Выезжая из села, я заметила бегущего через поле к трассе мальчика.

Много лет назад точно так же бежал другой мальчик - причина моих подростковых бед.
Он бежал к шоссе, вслед увозящей меня машине. Навсегда.
Машина, гружённая нашим домашним скарбом, оставляла за собой густую стену пыли. Появляясь временами из серо-жёлтого полотна, мальчик отчаянно махал руками. Каждый раз, когда он исчезал в пыли, я надеялась, что отстал, но он появлялся снова. Если бы я знала тогда, с какой теплотой буду вспоминать об этом. Но тогда я его ненавидела и очень злилась. А он, по моим на тот момент понятиям, как последний дурак, бежал за машиной, прекрасно зная, что мне это не нужно, и что, в конце концов, догнать едущий транспорт просто невозможно. Если бы знать тогда, что такие милые "дураки" бывают лишь в детстве.
В памяти осталась только его фамилия. Но ведь главное – это имя. Произнося его, обычно в мыслях возникает некое пространство, заполненное воспоминанием, иногда весомым, а иногда - мелкими деталями, но одинаково важными для восприятия вспоминаемой личности. Тем не менее, этого мальчика запомнила очень хорошо.

Учился он классом выше, и, предположительно, был старше меня на год. Я была маленького роста, с тоненькими косичками, с множеством веснушек на лице. Плюс ко всему поздно заинтересовалась девичьими премудростями по уходу за собой. Строго соблюдая школьные правила, одевалась только по форме. Мне, конечно, нравились красиво закрученные чёлочки у одноклассниц, и, пока слабо выраженная манера одеваться не совсем по-школьному. Но я не стремилась как-то украсить свою внешность. Всё это пришло ко мне намного позже.
Разговоры между девочками о том, что кто-то за кем-то бегает, бесконечные записки, которые я считала обычными шпаргалками, меня совсем не интересовали. Сама же, по чьей-либо просьбе передавая записки, делала это машинально, не догадываясь о том, что это - тайные знаки внимания, зарождающееся проявление интереса к другому полу.

Милое, милое время! Чистое, как родниковая вода, светлое, как ясный день. Безмятежная детская пора со своими маленькими проблемами. Только вот именно в детстве эти проблемы кажутся большими неприятностями, и вырастают до невероятных размеров.

Однажды сказанное одноклассницей слово «хвостик», подхватилось другими довольно быстро. И уже многие, увидев меня, начинали кричать подразнивая: вон идёт твой хвостик. Я очень злилась, считая такое проявление по отношению к себе чем-то постыдным. Мальчик оказался упорным. Не обращая внимания на насмешки друзей, он продолжал ходить за мной по пятам. На переменах заглядывал в наш класс. Из школы возвращался по той же улице, покорно шагая по другой стороне. Дожидался моего выхода из калитки и провожал до школы. Мне казалось, что это он делает нарочно, чтобы все надо мной смеялись, и очень хотелось, чтобы он заболел и надолго оказался в больнице. А ещё лучше было бы, если бы уехал куда-нибудь насовсем. Я ненавидела его настолько, насколько можно было обладать этим чувством в детстве.

Уезжать пришлось нашей семье. Отца перевели в город другой области, и мы переезжали к нему. А мальчик бежал за машиной. Наверно хотел попрощаться и сказать что-то важное для него. Не знаю. Но знаю точно, что детскую преданность во взрослую жизнь не перенести. На многих жизненных этапах, при разных обстоятельствах я с большой и почему то щемящей теплотой вспоминала этого бегущего за машиной мальчика.
Не раз приходилось сожалеть, что, взрослея, мы теряем некоторые замечательные качества.