Это цитата сообщения Dean__Winchester Оригинальное сообщение

-Не нравится мне все это,- пессимистично подумал Дженсен и быстро произнес:
-Нервный ты, Падалецки... Домой захотелось, так не мог по-нормальному сказать?
-Уходим,- мрачно прошипел Джаред и, схватив несчастного Дженсена за руку, поволок его к выходу. Пролетая через зал, Дженсен успел лишь цапнуть со стола грамоту, махнуть рукой всем знакомым и выкрикнуть что-то на прощание. На пороге Джаред отпустил его и жестом приказал следовать за собой.
В молчании они вышли из шикарного особняка, приветливо мигающего ярким светом окон.
Экклз вертел в руках грамоту, надев на хорошенькую мордашку ледяную маску. Не говоря ни слова, Падалецки резко дернул его к себе, игнорируя возмущенный взгляд, и махнул рукой – рядом тут же остановилось такси. Оказавшись в номере, Джаред моментально оттолкнул от себя брюнета и плюхнулся в кресло, принципиально не обращая внимания на осторожно устроившегося на кровати Дженсена, который изучающе разглядывал его.
Странно, актер никогда не подозревал, что тишина может так раздражать и мешать думать.
Первым не выдержал Дженсен:
-Ты ничего не хочешь объяснить, Падалецки?
-Нет,- огрызнулся Джаред.

"Вот уж чего я сейчас хочу меньше всего, так это посвящать тебя в мотивацию своих поступков".

-Понятно... Знаешь, это было бы смешно, когда бы не было так грустно,- задумчиво протянул актер, чуть склонив голову и не отрывая пристального взгляда от нервно ерзающего в кресле Джареда.- Значит, ничего не хочешь сказать по поводу своей истерики?
-Я не устраивал истерики!- прошипел Джаред, как рассерженная змея.- Это ты во всем виноват!
-Ну конечно. Парень со странным именем и фамилией всегда крайний, да?- возмутился Дженсен, с детства страдающий от дискриминации и вопиющей несправедливости.- Может, это я бешеными глазами напугал собравшихся? Или я чуть не убил взглядом несчастного Луи?
-Ах, тебя беспокоит душевное состояние Луи?- язвительно осведомился Джаред.- Если ты помнишь, мы должны были просто получить эту чертову грамоту и смыться с приема! А не торчать там два часа!
-Полчаса, Падалецки, к Дженсену же, в светском обществе...
-Плевал я на общество! Конечно, ты же не мог уйти, не обзаведясь толпой обожателей!- все больше распалялся Джаред.- Естественно, куда же ты ушел бы от Луи, Николь, Алана, Мари, Поля, Мишеля...- в ярости он выкрикивал имена в лицо изумленному Дженсену.
-Я не знаю никакого Мишеля...
-Конечно, ведь главным объектом твоего внимания был Луи,- колко заметил Джаред, вспоминая восхищенные взгляды француза.
Дженсен внезапно нахмурился, словно что-то вспоминая. Вспомнив, он с любопытством вновь уставился на Джареда и даже чуть приоткрыл рот от удивления.

"Ну вот. Этого еще не хватало..."

-Что?- раздраженно осведомился он.
Экклз чуть подался вперед, не вставая с кровати, и выдал совершенно неожиданную для Джареда фразу:
-Да ведь ты ревнуешь, Падалецки.
Теперь приоткрылся рот у Джаред.
-Ты с ума сошел, Экклз?
Кажется, это прозвучало несколько истерически. Джаред очень надеялся, что Дженсен этого не заметит.
-Нет.
Улыбка Дженсена становилась все шире, а глаза смеялись.
-Ты же совершенно точно ревнуешь!
-Экклз, сколько ты выпил сока?- осведомился Джаред абсолютно спокойно, жалея лишь о том, что так и не выпросил у Крипке разрешения на безнаказанное применение Кольта. А ему могли бы и позволить!- Немедленно заткнись и ложись спать, Бога ради!
-Сам великий Джаред Падалецки потерял голову от ревности! Спешите видеть!- с выражением продекламировал Дженсен, не прекращая по-идиотски улыбаться.
На этом месте терпение Джаред закончилось и все благие намерения испарились. Осталось одно желание – стереть с лица друга эту странную улыбку.
Сделать это можно было, как думал Джаред, лишь двумя способами:
а) выбросить Дженсена из окна
б) поцеловать Дженсена и вообще сделать что-то неожиданное и неприличное.
Естественно, второе желание победило.

