Это цитата сообщения Филофоб Оригинальное сообщение
[показать]Он был фигурой чрезвычайно колоритной. Дворянин польского происхождения , человек с университетским образованием, блестящий офицер-кавалерист, герой I Мировой войны и белого движения, Иван Грацианович Домбровский эмигрировал в Америку в 1920 году, получил в польском консульстве паспорт на имя Ивана Дабровского, а затем принял американское гражданство и имя Джон Д. Грэхем. Прославился он как живописец, коллекционер, теоретик искусства и духовный вождь целой плеяды американских художников-новаторов. Абстрактный экспрессионист.
Он был, жаловались многие, человеком «непрозрачным». Все годы, прожитые в США, работал над созданием совершенно новой личности, сообщал о себе противоречивые, не соответствующие действительности сведения. Даже о дате его рождения мнения расходились — одни считали, что он родился в 1881 году, другие — что в 1887?м. Сведения, которые исследователям удалось более или менее выяснить, приведены в прекрасном альбоме, изданном в Нью-Йорке только что, по случаю выставки в «Аллане Стоуне».
8 ноября (по новому стилю) 1887 года в Киеве у Грациана-Игнатия Домбровского и его супруги Евгении Брезинской родился сын Иван, которого крестили в местном костеле по католическому обряду. Впоследствии Домбровский утверждал, что его родители были польскими аристократами, хотя, скорее всего, это были простые дворяне, высланные в Россию после одного из разделов Польши. Будущий художник закончил в Киеве гимназию, в Москве — лицей, затем юридический факультет киевского Университета святого Владимира. Будто бы стал государственным служащим и даже судьей, но эти сведения не подтверждены. Затем в 1910-х поступил в петроградское Николаевское кавалерийское училище, участвовал в I Мировой войне, перешел почему-то в Преображенский пехотный полк. Могло ли такое быть? Исследователи разводят руками: надежной информации о ранних годах креативного поляка слишком мало. Дальше — женитьба на художнице Марии Микулиной, жизнь с нею в Москве, знакомство с западноевропейским искусством в коллекциях Морозова и Щукина, развод, женитьба на Вере Соколовой, арест, выход на свободу, бегство в Польшу, переезд в Англию и, наконец, в Америку. Биохроника Домбровского полна всяких бытовых деталей, дающих представление о жизни эмигрантов в те времена. Для заработка на жизнь сам он, прекрасный наездник, давал уроки верховой езды, а его жена поступила в гувернантки в богатое американское семейство. По некоторым сведениям, Домбровский работал также в Нью-Йоркской публичной библиотеке и даже в каких-то коммерческих учреждениях, где было необходимо знание иностранных языков.
А вот фото 1938-го года в военной форме. Какого государства, уразумели? Присмотритесь внимательно к кокарде головного убора в руках мастера:
А вот его обычный вид:
В мастерской. Фото 1939 г.
Ниже вкусные виньетки деталей, арабески подробностей для любителей истории искусства и просто истории жизни незаурядных личностей
Художник, о котором будет идти речь, влиял на американских коллег не своей в высшей степени оригинальной живописью, а интеллектом, эрудицией и знанием современного западного искусства – всем тем, чего не хватало молодежи того времени. Блестяще образованный, знающий несколько иностранных языков, он был духовным ментором и своего роду «гуру» таких будущих американских светил как Джексон Поллок, Адольф Готтлиб, Аршил Горки, Виллем де Кунинг и скульптор Дэвид Смит. Он знал всех и вся в художественном мире Америки, и его считают создателем, теоретиком нью-йоркской школы абстрактного экспрессионизма. В Америке этот художник известен как Джон Грэхем.
Настоящее его имя – Иван Домбровский. Вот краткие данные о его молодости, взятые мною из каталога, изданного по случаю недавно прошедшей выставки его живописи и рисунков в галерее Алан Стон в Нью-Йорке (22 октября – 22 декабря 2005). Очень интересно небольшое предисловие к перечню дат и событий в жизни этого художника.
