеского государства, что, конечно, могло бы вызвать неудовольствие бухарских властей и, чего доброго, привело б к столкновению между Россией... и Бухарой!
Тут шутки плохие!
Помочь могли бы здесь только капиталы, достаточные для того, чтоб выкупить несчастных рабов, т. е. -- простите -- должников.
А поговорите с бухарским администратором обо всем этом, он вам скажет:
"Помилуйте, у нас рабства нет, а должников и у вас по головке не гладят!"
И он почти прав.
Тут нужны деньги и большие деньги!
Где вы, господа американские короли?
Где вы, гг. Рокфеллеры, Карнеджи, Асторы, Вандербильды и др.?
Тут есть куда отделить из ваших миллиардов...
Любопытен рассказ, который я слышал от одного старого дарвозца о таком "кабальном случае".
Привожу его вам...
В Кулябском бекстве, недалеко от Хирманджо, жила счастливо и в некотором достатке семья таджика (таджики -- бухарцы иранского происхождения).
Семья состояла из мужа, жены, двух сыновей и дочери.
Сыновья были уже взрослые, а дочь Мейхун, 15 лет, считалась во всем округе первой красавицей, и старик не нарадовался на своих детей.
В один прекрасный день, в дверь сакли таджика постучал посланник от бека, обыкновенный раис (полицейский) и, когда перепуганный старик вышел к нему, посланец бека сказал:
-- "Благодать Аллаха снизошла над твоим домом! Я явился к тебе вестником большой радости и чести для всей твоей семьи! Могущественный бек увидел твою дочь, когда она собирала плоды гранатного дерева, да, кроме того, он услышал, что она мастерица ткать маты (бухарские материи) и он милостиво приказал привести ее к нему!"
Побледневший старец сначала от испуга онемел, но, наконец, нашелся и ответил:
-- "Могущественный бек слишком добр и милостив к нам, и избави меня Аллах от того, чтобы я воспользовался для моей Мейхун добротой нашего господина! Дочь моя слишком недостойна, чтобы осмелиться войти в дом бека! Да от солнечного сияния твоего господина она завяла бы сразу. Пусть уж она здесь, в тени влачит свои дни!"
С этим ответом посланец ушел, оставив в отчаянии и горе семью таджика, ибо для всех было ясно, что бороться с желанием бека бесполезно и что бедную Мейхун, так или иначе, придется отдать беку.
И на семейном совете решено было тайком ночью отправить девушку в Сарыгор, к родственникам таджика.
Так и сделали.
А утром вся семья подняла ужасный вопль и крик, и на вопросы соседей ответили, что их дорогая Мейхун вечером, желая покупаться в речке -- утонула. А когда посланец бека на другой день явился с людьми, чтобы силою взять девушку, то семья вышла к нему в траурных одеждах и старый таджик сказал:
-- "Аллах велик! Да будет его святая воля! Он наказал нас за то, что мы не приняли от бека его милости. На дне речки наша радость, наша Мейхун покоится навеки". -- При этом вся семья заливалась слезами и надо думать, что слезы эти были искренни, ибо пережитое волнение и разлука с любимой дочерью представляла достаточную причину для слез.
Гнев бека был ужасен.
Он, да и все население, конечно, прекрасно поняло, что Мейхун спрятана в укромном месте и что она находится "вне пределов досягаемости" для бека и, в результате, сластолюбивый сатрап через кадия возбудил обвинение против всей семьи таджика в том, что они ночью утопили девушку, причем приближенные бека свидетельствовали, что слышали жалобные крики Мейхун около реки.
Бухарское правосудие скорое и не милостивое.
Все члены семьи были присуждены к 500 ударам плетьми каждому и к уплате штрафа в 3000 тилли (тилли = 3 р. 80 коп.). Так как такой огромной суммой почти никто из частных лиц не владеет, то таджик и его семья были объявлены кабальными людьми.
Сакля их и имущество было взято в казну, а сам таджик с женою и сыновьями был выведен на рынок.
Мейхун же, как только услыхала об участи ее родителей и братьев, сама явилась к беку, и бек с неделю отдал должное ее... умению ткать... но в помиловании ее родных все-таки отказал.
И Мейхун в отчаяньи, на этот раз на самом деле, утопилась там же, где прежде это только предполагалось.
Говорят, впрочем, что беку за его "шалости" был объявлен из Бухары выговор...
Говорят еще, что бек от этого не утопился...
Я далек от мысли винить в чем-нибудь жизнерадостного и веселого бека и вовсе не желаю оправдывать строптивую Мейхун и ее погрязших во лжи родителей...
Интересное описание Коканда
В Коканде, вы уже находитесь в Ферганской Области.
После виденных мною до сих пор городов края, Коканд производит впечатление настоящего "города".
