"...Просто в какой то момент мне стал понятен истинный смысл одиночества. Грустная правда, что, кроме меня самой, у меня нет никого. Казалось бы, у меня есть и папа, и мама, есть деревня, есть наша с Акирой комната… Но нет никого, кто мог бы подумать обо мне так, как я думаю о самой себе. Нет никого, кто мог бы принять за меня безошибочно верное (для меня самой) решение..."
/"Кровь и вода"/
"...Моя жизненная эстетика, моя возвышенная грусть — всего лишь миниатюрный садик, разбитый в коробке с песком. Садик, обреченный вечно оставаться в коробке как олицетворение фрагментарности моего существования..."
/"Баллада большой реки"/