Наконец-то в двадцатых числах июня лето пришло на Вятку. Вся рассада на дачах была высажена, картошка окучена, первая трава выкошена и молодые пенсионеры устремились на рыбалку. Одни облюбовали район слияния рек Вятки и Чепцы, другие предпочтение отдали Быстрице и Великой, а наша бригада, стихийно сформировавшаяся примерно десять лет назад, устремилась, на выходные дни, к любимой речке Маломе. Не спеша, двумя изрядно потрёпанными в эксплуатации машинами, часам к 18 мы, все восемь человек, любителей рыбалки, добрались до места. Здесь, на правом пологом берегу, мы разбили свой походный стан, поставили палатку и не торопясь, готовились к утренней зорьке.
У каждого из нас в день приезда были свои обязанности : одни собирали дрова на костёр, другие брали бредень и шли на «канавы» за рыбой на вечернюю уху. «Канавами» мы называли ирригационные каналы, в которых по половодью заходила рыба, а после спада воды, оставалась там до следующего половодья. Год на год не приходился, но походив с бредешком по канавам полведёрка рыбы набирали всегда. Рыба была разнообразная, но в основном сорога и подлещики, попадались язи и щуки, а иногда и налимы. Штатным кашеваром был отставной капитан по прозвищу Батька, который пользовался заслуженным авторитетом у всей нашей бригады. Вкуснее ухи, чем у Батьки, я ещё нигде не едал. Вроде бы все уху готовят одинаково, те же продукты и та же последовательность, даже водка в тех же пропорциях, но у одних получается банальный суп из рыбы разных пород, а у него уха, которая , остыв к утру, превращается в студень.
Приготовления к предстоящей рыбалке были завершены, когда на дворе уже было темно. Стол для ужина был накрыт и завален домашним провиантом. Бутылочки с зелёным змием охладились в речке, но уха ещё не была готова. Выпили по первой и второй, закусили домашним разносолом, перекурили, поговорили о том, о сём и накатили по третьей и опять перекурили. Батька пошёл к костру за ухой. Через минуту он извещал нас:
- Уха готова, но чего-то не хватает. Толик! Ты самый молодой, открой багажник моей машины и возьми в рюкзаке стеклянную баночку с рисом. Я вас угощу ухой по новому рецепту. Это моё ноу-хау. Что-то выпивка меня забрала или усталость одолела?
- Будет сделано, шеф. Одна нога здесь, а другая там. Рис не пшено, но попробуем уху с добавлением риса. – Анатолий направился к машинам и вскоре оттуда донёсся его голос: - Батька, слышишь меня? Здесь полно стеклянных банок, но что в них не видно. Спички я не захватил, а в твоём багажнике свет не горит.
- Ну, ни на кого нельзя положиться,- пробуя на соль уху, прокричал Батька. – Рис белый, у тебя зрение хорошее, ищи внимательнее.
- Батька, давай к столу, -позвал я нашего кашевара. - Анатолий и сам может засыпать в уху рис, а мы с тобой выпьем за здоровье твоей внучки. Уже три дня как родилась, а мы её не обмыли.
Батька всегда был мужчиной компанейским и от рюмки никогда не отказывался. Выпили за здравие внучки, потом за здравие родителей, потом за бабу с дедом и как раз в это время Толик принёс уху. Хотя костёр уже и догорал, а глаза начинали слипаться, от ухи никто не отказался.
-Ну, как ушица? – стоя не совсем твёрдо на ногах, спросил Батя. – Как моё ноу-хау.
- Класс! С рисом даже как-то погуще и повкусней, – восторженно раздалось со всех сторон. – Надо записать рецепт.
- Мне то-о-же у-у-ха по-о-нра-а-вилась, но рис какой-то спе-е-ци-фи-и-чес-с-ный… кру-у-пный и ка-а-ко-о-йто мягкий. – еле шевеля языком, направляясь к палатке, пробормотал Борис.
-У тебя, Борька, как и у меня, к семидесяти трём годам давно всё мягкое, - ухмыляясь в кулак, пробасил Тимоха и накрыл остатки трапезы полиэтиленовой скатертью.
- Так, друзья! Пора и отдыхать. Хватит жрать, оставим хоть чуть-чуть ушицы на завтрак. Не надо жадничать. – Иван накрыл ведро с остатками ухи крышкой, и все отправились спать.
Первым проснулся как всегда Батька. Во рту сушняк, язык, словно рашпиль. Выпил залпом кружку воды и пошёл разводить костёр, захватив с собой ведро со вчерашней ухой.
- Так, сколько ещё ушицы осталось? – спросил сам себя Батька и открыл крышку. Он не поверил своим глазам : в застывшей ухе явно просматривались жирные отварные опарыши. – Ёшкины блошки¸ выходит, что вместо банки с рисом Толик взял банку с опарышами и высыпал их в уху. Надо заметать следы.
Он схватил ведро, забежал в лес и вылил всё содержимое под дерево. Варева было мало, но красавцы опарыши отчётливо выделялись из всей желеобразной массы.
-Чёрт подери! Идея! Ноу-хау! Надо сегодня же опробовать эту наживку…- Батька потёр руки и собрал всех варёных опарышей в спичечный коробок.
Через пять минут он вскипятил чайник, разбудил не желающих вставать рыбаков и после лёгкого завтрака все разбрелись по своим заветным и с вечера прикормленным местам. Об ухе даже никто не вспомнил.
Ближе к вечеру все собрались у машин. У всех улов был не ахти, но Батька удивил всех. Его садок был полон лещей, самый малый из них весил грамм 800. Были язи, и даже стерлядка.
- Открой секрет, Батька, – глядя на улов, просили рыбаки. Но тщетно. Своим секретом он не поделился ни с кем, но каждый раз брал на рыбалку опарыши отваренные в рыбном бульоне. Покупал в магазине консервы с аппетитным названием «Уха», добавлял её в кипяток, солил, перчил по вкусу и под конец, высыпал в бульон баночку опарышей. Причём делал это с утра, чтобы к вечеру опарыши пропитались ароматным бульоном. По утверждению самого Батьки, он эту историю рассказал мне перед моим отъездом из Кирова на постоянное место жительство в Анапу, ни разу с рыбалки он не приходил с пустым садком. Вот это ноу-хау, так ноу-хау. Кто не поверил моему рассказу, может сам попробовать на практике.