Иногда мне кажется, что у меня что-то не в порядке. Мне снятся ненормальные сны. И, что самое, жуткое, я люблю этот бред, жду вечера, чтобы уснуть и увидеть очередной сюрреалистический мир.
Вечер. Ближе к ночи. Тепло. Лето? Весна? Наверное. Я вместе с Машей. Почему- то в Крылатском. Мы стоим на каком-то бетонном сооружении, похожем на пандус. Я уже видела его прежде, в других снах, более того, я даже вспоминаю, прямо во сне, что тогда был май, тёплый вечер, рядом лежал красный батут, а я на нём прыгала и смеялась.
Мы должны куда-то идти. Вокруг нас-город, совершенно не похожий на Москву. Из московского в нём только деловой центр. Так ведь называются эти зеркальные небоскрёбы? А остальные постройки напоминают Европу. Рим, Прагу, может быть, даже любимый Стокгольм. Мы стоим под огромным тёмно-синим небом, и тут я понимаю, что что-то не так. Чего-то не хватает, вполне ощутимо не хватает. Я внезапно осознаю, что нет электричества. Небоскрёбы высятся тёмными громадами, в домах не горит свет. Почему-то меня охватывает ужас. Я чувствую, как от страха немеют руки, ноги и кожа головы. Я быстро хватаю Машу за руку и мы куда-то бежим. На улицах есть люди. Много людей. Я их боюсь, панически боюсь. Какие-то мужчины в шляпах-котелках, женщины в тёмных одеждах, все безмятежно-спокойные. Мы несёмся по каким-то площадям, выложенным брусчаткой, я поднимаю голову и понимаю, что мы пробегаем по дворам-колодцам. Питерским дворикам. Мы в Питере. Мне страшно... Дома серо-коричневые, я в панике бегу дальше, рядом бежит Маша. И всё происходит в полнейшей тишине.
Я не помню, каким образом мы оказываемся в каком-то доме. Это вполне современный жилой многоэтажный дом. Я на последнем этаже. Я понимаю, что Маши рядом нет, но знаю, что она скоро придёт. Я стою около какого-то проёма в стене. Дверным его назвать нельзя. Я опускаюсь на коленки и ползу туда.
Я оказываюсь в просторном светлом помещении. Свет дневной, но окон я не вижу. Кажется, они где-то наверху, почти под самым потолком. Очевидно, это чердак. Это помещение перегорожено стеной, которая не доходит до пола, под ней можно пролезть, очень легко, просто опустившись на колени. Пол усыпан сухой травой, но она не колется. Я подхожу к перегораживающей стене и опускаюсь на колени. Я вижу там, по другую сторону, молодого человека с фотоаппаратом. Он фотографирует девушку. С длинными светлыми волосами, в белом платье, сидящую спиной к нам. Молодой человек оборачивается и замечает меня. Я же думаю только о том, что у него нереально крутая зеркалочка, и ещё о том, что он симпатичный. Мы знакомимся. Девушка оказывается вовсе не девушкой, а ещё одним парнем. Эти люди-актёры. Они репетировали какую-то сцену для новой постановки. Откуда-то появляется Маша. Мне нравится на этом чердаке. Так спокойно и хорошо. С ними интересно общаться. Мы смеёмся, они рассказывают какие-то истории. И мне совершенно не страшно.
Вдруг я с ужасом осознаю, что жильцы дома могут нас услышать, тогда будут очень большие проблемы. Мы с Машей прощаемся, благодарим за приятное общество и уходим.
Я оказываюсь на берегу. На берегу чего-я не знаю. Просто на берегу. Там есть деревянный причальчик, на котором я и сижу. Рядом- Серёжа Лутченков, Настя Пенязь и ещё какие-то люди, которых я явно знаю. Я прошу у Серёжи фотоаппарат и начиню что-то фотографировать. У меня очень хорошо получается, он меня хвалит. Внезапно я оказываюсь в ступенчатой аудитории. То ли матан, то ли линал. Я в ужасе. Он же закончился, мне же уже поставили четвёрки автоматом, разве не так? Аудитория залита светом,я никого не знаю. Настя и Серёжа сидят там же, где-то сзади, и смотрят фотографии. Преподавательница, как всегда, одета во всё розовое. Вдруг откуда-то появляется Оля, показывает мне мои тетради, на которых стоят жирные тройки, и говорит, что я должна радоваться-мне поставят три автоматом, если я больше не буду прогуливать лекции. Я ищу зачётку, но не могу её найти. Преподавательница начинает медленно подниматься к нам, останавливаясь у каждой парты, что-то проверяя и рассказывая. Я понимаю, что надо срочно бежать. Я пригибаюсь, ползу под партами, короткими перебежками выбираюсь из аудитории и оказываюсь на улице.
Вокруг снег, но мне не холодно. Я вспоминаю, что у меня есть два билета в театр. Я вижу прямо перед собой здание театра. Он стоит как раз за тем самым пандусом, с которого начинался сон. Я радостно понимаю, что мы с Машей тогда шли из театра. После оперы. Я подхожу к входу, у меня проверяют билет. Я кладу его в кошелёк. Я попадаю в огромное помещение в сине-зелёных тонах, с высоким потолком и широкой белой мраморной лестницей, ведущей куда-то вниз. Люди построились в две шеренги, стоят друг за другом в этой очереди, по две стороны лестницы, и чего-то ждут. В очередной раз я понимаю, что мне надо бежать, потому что тут мне совсем не место. Я в спешке хватаю пальто и выбегаю из здания. И где я оказываюсь?.. Кто бы мог подумать...
Передо мной деревянная лестница. Круто поднимающаяся вверх деревянная лестница. Очень знакомая лестница. Под ногами-не то опилки, не то сухая трава. Я оглядываюсь и вижу Грина-того самого, на чей день рождения я вчера ездила с родителями. Он стоит в окружении каких-то бабулек. Я вижу, что ему это общество неприятно, вспоминаю, что до начала спектакля ещё целых сорок минут, и громко восклицаю:"У меня есть билеты в театр. Кто-нибудь хочет пойти?" Бабульки толпой ломятся ко мне. Я достаю один билет, ищу в кошельке второй и понимаю, что не могу его найти. В то же время я думаю о том, что мне самой хотелось бы попасть на этот спектакль. Мне отдают деньги за билет. И все старушки куда-то уходят. Гуськом, друг за другом. Я с облегчением вздыхаю. Темнеет. Я поднимаюсь по деревянной лестнице. Грин уже в доме. Он целует меня и говорит:"У нас есть время до утра, правда?"
И я просыпаюсь.
Питерская часть сна волшебна. Я вспоминаю её с каким-то трепетом. И с улыбкой. Я бы хотела попасть туда наяву, на этот светлый чердак.