14 мая.
Господи, как тело-то болит! Набегалась по деревьям. Пора уже, солнце вовсю и Валентин на экскурсию меня ждет. Боже да, как ждет – термос с кофе принес. Вот это да!
Быстро ныряю в море, потом за столик к Валентину. Пью его кофе, доедаю вчерашние сырники. Хорошо………. Идем в парк Гурзуфского военного санатория. Когда-то много лет назад меня сюда не пустили. Валентин объясняет, что раньше здесь вообще ниже подполковника летом не отдыхали. Сейчас, он только говорит охраннику – Привет, это со мной, и мы идем. Парк красивый, но вчера я была в Никитском саду. Лучше бы наоборот.
Язык у Валентина достаточно свободный, но чуточку формальный. Он слишком напирает на достоверность информации, а для экскурсантов – главное не достоверная информация, а интересная, а еще лучше, если затронет эмоции. Ведь гиду достаточно сказать – Существует такая легенда, а дальше плети, что хочешь. Позвонил какой-то военный друг Валентина, вместе служили на Дальнем востоке, Валентин откланялся, договорились, что я сама дальше посмотрю парк и расскажу ему об интересных точках.
Побродила, нашла красивые скульптуры и интересные деревья. Обязательной точкой в будущей экскурсии Валентина должен стать памятник «Ильич расслабленный». Редкий памятник, такая небрежно откинутая рука, вместо того чтобы указывать народу путь развития. С ним очень уютно и комфортно.
[700x525]
По состоянию своих ног я поняла, что далеко я сегодня не уйду, и пошла в музей Чехова. Пасмурно. Дача маленькая приятная, но главное вид на бухту.
В бухту теперь спускается металлическая лестница, ведет на дачу продюсера Жигунова. Быстренько карабкаюсь на лесенку и представляю себя Настей Заворотнюк.Даже ножку выставила. Зря представляла, Настя уже с этой точки бухтой любоваться не будет, у нее уже другой мужчина, и совсем другой вид теперь будет. Ну и правильно, Настя, слишком уж Жигунов продюсер, у него все сразу превращается в объекты продюсирования.

[700x525]

Пусть у меня сегодня будет День Музеев. Следущий музей – Пушкина. Тем более что он писал, что Гурзуф – колыбель Евгения Онегина. Возвращаюсь на набережную, музей находится на территории санатория им. Пушкина. Парк поухоженей, чем в Военном санатории «Не ниже полковника». Встречаю двух симферопольских художников – Сашу и Виталия. Виталий отлично знает деревья. Он снял с моих глаз пелену, понавешенную местными. Никая это не акация, а «Золотой дождь». Даже табличку нашел – Бобовник обыкновенный, а в скобочках написано «Золотой дождь». Как здорово, что существую скобки, в них скрывается вся красота мира.
[525x700]

Сосны итальянские были ах-ах-ах!
[525x700]
А главное, что он сказал, что цветущее дерево на набережной – Иудино дерево, и табличку нашел, а то я бы не поверила.
[700x525]
Потом подарил мне шишку магнолии. Фактурная такая и чуть колючая, знает, что на память дарить, немного маленьких уколов (картина так у Фриды одна называется).

Саша пошел работать, монтировать перила в корпусе для первых людей страны Украина. Нелегко Крымским художникам живется. Цена, которую я готова выложить за борщ в кафюшке на набережной – его потрясла.
[525x700]


Но борща очень хочется и портвейна тоже. Съела и выпила. Иду гулять по Гурзуфу.
Гурзуф – город беременных кошек. Здесь их великое множество, небеременные тоже встречаются. Примерно, как в Дахабе, причем, наши-то получше будут, попушистее.

[700x525]
Некоторые кошек не замечают, у кого особенно собачье мировоззрение. Но зато улицы Гурзуфа - это что-то. Узенькие, кривые, бегущие вверх и вниз, и никогда не тупиком не заканчиваются. Особенно хорошо бродить по ним тем, кто потерял надежду (или веру?), точнее кто выход найти не может. Здесь, так и кажется, что выхода нет – а он есть. Деревья растут из крыш, да много еще чего интересного, для тех, кто умеет смотреть.




[525x700]