...КОГДА В РУКЕ НЕ ДРОЖИТ КИНЖАЛ.

[5 сентября 1996 года, Мюнхен, частный дом семьи Вермера фон Йохан]

полдень, 12:46

- Мне плевать!! Она должна научиться этому!!! – рвал и метал, брызжа слюной, высокий мужчина с короткими белыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Про таких говорят – прирождённый ариец. Потомственный немец.
Женщина, спокойно наблюдающая за его истерикой (по другому не назовёшь), холодно заметила:
- У тебя скоро подрастёт средний сын. Бери его в обучение. Она же, - женщина кивнула в сторону лоджии, где виделся тонкий девичий силуэт, - пусть останется непорочной перед божьим ликом.
- Она старшая! Ты понимаешь?! Старшая из всех моих детей!! – взвыл мужчина, которого звали Вермер: потомственный как ариец, так и киллер, ассасин, которому были чужды мольбы жертв. – Ей необходимо научиться этому, Бьянка!
Его жена, стройная женщина со строгим лицом и пышными каштановыми волосами, хмуро покачала головой.
- Не позволю, Вермер. И бесись, сколько душе твоей угодно.
- Вот как?.. Спросим её саму! Ангелка!!!...
Девочка, которую только спустя четыре года станут звать среди народа «Йохан», равнодушно слушающая из разговор, только вздёрнула брови – и осталась стоять, наблюдая за грозовым небом. Ей было всё равно. Подобные диспуты между родителями случались в последнее врем крайне часто, и Ангелка успела к ним привыкнуть. В отличие от братишки, который сидел неподалёку от сестры и судорожно цеплялся за её кофту, изредка всхлипывая.
- Отто, успокойся, - мрачно порекомендовала Ангелка, скосив на него свои немного пугающие безразличием к жизни глаза.
- Ангелка, они разведутся?.. – глупый мальчишка задавал этот вопрос каждый раз, когда vater начинал метаться, будто в бреду, а mutter хладнокровно выслушивала его и ставила зарвавшегося супруга на место.
- Nein, - угрюмо мотнула головой старшая дочь Вермера. – Не разведутся.
- Точно?..
- Ja.
- Это хорошо, - мальчик всегда верил словам сестры и поэтому мгновенно расслабился. – Это здорово…
Но, едва vater вновь повысил голос, что-то доказывая своей жене, Отто снова затрясся.
- Beruhigen, - посоветовала Ангелка, поворачивая голову к стеклянной перегородке, стоящей между ними и окружающим миром, где начал покрапывать дождик. Краем уха она продолжала выхватывать отрывки из эмоционально насыщенного разговора родителей, и вскоре поняла, что Господь сегодня явно глух к мольбам её брата.
Потому что Бьянка фон Йохан внезапно махнула рукой и, пронзительно бросив «На твоей совести, муженёк!», отбыла на кухню, оставив супруга переводить дух после очередного бурного монолога.
- Verwunschung!.. – прошипела Ангелка, суживая и без того пугающие глаза в две озлобленные щелки; Отто фон Йохан испуганно прижался к ней, всхлипывая.

[6 сентября 1996 года, Мюнхен, заброшенный парк]

утро, 8:02

- Ты знаешь, зачем мы пришли сюда? – поинтересовался, глядя куда-то в сторону, Вермер.
- Nein, vater, - равнодушно бросила Ангелка, разглядывая принесённый отцом автомат на предохранителе и небольшую цепочку патронов к нему.
- Нравится? – от Вермера не скрылся интерес дочери к оружию.
- Ja, vater, - холодно кивнула Ангелка.
- Хорошо, - удовлетворённо протянул Вермер. – Возьми его и заряди.
Ангелка бросила на отца быстрый слегка удивленный взгляд и взяла в руки автомат, оказавшийся на поверку весьма даже нелёгким. Без лишних слов зарядила цепью патронов, сняла с предохранителя и приняла стойку, необходимую для удачного поражения цели из такой махины. Вермер бросил на неё одобряющий взгляд, кивнул.
- Gut, - произнес он и внезапно резко выкрикнул: - Schieben!
В общем-то, Ангелка предполагала нечто подобное. Пулемётная очередь со свистом разрезала воздух. Стена, находящая в нескольких десятках метров перед ними, украсилась нестройной цепочкой дыр.
- Неплохо, - однако же с ноткой недовольства протянул Вермер, разглядывая прищуренными глазами нанесённые дочерью отметины на стене-мишени. – Тяжело держать?
- Nein, vater, - холодно донеслось в ответ.
- Отлично. Ещё раз!..