Он стремительно поднялся и в два шага преодолел расстояние между ними. Схватив за подбородок удивленного и растерянного Дженсена, который зажмурился в ожидании неминуемой кары, Джаред заставил его поднять голову и с силой поцеловал. Целоваться с сидящим без движения Экклзом было неудобно, поэтому Падалецки, не прерывая поцелуя, легко поставил ошеломленного брюнета на ноги. Прижимая его к себе с необыкновенной силой, Джаред наслаждался близостью любимого со-актера, но внезапно понял, что находится уже не в доминирующей позиции.
Руки Дженсена заскользили по телу друга, а нахальный язык и вовсе вытворял совершенно неприличные вещи.

"Интересно, кто его этому научил? Боже, он же шлялся по студиям с семнадцати лет! А с кем это он так научился?!.."

Актер немедленно послал голос подальше, но смутные нехорошие подозрения остались, и он зарычал от ревности. Его руки скользнули по спине брюнета и ниже, ниже...
Дженсен вздохнул и откинул голову назад. Его шея оказалась совсем близко, чем не преминул воспользоваться Джаред, впившись в нее. Он слишком долго ждал. И теперь он хотел получить все и сразу. Получить этого придурка – целиком и полностью.
-Падалецки, придурок, синяки же останутся!- прошептал Экклз, получивший небольшую передышку и затуманенным взглядом изучавший растрепанного друга.
-Плевать,- неразборчиво ответил Джаред, продолжая покусывать соблазнительное место рядом с ключицей.
-Кому как...- простонал Дженсен, но сопротивляться не стал. Никто из них впоследствии не смог вспомнить, как они оказались в постели.
Упав на покрывало, Джаред рывком сел и, не прекращая поцелуя, усадил Дженсена верхом на свои колени. Брюнет требовательно заерзал, устраиваясь поудобнее, чуточку осторожно обнял друга за шею и вновь немного откинул голову, подставляя шею поцелуям Джареда. Тот отвел назад темные пряди и коснулся губами за ухом окончательно теряющего голову друга. Дженсен тихо застонал в ответ на эту незамысловатую ласку и еще теснее прижался к Джареду, не оставляя между телами ни дюйма свободного пространства.

"Только мы. Только вдвоем. И никак иначе".

Актер улыбнулся этой странной мысли, чуть крепче сжал руками пояс бывшего врага и начал постепенно подниматься выше и выше, пока его губы не нашли рот брюнета. Когда у Джареда совершенно закружилась голова, Дженсен оторвался от него: растрепанный и от этого – еще более соблазнительный. С трудом сфокусировав взгляд на находящемся в столь же плачевном состоянии любимом (любимом?!), актер пробормотал:
-Падалецки, меня терзают смутные сомнения...
-По поводу?- прошептал Джаред, осуществляя свое заветное желание – запустить руки в волосы несопротивляющегося Дженсена, пропускать их между пальцев и ласково поглаживать затылок. Экклз замурлыкал, сжал плечи Падалецки, но затем спохватился и продолжил разговор:
-То, что мы делаем... Ведь это извращение, и прекрати ухмыляться, придурок!
Джаред тяжело вздохнул, поняв, что все Винчестеры и Экклзы настырны и всегда добиваются своего.
-Что конкретно ты имеешь в виду? Парень и парень?
-Нет,- Экклз, уткнувшись в шею Джареда, неожиданно фыркнул, от чего по спине Падалецки забегали тысячи мурашек.- Я имел в виду – Падалецки и Экклз. Ведь это извращение?
-Дженсен, чтоб тебя черти съели!- зарычал Джаред, поражаясь, как этот дурак умудряется ехидничать.- Еще одно слово, и я за себя не отвечаю!
-Можно подумать...- моментально заспорил вредный и никогда не уступающий Экклз, но тут рука Джареда медленно начала двигаться по его груди и вскоре скользнула под рубашку. Экклз мгновенно забыл все, что он хотел сказать, прерывисто вздохнул и покорно прижался к Падалецки. Тот, впрочем, никуда не торопился – ведь впереди была целая ночь – поэтому переместил руки на спину Экклза. Вскоре он выгибался дугой и судорожно шипел, так как руки Падалецки переместились на плечи брюнета, по-прежнему нежно поглаживая и сжимая. Джаред, глядя на самозабвенно отдающегося наслаждению брюнета, чуть слышно прошептал отчаянным голосом:
-Ты – самое соблазнительное существо на белом свете.
Нет, стриптиз Джаред уважал, особенно в исполнении Экклза, но сейчас он не смог бы вынести такой пытки. Пуговицы разлетелись в разные сторону, затем в угол полетела и рубашка. Экклз усмехнулся и, не дурачась, стащил рубашку с друга. Они секунду изучали друг друга, затем Экклз подался вперед и поцеловал Джареда, а поэтом перешел на шею и грудь, в то время как руки его с силой заскользили по напряженной спине друга, оставляя полоски от длинных прохладных пальцев.
Теперь настал черед Падалецки выгибаться в умелых руках брюнета, задыхаться, стонать и умолять:
-Так... Да, так... Боже, Дженсен, сильнее... Да, еще...
Экклз оторвался от изучения тела любимого врага и внимательно посмотрел на такое знакомое лицо...
Черт, он знал каждую черточку, умел угадывать настроение и мысли по выражению серо-голубых глаз. Сейчас изумительные глаза были крепко зажмурены и, судя по всему, их обладатель пребывал если не на седьмом, то уж на пятом-то точно небе от счастья.
Дженсен нежно улыбнулся, как никогда не улыбался этому придурку, и притянул к себе лохматую голову. Максимально приблизив губы к уху друга, он ласково мурлыкнул:
-Джаред...
Глаза Джаред широко распахнулись, ему показалось...
Неужели Дженсен сейчас скажет, что они...
Что он его лю?..
-Джаред, я... передумал. Может, все же не стоит?- произнес Экклз и удивился беспомощному выражению лица Джареда.

