Мы бежали к окну. Хотели вылезти через него, забыв о том, что второй или третий этаж. Четыре задвижки, его очень сложно открыть, сумасшедший ветер врывается в комнату, мы пытаемся закрыть оокшко, но оно не поддаётся. Сегодня должно сбыться какое-то пророчество пр белого орла, поэтому мы с Сашкой в каком-то отеле стоим около окна и сражаемся с окном. Мимо пролетает огромная птица. Она серая и похожа на гигантскую чайку, но все решают, что это и есть белый орёл.

Я иду по Москве и встречаю Алёну. Мы едем в Питер. Я сажусь в машину и мы едем в Питер. Классика моих снов-мы слишком быстро оказываемся там. Вечереет. Мы идём по улочкам с рыжими домами и я думаю о том, что всё это похоже на Стокгольм. А потом я впадаю в состояние эйфории. Я пишу кому-то в аське, что я в Питере, потом пытаюсь дозвониться Диме, затем вспоминаю про маму. Мама ругается на меня, но я говорю, что всё в порядке, утром я вернусь, мне ведь надо в институт. Мы заходим в квартиру. Там всё аккуратно и по-советски. Закат рыжий-рыжий, Алёна говорит мне про каких-то кроликов.

Будильник. Нет, я не смогла проснуться и пойти на первую пару.

По ночам громко и гулко бегут электрички. Я сижу на кухне и чувствую себя чрезмерно одинокой, и соль разъедает щёки.  А ведь мне ещё, вроде, далеко до одиночества.

Я пугаю не только всех окружающих, но ещё и саму себя.

А ещё я искренне полагаю, что ежегодные отключения горячей воды в столице-это издевательство. Я не смогла заставить себя помыть голову ледяной водой и не успела вскипятить чайники. Протянуть бы эти две недели...

И я совершенно забыла про список литературы для курсовой. Спасибо Кате. Да, иногда можно общаться про учёбу. И мне легче после разговоров с ней.