Мне снова одиноко. Мне чертовски одиноко. Домашний телефон молчит по вечерам уже неделю, да и мобильный тоже слишком редко звонит. Я захожу в аську и проваливаюсь, с головой уходя в чьи-то сообщения, жизни, мысли. И теперь почему-то не читаются статусы, поэтому дурацкая весёлая рожица рядом с его ником раздражает ещё больше, чем прежде.

А из колонок повтором льётся музыка из "Амели". Мне кажется, что я чувствую Париж, летние дожди... И что-то тонкое и волшебное, от чего ещё больше хочется плакать.

И мне тоскливо, я тону в собственном одиночестве. Я ловлю в зеркале свой взгляд. И не узнаю его. 

Я обдираю лак на ногтях, совсем машинально, и тихонько плачу. Мне тоскливо. Я вспоминаю. Я опять душу себя воспоминаниями. Но это же должно пройти, это обязано пройти, такое проходит, проходит же... 

Я не могу забыться в других отношениях. У меня не получается, я не могу даже представить, как это возможно-доверять человеку всё, доверять всецело, так же, как ему.

Небо такое чистое. В небе ветер. Как много-много лет назад, у бабушки на даче. Когда я читала по вечерам Брэдбери, сидя на табуретке в саду, наполненом ящерицами и кузнечиками. 

В небе птицы. Скоро, очень скоро, я открою себе крышу. И буду жить там. Мама уедет на море, мне будет  плохо, как год назад. И тогда будут крыши. А пока я вспоминаю Ленинский и хочу туда попасть в воскрресенье.

А пока у меня всё щемит внутри, я срываюсь на истерики и не могу успокоиться. А мне надо многое сделать. Я уже нашла ответы почти на все вопросы по философии. Полторы недели на то, чтобы выучить. И оформила одно задание из четвёртой лабораторной. Итого, три оформлены целиком, осталось только содержание и титульники. Надеюсь, сегодня я добью четвёртую и начну пятую...

Надо сделать культурологию. И ещё кучу всего.