"Нет, ну неужели этот придурок в самом деле ожидал, что..."

Додумать Дженсен не успел. Потому как его моментально спихнули с удобных, даже не слишком костлявых коленок, на которых он так уютно устроился. И даже не только с коленок, но и с кровати. В общем, Дженсен упал на ковер, остался лежать там в самой немыслимой позе и даже не успел издать негодующее шипение, поэтому как оказался прижат к полу тяжелым телом взбешенного друга. Он попытался сопротивляться, брыкаться и даже кусаться, но все было бесполезно. Падалецки лишь сильнее прижал его к мягкому ковру, напрочь лишив возможности дышать. К тому же, ворсинки неумолимо щекотали Экклза, так что нетрудно себе представить плачевное состояние ехидного актера, оказавшегося в столь незавидном положении.
-Ты идиот,- сурово произнес Падалецки.- Я тебя ненавижу!
-О, ну это не новость,- утешил Джареда брюнет, игнорируя какое-то странное щемящее чувство и даже несколько ругая свой паршивый характер.- Я тебя тоже. Но ведь это не мешает нам заниматься этим несколько нехорошим делом?
-Экклз, если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное...
Джаред уже просто умирал от желания целовать этого негодяя. В то же время ему хотелось его убить. Как совместить эти два занятия, Падалецки не знал и поэтому мучался.
-Если ты скажешь еще хоть одну гадость...
-То что?- заинтересовался Дженсен, которому хотелось быстрее закончить этот глупый разговор и заняться делом.
-То ничего не будет,- неожиданно серьезно произнес Джаред и даже отпустил руки Дженсена, хоть и продолжая сидеть на нем верхом.
-То есть, я могу отказаться совсем?
Джаред вдруг понял, что Дженсен вполне может выполнить угрозу, и не на шутку перепугался.

"Ну уж нет! Что это значит?! Нет! Ну ладно, я сволочь, но не надо только..."

Но Дженсен моментально схватил руки Падалецки и прижал их к своим плечам.
-Ладно, Падалецки, я буду паинькой, обещаю, ты же у нас главный...- прошептал он. Что-то дрогнуло в глазах Джареда.
-Экклз...- предостерегающе прошипел он.
-Боже, Падалецки, ты зануда – с тобой легче переспать, чем объяснить, почему я этого хочу.
С этими словами Дженсен рывком притянул к себе Джареда и поцеловал его со всей нежностью, успев заметить удивление в серо-голубых глазах, прежде чем они закрылись.
Когда недостаток кислорода стал катастрофическим, они оторвались от столь увлекательного занятия и вновь принялись изучать друг друга затуманенными взглядами. Дженсен и не знал, что это может приковывать к месту. Такого выразительного взгляда он у Падалецки еще не видел. О Дженсен, что он таил в себе, брюнет почему-то боялся и гадать.
Джаред, нетерпеливый, как и все актеры, успел добраться до брюк Дженсена и даже расстегнуть ремень. Но тут Экклз заерзал, вновь проявляя качество, свойственное милому Винчестеру-старшему.
-Падалецки, я, конечно, не жалуюсь, но сверху буду я!
-Еще чего!- отозвался Джаред, не прекращая деятельность по освобождению брюнета от всех ненужных частей одежды.
-Падалецки, не спорь...
Дженсен был бы и рад продолжить сей увлекательный разговор, но одно прикосновение требовательных губ к его животу заставило забыть все убедительные доводы и потерять интерес к сопротивлению. Пальцы друга зарылись в лохматые волосы Джареда, который переключил свое внимание на грудь друга.
Но Дженсен не был бы Дженсеном, если бы сдался так легко.
Нежно проведя руками по спине друга, он обнаружил пару чувствительных мест, на которых и собрал внимание, не оставляя попыток стащить с Джареда абсолютно ненужные брюки. Когда ему это удалось, он порадовался столь удобной позе и принялся поглаживать спину брюнета, не забывая и о...

