Он беззвучно крался, прижимаясь к стене из тёплого искусственного камня. Древний как мир инстинкт охотника гнал его вперед. Ноздри cутулого, немолодого человека широко раздувались, вбирая сотни запахов. Но сейчас для него существовал только один запах. Он бы мог часами рассказывать об этом запахе – волнующем, остром, манящем.
Он знал запах Партнёров - так пахнут спокойствие и сознание собственного могущества и достоинства.
Его ноздри ловили запах капризных избалованных Моделей - тонкий, нервный, пронзительный.
Иначе пахли Воспитатели, которые ухаживали за детьми с самого их рождения, учили их ходить, бегать, играть. Воспитатели пахли молоком, детскими тапочками, каучуковыми мячами.
Интеллы пахли шахматами, хорошими сигарами, изысканностью и шармом. И ещё о многих подобных запахах мог бы рассказать крадущийся вдоль стены человек. Потому что он знал об их владельцах абсолютно всё!
Вдоль гладкой стены из искусственного пузырчатого камня осторожно крался последний на Земле Собачий Вор.
Триста лет назад Законом Гуманных было запрещено истребление Собак и причинение им вреда. В городах их осталось немного, но все четвероногие жители имели статус Священных Псов. Собачий Вор ещё от своего деда слышал, что несколько столетий назад собаки были дикими, неразвитыми существами, большинство из них скиталось по помойкам и свалкам в поисках пищи. Теперь же они стали полноправными жителями планетарного мегаполиса. За эти несколько столетий псы поднялись на высокую ступень видовой иерархии, и причинение вреда кому-либо из них строго каралось Законом.
На планете существовали Псовые касты. Высшая из них – Псы-Эзотеры. Этих животных с тяжёлым гипнотическим взглядом уважали, но старательно избегали все представители земной расы. Что именно стало толчком к взрыву паранормальных способностей этих собак – селекция, естественный отбор или какие-то внутренние силы развития собачьего разума, Собачий Вор не знал, но Эзотеров он тщательно обходил стороной.
Невероятные слухи ходили об этих странных тварях. Рассказывали, что Эзотеры могли погрузить человека в гипнотический транс и заставить его пережить минуты высшего блаженства или адские муки - в зависимости от того, как к нему относились. Они заранее знали о событиях, которые могли произойти и нередко спасали от неминуемой гибели хозяев, сосуществование с которыми скорее считали неизбежной необходимостью. Как правило, хозяева даже не подозревали о подлинной сущности своих питомцев. Интеллы, Сторожа, Целители – любой из представителей расы мог оказаться Эзотером. А еще Эзотеры могли бесследно и бескровно уничтожить человека. Дурного человека.
Так говорили… Слухам этим можно было верить или не верить, но Собачий вор однажды по неосторожности или собственной глупости попытался, было, украсть месячного щенка-эзотера – рыжего заморыша-полукровку…Вернее не так. Он только на секунду представил, как приманивает щенка на запах ветчины с помощью электронного излучателя запаха. Но пёс уставился на охотника свинцовым взглядом совершенно прозрачных глаз, и тот чуть не скончался на месте от страшной головной боли, которая практически взорвала его мозг.
Придя в себя, Вор дал себе слово обходить Эзотеров стороной, хотя, самой сладостной и недостижимой мечтой было - поймать уникального пса и поместить в своем музее чучело представителя этой расы.
У мужчины было несколько способов отлова собак. О, это было великое искусство, тонкости которого передавались из уст в уста на протяжении нескольких поколений Собачьих Воров. От самых примитивных – на живца, когда роль подсадной утки выполняла синтетическая сука Алта, до утончённых и изысканных, которыми охотник гордился, как гордятся учёные своими открытиями. Голограмма-парализатор, ультразвуковая сеть, серпантиновая ловушка – все эти приспособления были успешно опробованы еще его отцом.
Вор на секунду прикрыл глаза от сладостного предвкушения добычи. Мысленно он уже представлял свою новую жертву. Маленький глупый Пекинес – из касты Любимых Игрушек, тупомордый, доверчивый.
