РАДОСТЬ

Знаешь, что такое радость?
Радость – это, когда получаешь долгожданное письмо. Да, да, именно письмо. Это не разговор по телефону, когда не решаешься на откровенность. Это не текст, который читаешь глядя в монитор. Это не сообщение по мобильнику. Это настоящее письмо , с которым
убегаешь в укромное место и в волнении, предвкушая счастливые мгновения, читаешь. Сначала быстро, даже бегло, а потом медленно, с остановками, продлевая удовольствие, наслаждаясь каждым словом, потому что они предназначены только тебе, вдумываясь, вчитываясь, находя всё новые и новые слова меж строк. И только перечитав несколько раз, останавливаясь подолгу в наиболее приятных местах, смакуя, взвешивая, временами возвращаясь к уже прочитанному, успокаиваешься. Оглядываясь и убеждаясь, что никто не подглядывал и  не был свидетелем твоей невольной мимики при чтении  маленькой тайны, выходишь из временного убежища и замечаешь,  что за это время мир изменился. Ярче светит солнце, веселее поют птицы, цветут цветы и не только. Цветёт буквально всё, и твоя душа. Она хочет петь, и невольно рождаются и рифмуются не свойственные тебе слова:

Я просто радуюсь лучам,
Скользящим из-под штор.
Я просто радуюсь цветам,
Ласкающим мой взор.

Я тихо радуюсь тайком
Полёту в небе птиц.
И также лёгким ветерком
Взлетела б с ними ввысь.

Весь оставшийся день ходишь, улыбаясь приятным мыслям. И совсем не замечаешь, что переделала скучные, стоявшие без движения с давних пор, дела. Работается легко, быстро. И вовсе не потому что это надо сделать, а потому что получаешь при этом огромное удовольствие, которое так давно тебя не сопровождало. Вокруг всё приобретает новый, удивительный смысл. Оказывается, что листья имеют тоненькие вены, которые даже просвечиваются, и несут в себе зелёную жизнь. Облака так легки, что могут, как пушинки, опуститься  на твои ладони. И ты глупо подставляешь их. Ветерок не треплет бельё, а просто ищет не просушенные места. Да и тень не старается ускользнуть за угол, а продолжает обнимать прохладой. Радость притягивает другую радость, и только радость, и рождает новую…А ночью, в полумраке, ты перечитываешь, шевеля губами, соблюдая интонацию, вспоминая его голос, улыбку, взгляд ...

МИЛИТА

Это красивое, немного загадочное имя я связываю в памяти и в душе с ранним детством. Милита была моей няней. Она помогала отцу, инвалиду войны, воспитывать нас с сестрой. Мама очень рано оставила земную жизнь. И, когда в дом пришла новая мама, мы всё равно жались к Милите.

О том, что немцы, корейцы, чеченцы, калмыки, жившие с нами в одном селе, переселены из родных мест насильно, я узнала, конечно, только став взрослой. И то, что их называли спецпоселенцами.
Нам, детям, было всё равно, кто какой нации. У нас было общее босоногое детство. И долгое, солнечное, беззаботное лето, с купаниями в реке и играми дотемна, тоже было общее.

Я не знаю, работала ли Милита по найму, или жалела нас с сестрой, оставшихся без матери. Скорей всего работала, так как занималась стиркой и уборкой. Но и жалость с её добротой и заботой нам с сестрой тогда были просто необходимы, и, думаю, посеяли в нас ростки многих будущих положительных навыков. Её природная аккуратность, женственность творили маленькие чудеса. И две небольшие комнаты, которые занимала наша семья, становились притягательно уютными. Её вышивки крестиком и гладью украшали семейную гордость - этажерку, кокетливо свисая с полок ажурными уголками. Боковины и нижняя часть железных кроватей прикрывались накрахмаленной каймой из кружев, которые мило выглядывали из-под покрывала. Купание, запах мыла и свежего выстиранного белья тоже связаны с ней. Помню, как я пряталась среди сушившегося белья, а она притворялась, что никак не может меня найти. Так звонко и радостно в детстве, как в играх, устраиваемых ею, я не смеялась.