"Ооо..."

Джаред застонал и неосмотрительно отвлекся, в результате чего потерял свою доминирующую позицию: теперь Экклз гордо смотрел на него сверху вниз.
-Экклз,- обессилено прошептал Падалецки, притягивая к себе темноволосую голову.- Я тебя изнасилую.
-А я на тебя в суд подам,- рассмеялся Дженсен.
-А я запру тебя в комнате и буду насиловать каждый день,- доверительно сообщил Джаред, отдышавшись после долгого поцелуя.
-А я буду сопротивляться,- честно отозвался актер.
-А я...- Джаред задумался, поэтом махнул рукой на разговоры и вновь притянул к себе ехидного брюнета. Да тот и не сопротивлялся, честно говоря.
И когда из одежды на них не осталось ровным счетом ничего, когда казалось, что вот сейчас, когда были забыты старые насмешки и обиды...
Прозвучал громкий стук в дверь.
-Какого...
Благочестивому Джареду совесть не позволяла продолжить. Зато она позволяла это Дженсену, у которого этой самой совести не было и в помине.
-.....!- эмоционально закончил он.
-Не обращай внимания, Дженсен,- простонал актер.- Продолжай.
Стук повторился, еще более громкий и решительный. Затем раздался голос:
-Дженсен? Ты не спишь? Это я, Луи.
Вот тут Падалецки выругался, да так, что Экклз даже покраснел.
-Что ему надо?
-Не знаю, я дал ему адрес на всякий случай,- проговорил Дженсен смущенно.- Сейчас выясню.
С этими словами он сделал попытку подняться. Естественно, она не увенчалась успехом, так как он был немедленно перехвачен Падалецки, который отчетливо произнес:
-Лежать.
-Лежать? Я тебе что, собака?- поинтересовался Дженсен и легко вскочил на ноги. Он даже успел сделать шаг по направлению к двери, когда рука Падалецки схватила его и дернула к себе. С протестующим шипением Экклз упал на ухмыляющегося Джареда, который тут же поцеловал его.
-Прекрати, сейчас я ему сам все объясню,- спокойно произнес актер и крикнул во всю силу не затронутых никотином легких:
-Луи! Слышишь меня?
За дверью немного помолчали.
-Слышу. Я хочу поговорить с Дженсеном,- раздался, наконец, неуверенный голос. Экклз хотел что-то сказать, но Джаред выразительно зажал ему рот рукой, не обращая внимания на молнии, сверкающие в глазах брюнета.
-А Дженсен сейчас не может. Дело в том, что он...
Тут Джаред красочно и в подробностях поведал французу, как, почему и из-за какой конкретно позы Дженсен никак не может говорить. И что будет, если Луи немедленно не уберется в... Австралию, например.
Экклз покраснел и с ужасом воззрился на невозмутимого Падалецки. Француз за дверью закашлялся, судорожно повздыхал и быстро удалился, поминутно во что-то врезаясь. Джаред хихикнул и отпустил Экклза, который никак не мог придти в себя от шока.
-Ну ты даешь, Падалецки!- потрясенно выдохнул он.- Зря ты так, Луи хороший парень и так помог мне...
В этом месте Дженсен спохватился и прикусил язык, но было поздно. Падалецки вновь опрокинул его на ковер и внимательно рассматривал своими глазищами.
-Так ты специально все это подстроил, чтобы я с ума сходил от ревности, да?
-Ну...- несчастным голосом протянул Дженсен, быстренько соображая, как бы отвлечь Падалецки от этой довольно щекотливой темы. Решение пришло моментально: он прижался к суровому другу и быстро поцеловал.
-Ммм... Не думай, что я это забуду, но... Повтори-ка последнюю сцену еще разок, только чтобы побольше чувства, понятно?- пробормотал Падалецки, забывая о французе и вообще обо всем на свете, кроме одного зеленоглазого негодяя.

