Спуск к реке был пологим. По нему мы неслись бегом, крича от радости, снимая на бегу одежду, и с разбега бросаясь в воду. Для нас река Или была местом проведения самых приятных минут летней жизни. Каникулы, солнце, прохладная и ласковая вода – что ещё нужно было для детского счастья! Визг, брызги, крики! В воде мы барахтались до посинения. И, согревшись на горячем песке, опять бежали в воду.  

Взрослые же считали Или опасной и коварной. Каждый год река уносила чьи-то жизни. Начало она брала в далёком Китае, и несла свои спокойные и степенные воды, заканчивая путь в Казахстане, вливаясь в озеро Балхаш.
Нам, детям, было не понять взрослых, и мы отваживались игнорировать запрет родителей - купаться в ней. Поэтому, когда нас посылали к прибрежным лугам нарвать травы для гусей, тайной радости не было предела. Единственное, что нас омрачало – это ограничение во времени. Примерно через час-полтора мы уже должны были быть во дворе.
Купались всегда в одном и том же проверенном нами месте, где берег входил в реку постепенно, углубляясь не сразу, как бы, предоставляя возможность для безмятежного купания.

Мы с удовольствием нарушали запрет. А на мокром песке успевали рисовать и строить немыслимые сооружения с каналами, по которым пускали воду. Влажный песок был удобен и податлив для наших строительных фантазий. Я и сейчас ощущаю в руке лёгкое его похрустывание.
Девочки возвращались домой, подняв повыше платьица, чтобы успели высохнуть трусики. В сухом виде они были доказательством послушания. Нижнее бельё тогда шилось из ситца и чаще всего почему-то пёстрых расцветок. И наши загорелые ноги завершались то ромашками на лугу, иль другими цветами немыслимых видов, то горошками с лепесточками. Щедрое солнце успевало высушить их до первой улицы села. Соседских мальчишек, сопровождавших нас, совершенно не стеснялись. Они были нашей негласной охраной от задиристых мальчишек других территорий. Да и в заготовке травы помогали нам. У них это получалось намного быстрее.

В один из походов за очередным зелёным кормом, задержались дольше обычного. День был очень жаркий. От лучей безжалостного солнца не спасали даже широкополые панамки. Искупавшись вдоволь и насобирав травы, мы и сами почувствовали, что в этот раз не уложились в разрешённое время, и почти бегом бросились домой.
В самом начале нашей улицы заметили стоящих уже у ворот мам. Видимо, они собирались идти на поиски к реке. Подойдя, мы увидели, что почти каждая держала в руке по тонкому прутику. Обступив нас со всех сторон, они принялись возмущённо и строго выяснять причину опоздания.

Мы долго молчали, не выдавая себя и друг друга. Не выдержав, я уже готова была признаться, но меня опередила подруга, сказав, что задержались в поисках спелых арбузов на огородах. И все дружно, с явным облегчением, стали ей поддакивать, добавляя красочные мелкие факты в подтверждение её слов. Я понимала, что за лазание по чужим огородам взбучки будет намного меньше, чем за купание. Но подтвердить не могла. Внутри меня что-то отчаянно сопротивлялось. Вместе с остальными говорить неправду не хотелось. Но и выдавать их тоже считала не правильным. Эту трудную задачу я не решила тогда. И хоть мать упорно ждала от меня солидарности со всеми, угрожающе размахивая прутиком, я молчала. Несколько соприкосновений прутика с мягким местом сопровождены были смехом и хихиканьем моих же друзей.

Ещё долго меня потом дразнили упрямицей.

Упрямство ли это было, или просто неприятие лжи?
Наверное, я просто так устроена.
 

(с)  Роза Исеева