Любимым Игрушкам не нужно быть умными, люди не напрягали их
знаниями, не изводили подготовкой в собачьей школе. Игрушки развивались
сами по себе, изредка получая толику знаний от Псов-Воспитателей, которые снисходительно относились к забавным, игривым, но глуповатым псинкам.
В пантеоне Вора уже стояло чучело Любимой Игрушки, но эта - другая, - могла бы занять почетное юбилейное место. Игрушка должна была стать тысячным экспонатом.
Под ногами скрипнуло искусственное травяное покрытие, мужчина мысленно чертыхнулся и прислушался. Постояв минуту у стены, он присел возле ливневого люка, сделанного в виде плоской квадратной клумбы, и быстрым движением сдвинул его в сторону. Оглядевшись по сторонам, Вор стремительно скользнул вниз и вернул крышку в прежнее положение.
Лавина запахов буквально обрушилась на охотника. Он вынул из кармана плазменные фильтры и вставил их в ноздри. Теперь нужно было пройти несколько метров в темноте, затем подняться по вертикальной лестнице и осторожно отодвинуть очередной ливневый люк.
Дальше – ожидание жертвы. Пойманный пёс доставлялся к светолёту, который перемещал охотника и его жертву в дом. Там Вор мог заняться таинством преображения недолговечного суетливого существа в бессмертное произведение таксидермического искусства.
Охотник ловко выскользнул из люка, вернул на место крышку, - здесь она была декорирована под гранитную, округлую глыбу - и двинулся к густому кустарнику. Он похвалил себя за то, что догадался надеть пластинейлитовый маскировочный комбинезон болотного цвета. Теперь оставалось только ждать.
Проходили минуты, тянулись часы. Вор привык к ожиданию. Иногда ему приходилось лежать на камнях и в лужах по нескольку суток. Но результат того стоил. И сейчас он внимательно прислушивался к звукам
неспешной жизни в доме.
Вот в детской пробили часы, и Пес-Воспитатель монотонно забормотал что-то, уговаривая своего подопечного лечь в постель. Вот мягко прошелестели тапочки главы семейства. В невидимой электромойке монотонно позвякивала посуда, в подвале гудел биопоглотитель мусора.
Еще несколько часов прошло в напряжении и вот, наконец, в нижней части входной двери беззвучно открылась ниша. Через мгновение серый пушистый комок вылетел наружу. Любимая Игрушка выглядела именно так, как и представлял охотник. Пушистый палевый хвост, лохматой астрой разложенный на тёмно-серой спине, забавная мордочка нашкодившей обезьянки, пышный розовый бант на шее…
Пёс совершенно не чувствовал грозящей ему опасности. Сердце же охотника неожиданно ёкнуло. Какая-то невнятная, но знакомая тревога холодком запульсировала в области желудка и опустилась к низу живота.
Логика подсказывала Вору, что оснований для беспокойства нет. Люди в это время в своих дворах уже не показываются. Поэтому опасности быть застигнутым на месте преступления у Вора не было. Но интуиция шептала другое….
- Старею, - подумал охотник и приготовился к приманиванию глупой
Игрушки. Пес энергично носился по двору, то и дело подбегая к Специальному Столбику, чтобы отправить свои собачьи надобности. Вот он щёлкнул зубами, пытаясь поймать пчелу, но промахнулся и сердито тявкнул
на врага. Затем, сосредоточенно почесав задней лапой живот, принялся гоняться за собственным пушистым хвостом.
Если бы площадка возле дома не была отделана специальным микропокрытием, имитирующим песочную дорожку, пес был бы уже похож на пыльную шерстяную метёлку.
- Пылесборник, - снисходительно усмехнулся вор и вытащил из рюкзака одну из самых примитивных приманок – серпантиновую ловушку. Принцип устройства был прост до умиления. Ловушка имела вид небольшой спирали, которая издавала характерные звуки и запахи: хруст и благоухание сахарной косточки, мяуканье и запах шерсти кота, тявканье собаки, и даже самые искушённые псы, влекомые любопытством, неизменно пытались выяснить природу звука и запаха. Когда заинтересованное животное подходило к ловушке поближе и просовывало голову в основание спирали, срабатывал фотоэлемент, и собака моментально втягивалась
внутрь. Основания спирали смыкались, и заложник любопытства становился
пленником ловушки. Охотник с закрытыми глазами мог безошибочно определить, какую картину видит тот или иной пёс. Мышь, кот, миска с кормом, птица – каждое изображение проецировало свой характерный запах. И эти запахи вор знал все без исключения.