В результате они волшебным образом переместились на постель. Заставив Дженсена лечь на спину, Джаред склонился над ним и вновь принялся целовать, дразняще покусывая нижнюю губу. Дженсен, по-видимому, смирившись со своей участью, с энтузиазмом отвечал на нежности и одновременно соображал, как бы не сказать другу чего-нибудь такого, что можно будет использовать против него.
В суде, ага.
Джаред же такими глупостями не занимался, предпочитая действовать. Легко проведя языком по шее бывшего врага, он почувствовал, как по телу брюнета пробежала волна дрожи. Дженсен закрыл глаза и зашипел. Вдохновенный столь выразительной реакцией, Джаред улыбнулся, его губы заскользили по телу друга, спускаясь все ниже и ниже. Он провел языком по животу, а его руки в это время стаскивали незначительную, но все же, помеху в виде боксеров со друга.
Экклз уже совсем ничего не соображал.
Наконец Джаред добрался до места, которое больше всего нуждалось во внимании. Ощутив прикосновение теплого рта, Дженсен выгнулся дугой, вынуждая Джареда придерживать нетерпеливого брюнета.

Хваленый Экклзовский самоконтроль канул в Лету. Ад и рай могли поменяться местами, а он бы этого даже не заметил.

Он, вероятно, перешел на какой-то иностранный язык, поэтому что Джаред не понимал ни слова из того шипения, которое вырывалось у друга. Желание было настолько острым, что Джаред с трудом сохранял контроль над собой.
Нет, так просто Экклз не отделается. Актер напоследок легонько провел языком по всей длине, чувствуя, что Дженсен уже находится на грани, и с сожалением оторвался от столь увлекательного занятия. Выслушав тихое шипение, он изменил положение, снова оказавшись лицом к лицу с брюнетом. Глядя в затуманенные глаза, Джаред тихонько прошептал:
-Нравится? Перевернись.
Дженсен, не возражая, медленно перевернулся на живот, коротко прошипев что-то сквозь зубы. Джаред замер на мгновение, любуясь этим длинным, изящным и совершенным телом, которое сводило его с ума.
Как он жил без него? Он вообще жил?
Медленными успокаивающими поцелуями Джаред спустился по позвоночнику, несколько раз нежно провел губами между лопатками. Не удержался и собственнически прикусил чувствительное место на шее, оставляя заметный красный след на смуглой коже. Он позволил другу повернуться к себе лицом и поцеловал его, а потом...
Хотелось кричать о том, что это прекрасно, чтобы Дженсен не останавливался, поэтому что без его прикосновений он просто умрет...
-Наверное, это и есть любовь,- неожиданно подумал Джаред.
Любовь, которая превращает медь – в золото, бедность – в богатство, слезы – в жемчужины...
Любовь, от которой сердце колотится как сумасшедшее и хочется говорить этому чертову техасцу, что он, черт побери, всё на свете, готов умереть за него, если возникнет необходимость. Черт, когда он успел стать таким романтиком?
Но он скажет.
Обязательно скажет.
Позже.
Потому что...

Казалось, что так хорошо быть не может, вместо крови потекла раскаленная лава, когда они начали двигаться в унисон друг с другом. Долго это продолжаться не могло, и мир разорвался крошечными ослепительными осколками огня и света, рассыпался миллиардами пульсирующих брызг, засасывая в вихрь неземного наслаждения.

Джаред с трудом пришел в себя, пробормотал очищающее заклинание и притянул к себе взъерошенного друга, который улыбался непривычно нежно. Джаред пристально посмотрел на брюнета и неожиданно серьезным тоном произнес:
-Ты теперь мой.
-Конечно,- подозрительно легко согласился Дженсен.- Не забудь извиниться перед Луи...
-Никакого Луи, понял?- зарычал Джаред и чуть тише произнес:
-Мы... Я...
-Падалецки. Прекрати. Я от тебя с ума схожу, мы занимались любовью, все замечательно, правда?
-Да,- немного изменившимся голосом произнес Джаред и отвел взгляд.- Прекрасно. Спи.
Дженсен зевнул и немедленно последовал совету, удобно устроив голову на плече Джареда. Актер же смотрел в потолок и изо всех сил пытался не разреветься от обиды.
"Падалецки".
Брюнет так ни разу и не назвал его по имени. Не то чтобы это имело большое значение, но...
"Я от тебя с ума схожу".
И это признание в любви? Издеваетесь, да? Это больше похоже на обычную насмешливую реплику друга!

" -Экклз, ты идиот!
-Какой ты грубый, Падалецки, а я ведь от тебя с ума схожу..."