полдень, 12:25

Бьянка, напрочь игнорируя довольно надувшегося мужа, налила мрачной, как предгрозовое небо, дочери ещё одну порцию супа. Вермер кинул на неё гордый взгляд.
- Ни разу не промазала! – свистящим шепотом похвастался он, будто это была целиком его заслуга и ничья больше.
- Поздравляю, - Бьянке не понравилось, как вздрогнула Ангелка при словах отца.
- Ты бы видела!.. – Вермер зачерпнул супа, но есть не спешил. – Поначалу нестройно, а потом!.. Как по черте!.. Только гильзы летят на траву!! – мужчина довольно хохотнул. – И, главное, она не чувствует тяжести автомата! Верно, Ангелка?
- Ja, vater, - ещё раз вздрогнув, кивнула та; нетронутый суп дымился перед нею.

после полудня, 15:48

- Не так!..
Отец выхватил из рук мрачной дочери кинжалы и, один за другим, плавно метнул их в трухлявый ствол стоящего неподалёку дерева. Ангелка проследила за их траекторией полёта и снова повернулась к родителю. Тот гордо вскинул голову.
- Понятно теперь?
- Ja, vater.
- Покажи!..
Ангелка не спеша приняла из рук мужчины оставшиеся кинжалы. Молча окинула взглядом дерево, примечая намётанным глазом отверстия от прошлых попаданий. И резко, так, что и не уследишь взглядом, махнула рукой.
Кинжалы, переливаясь на свету, разрезали воздух и воткнулись в кору, окропив траву под древом стружками и трухой. Вермер довольно крякнул.
- Gut! Sehr gut! – похвалил он, вяло похлопав в ладоши; тёмные очки скрывали, как блестят его глаза. – Принеси их и повтори.
Ангелка, мимолётно окинув отца задумчивым взглядом, побежала к дереву.
Через час метаний кинжалов, когда Ангелка научилась кидать холодное оружие и с разворота, и прямо, и набегу, лицо Вермера омрачилось. Он что-то бормотал себе под нос, не сводя глаз с «мишени», после чего, на мгновение замолкнув, исчез за забором.
Ангелка вздохнула свободнее – но зря. Уже через минуту отец вернулся, причем не один, а в сопровождении ярко размалёванной девицы, что-то нашептывающей ему на ухо. Увидев мрачную девочку в чёрной спортивной форме, самая банальная, как поняла Ангелка, уличная шалава запнулась.
- Пупсик! – капризно протянула она, делая губки бантиком. – Это кто такая?..
- Моя дочь, - со странной улыбкой, в которой Ангелка быстро распознала фирменный знак ассасинов её семьи («Взгляни, сие – твоя цель»), ответил Вермер, отходя от шлюшки на достаточное расстояние.
- О-о! Ты ещё и извращенец!.. – кокетливо рассмеялась девица.
- Ну, можно это и так назвать, - философски пожал плечами Вермер. – Ангелка! Ты всё поняла?
- Всё, vater. Разреши? – девочка уже поигрывала собранными кинжалами, глядя на приведенную отцом «мишень» с чисто профессиональным интересом.
- Начинай.
- Э?.. – путана догадалась наконец-то рассмотреть, что в руках у девочки её «пупсика», и, коротко вскрикнув, бросилась наутёк. – Люди!!!...
- Сейчас, - властно повелел отец, скрещивая руки на груди.
- Jawohl, - по-военному кивнула Ангелка и резко выбросила руку с оружием вперёд.
Кинжалы, ловя лезвиями солнечный свет, полетели вперёд…

вечер, 18:59

Вермер, ворча себе под нос, шел с целеустремлённостью русского ледокола, глядя себе под ноги. Его глаза радостно блестели. На запястье качался в такт шагам блестящий крестик, первый трофей Ангелки, сорванный с трупа шлюхи, который полиция найдёт, если им повезёт, уже завтра утром. Его старшая дочь, его наследница, достойная рода фон Йохан, убила распутную девку, жестоко и хладнокровно, - и это согревало мелочную душонку ассасина лучше любой выпивки!..
Сзади него, сосредоточенно разглядывая свои руки, шагала Ангелка. В отличие от отца, в её глазах не было ни радости, ни предвкушения будущих побед. Только непонятная горечь и досада.
Сегодня она первый раз отняла человеческую жизнь.
И не почувствовала ровным счетом ничего.
Вот и гадай теперь, к добру это, или к худу?..

Немецкие слова, промелькнувшие в тексте:

Vater – отец.
Mutter – мать.
Nein – нет.
Ja – да (здесь – согласие).
Beruhigen – успокойся.
Verwunschung!.. – Проклятье!.. (здесь – ругательство)
Gut – хорошо (здесь – похвала).
Schieben – стреляй.
Sehr gut! – Очень хорошо! (здесь – похвала)
Jawohl – да (здесь –есть, так точно).