Память о недавней войне жила. Не было семьи, которой она не коснулась бы. Нет-нет, да и вспоминал кто-нибудь недобрым словом немцев. Подсознательно я понимала, что слово «немка» относилось и к Милите. Но внутри меня что-то сопротивлялось, не соглашаясь. Как же так? Добрая и ласковая Милита, которую я готова была бесконечно ждать у ворот, а в холодное время - у окна, могла быть врагом? Милита, которая меняла мне платьишки, которая кутала меня в свой платок, которая лечила мой кашель, которая согревала, торопливо обдувая со всех сторон, мои замёрзшие пальцы, приносила молоко, помогавшее при ангинах. И отрицательный смысл, вкладываемый в определение «немка», не мог иметь к ней ни малейшего отношения.

Милая, добрая Милита! Как сложилась твоя судьба? Где ты сейчас? Жива ли?

Жаль, что я была ребёнком и не могла сохранить в памяти её фамилию. Может, просто не знала. Предполагаю, что на самом деле её звали Миелита.

Как бы ни было трудно, мы с сестрой подрастали. Ходили в школу. Милита всё реже и реже приходила к нам. Возможно, возникали трения с нашей новой матерью. Однажды ей не открыли дверь. Сейчас я понимаю, что приходила она только ради нас. Больше я её не видела.

К двенадцати годам жизнь как-то круто повернула по своим, не всегда справедливым и предсказуемым, каналам. Мы переехали в другую местность. Жизнь продолжилась, а детство - нет. Оно закончилось.

Когда кто-то рассказывает о прошлом, связывая счастливое детство с заботой и маминой лаской, я тебя вспоминаю, Милита. Только тебя.

МОЯ СВЕКРОВЬ

Скоро день смерти моей свекрови. Взгляд останавливается на фотографии на стене, где она с правнуком, моим внуком. Отрывисто нахлынули воспоминания.

Мне 20 лет. Свекрови чуть больше 50-ти. Примеряет новое платье. Оно ей очень идёт. Говорю ей об этом. Про себя думаю другое: зачем такой старой женщине новое платье?

Прошло два года. Отношения со свекровью налаживаются. Дарю ей обновы. Добротные. Не все нравятся. Причин не объясняет. Поняла позже. Её устраивали наряды, сшитые мною. Говорят, у меня получалось неплохо. На пошив уходило много времени. Но я старалась.

Постирав бельё, развешивать предлагала мне. Не понимала её. Поняла позже. Все во дворе должны были видеть справную сноху, работящую, умеющую отстирывать бельё до белизны.

Через два месяца после каждых родов отправляла меня на работу. Уход за всеми тремя внуками брала на себя. Поняла её и оценила позже. Так она заботилась о моём карьерном росте.

Весна. Обновлённое и нарядное женское население нашего городка высыпало на улицы. Входит свекровь. Вид озабоченный. В руках свёрток. Достаёт красивый, разноцветный шарфик и что-то ещё, приговаривая: на, это тебе, накинешь поверх плаща. Смотри, какие все на улице разодетые, ты что хуже, что ли?

При активном моём желании помочь и разгрузить её проблемы часто останавливала словами: сама могу, жива ещё.

Дочь переезжала с мужем в другой город. Свекровь была категорически против. Причину не объясняла. Поняла позже. Не доверяла зятю. Оказалась права.

Прошли годы. Научилась понимать немногословную свекровь. Называла мамой. Нравилось ей. Так называла с первых дней. С годами же интонация при обращении «мама» теплела всё больше.

Пришло полное взаимопонимание. Какое счастье!

В 84 года оказалась почти прикованной к постели. Перенесла перелом бедра. Рак груди. Удалось поставить на ноги. Научила передвигаться на костылях. Огромная тяга к жизни. В глазах грусть и беспомощность. Мои грусть, слёзы и усталость - только на кухне. При ней – бодрость, настолько, насколько получалось.

Возраст и болезнь сделали своё дело. Через три года её не стало. И уже четыре года, как её нет с нами. Помню её улыбку. Широкую, добрую. Она разбегалась лучиками, заполняя всю комнату. Хожу в тот подъезд. Кажется, что она выйдет навстречу. Как бывало раньше.

Мне чуть больше 60-ти. Меняю наряды. Вспоминаю свои мысли. О них я ей как-то призналась. Она долго смеялась. Неловко мне даже и сейчас. Молодость эгоистична.

Присматриваюсь к снохе. Ловлю себя на том, что повторяю многие привычки свекрови.
 

(с)  Роза ИСЕЕВА