Сколько перепалок в Ванкувере заканчивалось этими словами? Не счесть. А он-то, романтичный идиот, хотел сказать, что любит его.
Ха!
Экклз, наверно, умер бы от смеха.
"Мы занимались любовью, все замечательно, правда?"
Риторический вопрос.
Как у Экклза все просто! Отличный секс – и все нормально, ничего более.
Но вот Джареду-то нужно совсем другое. Техасский лев радуется не добыче, а победе. Да, он получил Экклза, им было безумно хорошо вдвоем, но надолго ли? Через месяц (в лучшем случае) актер заскучает, ему понравится кто-то другой, ну а Джаред что делать?
Топиться в Сене и умолять рыб-мутантов съесть его на ужин?
Ну уж нет.
В том, что Экклз его не любит, Джаред даже не сомневался. Да, он наверняка ему нравится, но более сильных чувств не вызывает. Сэнди прочитала в очередной умной книжке фразу, которая ей очень понравилась, и она повторяла ее постоянно. Джаред запомнил:
"Любовь без уважения далеко не идет и высоко не поднимается: это ангел с одним крылом".
Можно ли говорить об уважении со стороны Экклза?
Сто раз ха!
Нет, не стоит надеяться на что-то. Утром он все скажет Дженсену. Да, друзей не бросают, а Экклзов – тем более.
Но во всех правилах существуют исключения, правда?
Джаред вздохнул и посмотрел на брюнета. Не удержался и с тоской, едва касаясь, провел пальцами по совершенному лицу, по линии бровей, контуру губ, изгибу шеи...
Ну просто ангел, когда спит...
Нет, хватит. Актер зажмурился, отдернул руку и начал усердно молиться Богу, чтобы он даровал ему сон. Без сновидений. И старательно игнорировал свой внутренний голос, который произносил слова совсем по-Экклзовски:
-Ой, плохая это мысль, ой, плохая...


Утро. Гостиничный номер. 10 часов до вылета.

Дженсен проснулся первым, жмурясь от нахальных лучей солнца и потягиваясь.
Вчерашний вечер, точнее, ночь, прошла в полном соответствии с его планом. Ну, почти. Предполагалось, что сверху будет он, но спорить с Падалецки в такой момент – это все равно что...
Тут Дженсен задумался. Не найдя достойного сравнения, он приподнялся на локте и с улыбкой посмотрел на втайне обожаемого друга. При воспоминании о том, что этот сероглазый придурок с ним делал, в глазах Дженсена зажглись огоньки. Окинув взглядом стройную фигуру, он тяжело вздохнул и мысленно попросил прощения у всех своих родных.
Все-таки он извращенец, но во всем этом виноват Падалецки!
Падалецки, у которого такое невинное лицо и потрясающе губы.
Падалецки, у которого узкие бедра, длинные ноги и задница, от которой можно сойти с ума.
Падалецки, все Падалецки!
Дженсен усмехнулся и тут же выругал себя за сентиментальность. Подумал и выругал еще раз.
Скоро дойдет до того, что он будет таскать этому несносному другу цветы и завтрак в постель.
Позорище!
Хм...
Судя по всему, Джаред снилось что-то неприятное – нахмуренные брови, поджатые губы и сердитое сопение выдавали его с головой. Интересно, с чего бы это? Дженсен дотронулся до морщинки между бровями, провел пальцем по носу, нежно прикоснулся к упрямым губам...
О, просыпается!
Дженсен моментально плюхнулся на свое место и мирно засопел, изображая человека, пребывающего в глубоком сне. Он слышал каждую мелочь, даже сонное хлопанье ресниц лохматого чуда, пока тот окончательно освобождался от мира снов. Интересно, он его сразу поцелует или будет долго разглядывать? От его романтичного любовника всего можно ожидать...
К искреннему недоумению Дженсена, Падалецки прерывисто вздохнул и мгновенно встал с постели. Вскоре хлопнула дверь в ванную комнату и послышался шум воды. Актер в шоке распахнул глаза и возмущенно уставился на закрытую дверь. Нет, совсем не так он представлял себе их первое утро.
А где же нежные поцелуи, "доброе утро, солнышко" и чувственно-ленивый секс впоследствии?
Черт, он, конечно, не романтик, но это ни в какие ворота не лезет!
И что дальше?
Дверь ванной распахнулась, Дженсен зажмурился и из-под опущенных ресниц начал разглядывать Падалецки, который вновь напялил джинсы и черную футболку. Вид у друга был довольно несчастный, когда он принялся расхаживать по номеру и собирать вещи. На разъяренного Дженсена Джаред в принципе не обращал никакого внимания. Наконец другу это надоело, и он изобразил пробуждение, потягиваясь и зевая. Падалецки мгновенно застыл посреди комнаты, напряженно смотря на брюнета.
-Доброе утро,- произнес на французском Дженсен, вставая. К его безграничному изумлению, Падалецки быстро отошел в сторону и холодно бросил:
-Может, ты оденешься, Экклз?
Дженсен в полном смысле слова осознал, что значит "остолбенеть".
-Какого черта, Падалецки?- спросил он, торопливо натягивая джинсы и рубашку.- У тебя всегда такое настроение после...
-Помолчи, пожалуйста,- перебил его Джаред и вздохнул:
-Дженсен, то, что было вчера... прошло, ясно? Нам было хорошо, я не отрицаю, но ты – не то, что мне нужно. Мы очень разные, у нас все равно ничего не получится, и вообще...
Джаред не замечал, что говорит все быстрее и быстрее, нервно вертя в руках волшебную палочку.
-Падалецки,- убийственно спокойным тоном произнес Дженсен.- Ты хочешь сказать, что мы расстаемся?
-Мы не можем расстаться, поэтому что никогда не были вместе!- выкрикнул Джаред, злясь на себя, на Экклза и на всю Вселенную в целом.
-Что ж, очень хорошо,- равнодушно прошипел Дженсен и схватил с тумбочки ключи.- А сейчас извини, у меня дела.
С этими словами актер со скоростью света пронесся по номеру, собирая вещи, и удалился. Джаред без сил опустился на кровать и закрыл глаза.
Все правильно.
Экклзу плевать на все, но он мог бы хоть изобразить сожаление!
-Равнодушие – вот наивысшая жестокость,- с горечью подумал актер. Поразмышлял еще несколько минут и с силой хлопнул себя ладонью по лбу. Потом еще раз.
Так, для профилактики.


