Я пересматриваю фотографии лета-2009 и улыбаюсь. Тогда каждая новая крыша была непревойдённым наслаждением, немыслимым счастьем, каждый день приносил что-то новое, фотографий было столько, что о половине я даже не помню, да и вообще, всё было по-особенному. Мы бродили по самолётам, по крышам, прикидывались санэпидемстанцией, ходили в зоопарк, смеялись, удивлялись, дурачились, сходили с ума в жаркой Москве, наслаждались ласковым Азовским морем и ненавидели плацкартный вагон с детьми, которые в итоге нас полюбили и не хотели отпускать. Тем летом я не думала ни о чём, совсем ни о чём. По ночам депрессила в пустой квартире. Днём носилась по городу, подавая документы. Мы столько общались с Настей, я помню бесплодную поездку в РГГУ и прогулки по городу, закупки продуктов и пластиковых тарелочек перед моим днём рождения, Вербера, Ледниковый период, Коломенское, голубей-агентов, ранние подъёмы, запах фиалок по утрам. И мы с Дори однажды под дождём пробирались через парк, уже темнело, мы не ориентировались в Тушино, а затем пытались невидимками взломать замок в комнате, где была заперта собака, которую нам надо было покормить. Ах, волшебное время. И у меня появились красивые-красивые часы со стразиком, который Катя терпеть не может. Я читала Амели Нотомб на зелёной крыше. Я смеюсь на всех фотографиях.
Скорее бы уже весна. Я скучаю по любимым серым туфелькам из нубука, по летящему зелёному платью, по цветущим каштанам и запаху ванили, как в прошлом мае.
Сегодня уже теплее, Сашина бабушка рассказывает про кошек на деревьях, мне хорошо, я научилась забывать про онемевшую ногу и не думать о социологии.
Я не знаю, какой сегодня день недели, не знаю, какое число. В пятницу Крис, но это, кажется, ещё нескоро.
Тем летом мы шли по Арбату, я единственный раз в жизни дала деньги каким-то музыкантам, потому что они стояли с табличкой "не хватает денег на поездку к морю". И Машу сфотографировал какой-то человек, а мы в отместку сфотографировали его. У него светлые волосы и фиолетовая футболка.
Тогда я впервые поняла, что Марс с нами.