Мне было 16 лет. Я очень любила литературу и рисовать...
Но литературоведом и художником не стала.
А ещё любила петь, но и певицей не стала.
Ещё любила балет, но понимала, что балериной не буду, так как моё тело не было, по природе, гибким. Хотя йоговские упражнения делала, но колени пола не касались, как бы я не тренировалась, и на шпагат до конца не села, всегда маленький треугольничек до пола оставался. За то на канате до потолка долетала. Пока все внизу качались, я уже под потолком висела... И 40 раз на кулаках от пола отжималась. И куда всё это сгинуло???

Еще посещала театральный кружок, пыталась выучить наизусть "Ромео и Джульетту" моего любимого Шекспира, но память не была на уровне, а куда в актёры без хорошей памяти и фотогеничного лица...
Моделью тоже стать не получилось, хотя фигура была классной, только рост - всего 1.60...
И со спортом не получилось. Бегала так, что ветром сдувало, но когда на лёгкой атлетике бежала рядом с длинноногими, то даже мой ветер их догнать не мог. Они бегали как я, но их ноги несли их, как ракету в небеса огонь заносит.=)))
И на театрального критика не суждено было выучиться, так как в этот год набирали только финансовый уклон театроведения... Уже подзабыла, как называлось.
В итоге, выбрала искусствоведческий факультет, в котором было всё - музыка, искусство, поэзия, литература, только без танцев и пения... Правда, пели и плясали на вечеринках...

Таааааак, я опять вперёд побежала. Тормози!!!

Повторюсь - любила литературу и рисовать. И вот что сохранила до сегодняшних дней.

По литературе проходили разные темы, направления, которые надо было постараться красивенько оформить.
Я срисовывала, иногда рисовала по памяти, или прилагала собственное воображение...

Начнем`c !

[512x698]
Срисовала из книжки...

Мой любимый Маяковский!

Выдающийся советский поэт Владимир Владимирович Маяковский (1893-1930) родился в селе Багдады, недалеко от Кутаиси, в Грузии.
http://slova.org.ru/mayakovskiy/about/

Облако в штанах.

Вашу мысль,
мечтающую на размягченном мозгу,
как выжиревший лакей на засаленной кушетке,
буду дразнить об окровавленный сердца лоскут:
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.

У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду — красивый,
двадцатидвухлетний.

Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!

Приходите учиться —
из гостиной батистовая,
чинная чиновница ангельской лиги.

И которая губы спокойно перелистывает,
как кухарка страницы поваренной книги.

Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!

Не верю, что есть цветочная Ницца!
Мною опять славословятся
мужчины, залежанные, как больница,
и женщины, истрепанные, как пословица.


1

Вы думаете, это бредит малярия?

Это было,
было в Одессе.

«Приду в четыре»,— сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.

Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.

В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры.

Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!

Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.

и так далее...




Блок, Александр (1880-1921)
[499x699]
Срисовала из книжки.

***

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
10 октября 1912

[483x699]
мои каракули...

***

Ты жил один! Друзей ты не искал
И не искал единоверцев.
Ты острый нож безжалостно вонзал
В открытое для счастья сердце.

«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» —
«Зачем? Средь бурного ненастья
Мы, все равно, не можем сохранить
Неумирающего счастья!»
26 августа 1914

http://public-library.narod.ru/Blok.Alexander/



Сергей Есенин (1895-1925)

К творчеству Есенина у меня были особенные чувства. Я не читала его стихи, я их пела, придумывала мотивы, но только не в 16 лет, когда готовила домашние школьные занятия, а когда переехала в Германию, родила дочь, нашла на полке старенькую книжку с его стихами и пропела её всю моей маленькой девочке, убаюкивая её.

[537x699]
Тоже срисовала из книжки. (1981 г.)

Улеглась моя былая рана -
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,
Чтобы славилась пред русским чайхана,
Угощает меня красным чаем
Вместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.
Много роз цветет в твоем саду.
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.

Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк.

Ну, а этой за движенья стана,
Что лицом похожа на зарю,
Подарю я шаль из Хороссана
И ковер ширазский подарю.

Наливай, хозяин, крепче чаю,
Я тебе вовеки не солгу.
За себя я нынче отвечаю,
За тебя ответить не могу.

И на дверь ты взглядывай не очень,
Все равно калитка есть в саду...
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.
1924


О Горьком Максиме
(1868-1936)

С ним было сложнее. Мы были "маленькие". А нас заставляли читать тяжёлую, патриотическую литературу - Горький, Ленин....
Но - Родина сказала НАДО - мы ответили - ЕСТЬ!!!!

Заставляли читать "Мать", "Буревестник" вообще надо было наизусть рассказывать. Ужас. Зубрёжка!!!!!!!!! Смеялись, злились, а учить надо...
ПЕСНЯ О БУРЕВЕСТНИКЕ

Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо
реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и - тучи
слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике - жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в
победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, - стонут, мечутся над морем и на дно его готовы
спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни:
гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый
Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Вс° мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к
высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает
ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на
утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает
тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и
рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
В гневе грома, - чуткий демон, - он давно усталость слышит, он уверен,
что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний
и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая,
отраженья этих молний.
- Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем;
то кричит пророк победы:
- Пусть сильнее грянет буря!..

Ну я и рисовала.

Внешность, точнее, профиль Горького так врезался в мою память, что я нарисовала его по памяти, сразу же фломастером, без резинки... И удивилась моему мастерству...
[537x698]


Максим Горький. Мать.

---------------------------------------------------------------
OCR: Юрий Сичкарь
http://az.lib.ru/g/gorxkij_m/text_0003.shtml
---------------------------------------------------------------

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

I

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и
ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали
на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном
свои мускулы. В холодном сумраке они шли по немощеной улице к высоким
каменным клеткам фабрики; она с равнодушной уверенностью ждала их, освещая
грязную дорогу десятками жирных квадратных глаз. Грязь чмокала под ногами.
Раздавались хриплые восклицания сонных голосов, грубая ругань зло рвала
воздух, а встречу людям плыли иные звуки - тяжелая возня машин, ворчание
пара. Угрюмо и строго маячили высокие черные трубы, поднимаясь над
слободкой, как толстые палки.

Образ матери придумала сама и нарисовала
Так что и Горький не ушёл от моего пера....
[522x699]