Экклз вылетел из номера и зарычал от злости.
Нет, ну просто слов нет!
Да как он может!
Как смеет!
Дженсен с силой ударил по стене – в деревянной панели появилась очень заметная вмятина. Бормоча сквозь зубы проклятия, он сел в лифт, где миловалась влюбленная парочка. Чужое счастье травило и без того несчастную душу Экклза, а постоянные "чмоки" резали ухо. Выйдя наконец из этой "комнаты пыток" с блестящими от гнева глазами, на участливый вопрос метрдотеля о случившемся, актер не выдержал.
-Что случилось? Что случилось?! Он идиот, вот что случилось! Поматросил и бросил! Да что он о себе возомнил!- злился Дженсен, не обращая внимания на сочувствующий взгляд и испуганные предложения успокоительного.- А я ведь его люблю! Представляете? Экклз – любит! Это где такое увидишь? А этот придурок даже не осознает своего счастья! Ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось!!!
После двадцати минут гневных шипений со стороны Дженсена, а также умоляющих взглядов и слез управляющего, актер немного успокоился и наложил на моральную травму старичка немного денег. Оказавшись на улице, он глубоко вздохнул и решил прогуляться, сопя от возмущения.
-Ну ничего, мы будем мстить, и мстя будет страшна!- подумал он и направился по одному знакомому адресу. Остановившись у дверей старинного особняка, он нетерпеливо позвонил. Ему открыли моментально, в этом доме он бывал пару раз, поэтому его без промедления проводили в гостиную. Сидящий в кресле молодой человек вопросительно посмотрел на взъерошенного брюнета и удивленно приподнял бровь.
-Привет, Луи,- улыбнулся Дженсен.


Гостиница. Два часа спустя.