Широкие, шоссированные улицы, прекрасные, иногда прямо шикарные дома, развитая уличная жизнь -- дает иллюзию большого центра.
И ведь на самом деле: в Коканде 85-000 жителей в обеих (европейской и азиатской) частях города. Масса правительственных учреждений, бесчисленное количество отделений частных банков, имеются представители почти всех крупных московских торговых фирм и есть превосходные гостиницы.
Коканд -- хлопковая столица Туркестана и главный его рынок, на который в июле месяце съезжаются для закупки этого продукта и где совершаются миллионные сделки.
И, как в Баку только говорят о нефти, в Петербурге только о производствах, в Туле только о пряниках, так и в Коканде -- все вертится около хлопка.
Местные воротилы по хлопковым операциям, большею частью, евреи и армяне, а комиссионеры состоят уже исключительно из представителей только этих двух наций.
Они (как пажи и правоведы в Петербурге) попадаются везде на улицах, в ресторанах, в клубах и т. д.
Но я попал в Коканд в январе, в то время, когда почтенная корпорация кокандских комиссионеров имеет вид сонных мух. К хлопковому сезону, они, конечно, оживляются, и тогда Коканд представляет собой большую мухоловку.
Туземная часть города не очень стара (всего 200 лет), но имеет огромный и богатый азиатский базар чисто восточного характера, где и торговцы и покупатели все сарты.
Город был основан в 1732 году Абду-Раим-бием на болоте, где водилось множество диких кабанов. Это обстоятельство причиняло и причиняет и теперь много горя для самолюбивых местных аборигенов, ибо слово кок по-местному означает свинью и название Коканд -- город свиней. Туземцы относят это название не столько к диким кабанам, как к мирным еврейским и армянским комиссионерам...
Возвращение в цивилизацию
Не без сожаления расстался я с Ташкентом, откуда отправился прямо в Оренбург.
Лютому врагу не пожелаю испытать то, что испытывает человек, отправившийся по оренбургской ж. д. из Ташкента.
Я не попал на поезд (скорый) прямого сообщения Москва-Андижан, а поехал па почтовом.
Войдя в вагон II класса, я, по неопытности своей, сначала было обрадовался, ибо вагон был почти пуст и я почувствовал себя великолепно, располагая таким простором и занимая один целое купе. Я даже не обратил внимания на удивленные взгляды кондукторов, в глазах которых даже светилось как будто участие и какое-то сожаление. Но скоро я понял, что сделался жертвой своей неопытности, и что суровые кондуктора иной раз обладают сердцем, способным сочувствовать горю ближнего.
Начиная с того, что, благодаря размыву пути, я из Ташкента в Оренбург тащился трое суток и приехал туда голодный и холодный.
На всем огромном протяжении дороги не имеется ни одной станции, где можно было бы, хоть сносно, что-нибудь поесть, и когда я, рассвирепев от голода, на одной из остановок высказал мое негодование, буфетчик мне ответил:
-- Для кого же прикажете держать провизию? Хорошие господа едут со скорым поездом.
Он, наконец, подал мне бифштекс (кажется, из конины) такой твердости, что я жевал его чуть ли не вплоть до Оренбурга.
Но что же делать?
"Я дал ему злато и проклял его!"
На станции Арысь почтовый пассажирский поезд стоит 20 минут, в самом вокзале был буфет и можно предположить, что Гартевельд именно на этой станции останавливался. Буфетчик накормил основоположника шансона, не ведая о его исторической личности.
Со станции "Аральское море" мы вступили в область русской зимы, а близ Оренбурга долго стояли, благодаря снежным заносам.
А вагоны почти не топили...
И в Оренбург я приехал в состоянии недавно открытого профессором Бахметьевым анабиоза, т. е. на грани между жизнью и смертью, благодаря искусственному замораживанию меня Управлением Оренбургской ж. д.
И только в Оренбурге я постепенно оттаял, откормился.
Оттуда, в Москву, я вернулся через Бузулук-Сызрань.
Итак, побывав в Туркестане и проведя там почти четыре месяца я, резюмируя свои впечатления, позволю себе сказать следующее:
Огромные природные богатства края, трудолюбие и способности туземцев могли бы создать из страны земной рай.
Но ирригация, без которой край гибнет, возможна только при помощи энергичных людей и при больших капиталах.
Но до сих пор, таких русских предпринимателей не находилось, а иностранцам с иностранными капиталами доступ в Туркестан закрыт.
И выходит: ни себе, ни людям!
А жаль! Я не алхимик, но скажу по секрету -- Туркестану нужна вода, а людям нужно золото.
Несите ваше золото в Туркестан и превратите его в воду, и из этой воды вы опять добудете золото, да еще сторицей.
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник 1913 г. Гартевельд путешествие по Туркестану, бардовская песня, шансон. | Karl_M - Дневник Karl_M |
Лента друзей Karl_M
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»