Он стоял на самом краю высочайшей в окрестностях скалы, нависшей над пробуждающейся от зимней спячки долиной, как цунами нависает над замершим в ужасе портовым городком. Стоял и смотрел в прозрачное весеннее небо, мягким покрывалом обволакивающее начинающую освобождаться от снега землю, а все его мысли были заняты только Ей одной .
Она, как всегда, опаздывала. Он, как всегда, терпеливо ждал, а воспоминания уносили Его прочь, как уличный ручеек уносит в своих бурных водах бумажный кораблик от маленького сорванца.
Они познакомились уже довольно давно. Оба – далеко не дети, и даже не подростки, но страсть охватила их с буквально юношеским жаром, с каждым днем расцвечивая ощущения новыми нюансами.
Он вспомнил день, когда они познакомились – хмурое и пасмурное утро, когда осень достигла своего дождливого апогея и, смеясь над тщетными попытками природы ей противостоять, небрежною рукой циников-ветров срывала со стыдливо покрасневших деревьев их наряды, уже вышедшие из моды и ставшие не по сезону открытыми.
Вспомнил, как удивился Он Её внезапному появлению на опушке леса, и чуть улыбнулся про себя. Они ведь тогда чуть не подрались. Хотя почему – «чуть»? Именно подрались… Из-за какого-то дурацкого камешка, который Он нашел, а Она непременно хотела заполучить в свою коллекцию. Она в силу своей природной вспыльчивости всё пыталась выцарапать Ему глаза, а Он, удивленный и немного ошеломленный Её яростной атакой, только вяло отмахивался и пытался уберечь свою голову, понимая, что второй такой головы у Него уже не будет.
Устав от своей агрессии, Она неожиданно остановилась, пожала плечиками и, надув губки и склонив голову набок, уставилась на Него своими прекрасными, угольно-черными глазами, в обрамлении длинных бархатных ресниц.
О, Её глаза! Первые дни Он просто растворился в них без остатка, становясь чем-то наподобие каменного истукана, иногда встречаемого Им на краях дорог, ничего не соображавшего и ни на что не реагирующего, чем провоцировал Её на новые вспышки ярости. Тогда Она без малейшего зазрения совести опять пускала в ход свои острые коготки, приводя Его в чувство. Поёжившись, Он почесал место между лопатками, где совсем недавно сошёл довольно внушительный шрам, оставшийся после очередного Её сеанса «лечебной терапии».
Сначала они просто дурачились. Она была большой выдумщицей: то устраивала охоту на проворных, но ужасно тупых варанов, то придумывала вдвоём выслеживать забредшего в лесную чащу гнома, и они вдвоем, громко завывая, гнали маленького рыжего коротышку, ошалевшего от встречи с ними на глухой лесной тропке, которая была в абсолютно безопасной (до этого момента, конечно же!) зоне. Иногда Они купались в холодных, как глоток морозного воздуха, горных реках. Причем Он, уже замёрзший до состояния «зуб на зуб не попадает», стоял на берегу, подпрыгивая и пытаясь согреться, а Она продолжала с удовольствием плескаться в стремительных хрустальных потоках, с наслаждением обволакивающих и ласкающих Её тело. Но чаще всего они просто находили поляну где-нибудь посередине непроходимых зарослей летнего леса и ложились в душистую траву рассматривать облака, неспешными бастионами проплывающие над ними в вышине. В эти моменты Он украдкой любовался фигурой своей подруги, как будто выточенной из куска драгоценного камня опытной рукой скульптора-гения, пытаясь отложить в своей памяти кокетливые изгибы Её совершенного тела.
Постепенно их отношения становились все более тёплыми. Все реже возникали недопонимания и недомолвки, все чаще они находили компромиссы между Его желаниями и Её причудами.
- Сегодня! – решил Он про себя. – Сегодня Она должна принять окончательное решение!
Тянуть дальше не было никакого смысла. Их отношения продолжаются уже несколько лет, и их давно пора перевести на следующую ступень. Но как же трудно сделать этот один, решающий шаг!
Она появилась, как всегда, внезапно и ниоткуда. Стремительная, как стрела, выпущенная из шестифутового лука и невесомая, как лебяжье перышко, подхваченное легким весенним ветерком. Только что Её не было – и вот Она уже стоит неподалёку, задорно улыбаясь и поблёскивая глазками из-под полуопущенных ресничек. Он улыбнулся и сделал шаг Ей навстречу.
Они встретились взглядами, и Он понял – ничего объяснять не нужно - Она уже приняла решение. Осознание этого потоком раскалённой лавы окатило Его с макушки до пяток, заставив сердце забиться пудовым молотом в грудной клетке.
- Любит! – набатом отдавало у него в груди.
- Любит! – важно кивали головами вековые сосны внизу в долине.
- Любит! – рокотал зарождающийся где-то на горных вершинах камнепад.
- Любит! - подтверждало эхо, вызванное Его радостным вскриком.
- Люблю! – шептали Её глаза, утверждали Её губы, объявляла Её грудь.
Не в силах больше сдерживаться, Он высоко подпрыгнул, как какой-нибудь малолетний юнец, и бросился головой вниз со скалы.
Через мгновенье Она присоединилась к нему, и два изумрудных дракона, обнимая воздух своими мощными крыльями, зелёными молниями пронзили лазурное полотно неба, которое стало их брачным ложем на всю ту жизнь, что была Им отмерена.
 

(c)  Алексей Верес