Любимая Игрушка заметила спираль и озадаченно остановилась перед манящим отверстием. Вор вынул фильтры из ноздрей и принюхался. Запах ловушки на этот раз был знакомым, очень знакомым, но впервые охотник не смог определить его природу. Он мысленно – словно по клавишам гигантского рояля - пробежался по всем запахам, но не смог вспомнить, где он встречал этот привычный дух.
- Точно, старею, - снова усмехнулся он. - Вот уже и память подводит. Надо заканчивать. Сегодня отловлю последнюю собаку, и всё, баста. Круглое красивое число, последний трофей для пантеона это достойный финал карьеры.
Вор терпеливо ждал, когда пёс подберётся вплотную к спирали.
Мужчина стремительно выскользнул из укрытия и нагнулся над ловушкой.
Весь процесс был просчитан до секунды, за несколько десятилетий система ни разу не дала сбоя. Но на этот раз всё пошло не так, как обычно…
Любимая Игрушка, не спеша, убрала голову из основания спирали, злорадно усмехнулась, обнажив белые клыки, и пристально посмотрела на мужчину совершенно прозрачными глазами. Страшная тяжесть заполнила все клеточки, все нервные окончания, все кровеносные сосуды охотника. Он почувствовал, как раскалённый свинец, кипя, разливается по телу, дикая животная боль разрывает виски, глаза вылезают из орбит. Окружающий мир распадался на куски, которые пылали и тлели огненным, беспощадным маревом. Из этого марева возникло несколько гигантских псов с оскаленными пастями. Они рванулись к охотнику и принялись терзать его тело. Рот вора заполнился шерстью, которая обжигающе плавилась во рту, забивала горло, лёгкие, бронхи. Гигантский черный ротвейлер, очень похожий на Интелла, которого Вор поместил в пантеон месяц назад, вцепился в ногу охотника и, утробно рыча, сдирал с нее лентами и пластами кожу, рвал мышцы, дробил мощными клыками кости. Овчарка-Воспитатель вгрызлась в живот и тянула из него связки кишок, мотая окровавленной мордой. Тощая болонка – копия Модели, установленной на самый нарядный пьедестал в прошлом году, - визжа, рвала когтями глаза охотника, остальные псы раздирали мышцы шеи, спины, рук.
Словно со стороны наблюдал Вор, как все прибывающие и прибывающие полчища Интеллов, Целителей, Воспитателей, Партнеров рвали его тело на мельчайшие кусочки и растаскивали по уже не жёлтому, а багровому от крови песчаному покрытию. Угасающее сознание мужчины поймало последнюю, мимолетную мысль, он, наконец, понял какой запах шёл из спирали – привычный запах тела самого охотника. Спустя несколько секунд Вор перестал существовать.
Маленький пушистый комок минуту посидел перед распластанной на безупречно чистом песке фигурой человека. Со стороны казалось, охотник просто прилег отдохнуть и заснул в неудобной позе.
Подойдя к лицу лежащего, Эзотер мстительно усмехнулся. Лицо Вора было искажено нечеловеческой гримасой панического ужаса, мертвые глаза незряче уставились в небо, рот был распахнут в беззвучном крике.
Пес деловито подцепил когтями из рюкзака вора миниатюрный анигилятор и, перехватив его зубами, положил на тело человека. Анигилятор деликатно зажужжал. Когда от мужчины не осталось даже воспоминания, Эзотер проделал ту же операцию с рюкзаком вора, а затем установил прибор на режим самоликвидации.
Через минуту все было кончено…
Забавная, пушистая Любимая Игрушка отряхнулась и невозмутимо порысила к Собачьей двери. В доме ее ждали розовая пластиковая миска с вкусной косточкой и ежевечернее сюсюканье и тисканье примитивных, глупых, но бесконечно добрых людей.