Она была моей болезнью. До истощения мозга, прикрывая мне глаза своими тонкими пальцами. Сладкий запах странных ароматов с привкусом корицы и кусочками соли на губах. Она была моей сладкой патологией, забираясь ко мне под одежду холодным ветром, парализуя тело своим холодным небом в глазах. Сумасшествие приобретало яркие тона, как и было ему положено.
Она была моим отклонением, тем, что записывают в больницах на белых листах бумаги, синей ручкой. Штамп, и вот я уже невменяемая. Вот я уже могу не боясь делать сумасшедшие поступки крича её имя всем в лицо. Она была моей душой, без которой вкус проточкой воды из под крана приобретал горькие нотки, без которой соль становилась сахаром, а сахара не было и в помине. Она просто была, без звуков и заноз, без мелодий в трубку ожидания, без странных стихов и нудных разговоров. Она была, и это стало жизнью.