Я люблю Гоголя.  Моя любовь легко объяснима,  и в ней нет ничего оригинального. Я люблю его за то, что с самого детства, очень городским ребёнком,  летом у бабушки я училась печь в печке сотнями небольшие хрустящие и немного неуклюжие пирожки, истребляемые как семечки любыми гостями, старалась освоить как быстро и ласково доить корову… и варить борщ с фасолью …и лепить вареники, и галушки валять, чтобы было всё –  как у Гоголя, «как в каждой доброй хате» делали диканьковские героини, а чуть позже, с ненавязчивой матушкиной подачи,  пыталась усваивать всепобеждающий «в известном смысле»  образ панночки… 

Я люблю его за то, что он подарил мне страну, в которой при тихой погоде бесконечно чуден мистический Днепр – и это моя страна, и уже никогда я не смогу воспринимать ее отдельно, считать чужим её язык… Гоголь без всякой политики сделал так, что украинские просторы навсегда воспринимаются родными и близкими. 

За кураж, драйв и хохот цветастых ярмарок, за обстоятельность неспешной иронии, за смешную абсурдность и трепетную нелогичность созданного им фантастического, гротескного, но такого понятного мира… 

Да,  за мистику Миргорода и изящество Арабесок, за фаустовскую анти-икону Портрета, за исчезающее «как дыхание с чистой стали»  Зло… За жестокие миражи любви холодного Невского проспекта и за ветер с Финского залива, продувающий шинельку, ткань которой «сделалась точная серпянка»... 

За праведный запорожский гнев и азарт казацких сечей, средневековую жестокость, от которой панянки «отворотили глаза свои», за  визг сабель и хряск костей и за то, что «не услышали, нечестивые, как мучится христианин…» 

За милых в своей обыкновенности старосветских помещиков, за живые, но отчаянно мёртвые в дантовых кругах души, и за огромные и до сих пор неистребимые лужи в центре провинциальных городков… За дороги – далекие и близкие, за летящую по ним через времена и пространства Птицу-тройку,  и за помещиков, особенно, конечно, за Плюшкина … 

За Ревизора – который к каждому рано или поздно придёт.. и спросит…   За духовные открытия и прозрения «Размышлений о Божественной литургии», и дружбу «Переписки с друзьями»… 

Люблю его за бессильные леонтьевские упреки в моральном уродстве, за пожирающий рукописи перфекционизм камина, за нечаянность и нелепость любой трагедии как таковой, за болезненно оберегаемое самолюбие, максимализм, и еще - за мистификацию своей собственной личной жизни, любви и страсти, о которых нам доподлинно так ничего и не известно. 

За слёзы – просто слёзы – без всякого смеха – и ни капельки ни «сквозь»… 

За то, что вот сейчас, в офисной суете, между «срочно» и «нет денег», среди заказных текстов, нужных «ещё вчера», задвинув баги тестеров и квартальные ведомости,

я легко и с удовольствием выдыхаю этот текст… 

С днем рождения, Николай Васильевич!  С юбилеем!)))

И вас всех – с праздником)

А вы - любите Гоголя?