-Ну и где он шляется?- строго спросил Джаред у бутылки довольно приличного французского коньяка, найденного в баре. Коньяк ответить не пожелал, но Джаред, за неимением лучшего собеседника, продолжал изливать ему душу.- Нет, ты пойми, я по нему вовсе не скучаю... С-сволочь мелкая!
Джаред, пошатываясь, поднялся с кровати и, с трудом добравшись до столика, ударившись по пути всеми важными местами, выдернул из вазы с цветами крупную яркую ромашку. Некоторое время ему понадобилось, чтобы найти дорогу обратно в родную постель, но, наконец, сие трудное испытание оказалось позади, и актер с довольной улыбкой рухнул на покрывало, сжимая в руке уже довольно потрепанный цветок. На ощупь, поэтому что в глазах все предметы уже не просто двоились, а танцевали дикие танцы племени Тумба-Юмба, Джаред принялся обрывать у ромашки лепестки.
-Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет – к черту пошлет,- скороговоркой бормотал он, почти не заикаясь и с яростью отрывая варианты "не любит", "плюнет" и "к черту пошлет". Джеймимашка попалась хорошая, и Джаред тщательно отделял каждый лепесточек. Наконец его пальцы оторвали последний и обнаружили, что гадание закончилось. Приоткрыв один глаз, Джаред изо всех сил попытался сфокусировать затуманенный взгляд на варварски уничтоженном творении природы.
В самом деле, лепестков не было, только желтый глаз нагло светился и, кажется, даже подмигивал. Джаред начал вспоминать, на чем он остановился.
-Так, плю... поц... лю... не лю... К СЕРДЦУ ПРИЖМЕТ!- наконец раздался его ликующий вопль. Он даже протрезвел немного от такой новости, но все же подозрительно осведомился у последнего лепестка:
-Врешь?
Белый кусочек ромашки показался ему воплощением невинности и искренности. Джаред посомневался и с надеждой пробормотал:
-Или не врешь?
Если бы цветочек умел, он бы наверняка в отчаянии закатил глаза и выразительно покрутил пальцем у виска. Джаред повздыхал и уткнулся носом в подушку. Ну, вот с какой стати его это волнует?
Он бросил Дженсена Экклза...
Нет, ну как звучит: "бросил Дженсена Экклза!"
Хоть в книгу рекордов Гиннеса заноси, как "невозможное словосочетание".
Так вот, он бросил Дженсена Экклза и вовсе об этом не сожалеет.
Да!!!
-И не спорьте со мной,- приглушенно пробормотал он в подушку, на всякий случай выразительно показывая неизвестным неприличный жест.

Все кончено.
Сегодня они летят домой, в родной Ванкувер, и все будет по-прежнему. Мэннэрс прибавит пять тысяч Экклзу за то, что "любимый ученик и опора в старости" привез ему грамоту, и, конечно, отнимет столько же у него за то, что "мистеру Экклзу пришлось взять с собой этого идиота, который наверняка ему мешал".
Он как наяву слышал этот голос.
Все как всегда.
Эрик и Сэнди будут выпытывать у него подробности их поездки, а что он им скажет?
-Хей, ребята, мы там с Дженсеном в номере для новобрачных жили, ну и переспали разок – куда же без этого?
Ужас. Лучше сразу повеситься.

Джаред со вздохом перевернулся на спину и уставился в потолок, напевая гимн США.
Он все сделал правильно.
А все-таки интересно, где этот придурок шляется.
Нехорошее предчувствие аки незабвенный василиск из литературного творения Джеймиулинг, вползло в его сердце и удобно свернулось клубком.
-А вот я и не волнуюсь,- громко проговорил Джаред.- Ничего с ним не случится!
Черт, ну где же он, в самом деле?
Если пошел к своим вчерашним поклонникам...
Джаред с яростью запустил подушкой в стену и многообещающе прорычал:
-Убью!!!
Да нет, вряд ли. Скорее всего, бродит по своим любимым местам, пытается успокоиться, безутешно рыдает... На этих садистских мыслях Джаред не смог сдержать нервное хихиканье.
Экклз – рыдает! Еще одно невозможное словосочетание.
А на душе мало того, что змеюка, так еще и ощущение чего-то неправильного и непоправимого. Джаред почесал нос: конечно, подозревать парня своей мечты во всяческих пакостях – ужасное свинство, но Экклз ведь просто создан для того, чтобы делать гадости и доставлять ощутимые неудобства миру.
Актер с трудом поднялся с кровати, поискал ключи, плюнул и пошлепал в ванную. Пару минут покосил под любителей ледяных водных процедур, постоянно фыркая, отплевываясь и дрожа, и попытался придать себе нормальный человеческий вид.
Получалось х... в общем, не получалось.
-И как я дошел до жизни такой?- риторически вопросил он у зеркала. Собственная унылая физия была единственным ответом.
Возвратившись в комнату, Джаред начал тщательно ее обыскивать, не оставляя надежды найти дорогую сердцу палочку. Как ни странно, сей предмет обнаружился под кроватью, вместе со штанами Джареда. Актер вздохнул и, оправдывая лозунг "В Техас попал не зря – мы не боимся ни... чего", мужественно полез в таинственную и пыльную неизвестность.
-Интересно, как они здесь оказались?- озадачился он, фыркая и чихая. Через секунду в подробностях вспомнил – КАК, закашлялся и резко дернул головой. Потирая ушибленный затылок, выполз из темных недр и вновь потопал в ванную.
И вовсе не мыться.
Топиться.