Говоря о трудностях в составлении хронологии, автор предисловия указывает на очень сложный и «непрозрачный» характер Джона Грэхема, на многие противоречивые сведения, которые он давал и правильность которых не может быть сейчас установлена. Одно не подлежит сомнению: 8 января 1887 года (по новому стилю) в Киеве у Грациана-Игнатия Домбровского и его супруги Евгении Брезинской родился сын Иван, которого крестили по католического обряду в местном костеле. Впоследствии художник утверждал, что его родители были польскими аристократами, хотя на самом деле они принадлежали к мелкому дворянству. Иван Домбровский закончил в Киеве гимназию, лицей, а затем юридический факультет Свято-Владимирского университета и был на государственной службе в течение нескольких лет. Однако он никогда не был судьей, как любил потом утверждать. В 1912 году он женился на художнице Марии Микулиной и у них родился сын Кирилл. В Москве он имел возможность познакомиться с коллекциями Щукина и Морозова и это знакомство с современным западным искусством, несомненно, повлияло на него.
Все, что сказано об Иване Домбровском во время Первой мировой войны, кажется мне мало правдоподобным, но не имея возможности проверить это по русским источникам, я полагаюсь на английские данные в моем переводе. В 1915 году, сказано там, будущий художник поступил в Николаевское кавалерийское училище в Петрограде, закончил его, получив чин второго лейтенанта (был ли такой чин в кавалерии?), поступил в Черкесский полк, сражался на румынском фронте, потом снова оказался в Петрограде, где был зачислен в Преображенский полк.
Дальнейшие этапы в жизни Домбровского: развод с Марией Микулиной, женитьба на 18-летней Вере Соколовой, участие в Белом движении, бегство в Польшу, оттуда – в Англию и, наконец, прибытие с женой в Нью-Йорк в ноябре 1920 года.
В 1925 году Домбровский получил в польском консульстве паспорт, в котором он числился как Иван Домбровский, а в следующем году, став гражданином Соединенных Штатов, он переменил свое имя на «Джон Д. Грэхем». К этому времени был аннулирован его второй брак. По словам составителей его биографии, все последующие годы он усердно работал над созданием совершенно нового имиджа: американца Джона Грэхема. Становление этой новой личности не лишено было противоречий и перемен в мировоззрении, многие из которых кажутся весьма странными. Ходили, например, слухи, что Джон Грэхем, убежденный антибольшевик, распространял одно время прокоммунистические листовки в Нью-Йорке.
Blue Still Life, 1931
Примкнув к группе художников, бойкотировавших музей Уитни за то, что он не выставляет работы современных художников, Грэхем утаил тот факт, что его картины там выставлялись. Говорилось также, что он часто менял, в зависимости от обстоятельств, свои симпатии и антипатии. К сожалению, в наше время стало модным выискивать в биографиях известных людей всякие мало лестные черты характера или поступки. Называется это «деконструкцией и реинвенцией» (т. е. созданием нового облика, отличного от до сих пор известного). Обычно такой метод носит оттенок скандальной хроники. Однако «ретушировать» характер человека тоже не имеет смысла, в особенности тогда, когда речь идет о такой сложной и увлекающйся личности, какой был Джон Грэхем.
Первые его шаги в Америке были типичны для большинства эмигрантов того времени – «начинали с низов». Жена Грэхема поступила гувернанткой в богатую семью, а он, в прошлом кавалерист, давал уроки верховой езды. Говорили, что будучи потом в Париже со своими американскими друзьями, он показывал им джигитовку в Булонском лесу. Вся дальнейшая биография Джона Грэхема полна слов «по некоторым сведениям», «по утверждению таких-то лиц», «сам художник утверждал, хотя документальных подтверждений не имеется» и так далее. Будто работал некоторое время в Нью-йоркской публичной библиотеке и в каких-то коммерческих предприятиях, где нужно было знание иностранных языков. Несомненно, он умел устанавливать полезные связи и у него появились покровители и меценаты. Остается задать вопрос: где же он получил художественное образование? С уверенностью можно сказать только, что Грэхем поступил в 1923 году в известную нью-йоркскую школу Art Students League. В 1924 году два портрета его работы были выставлены в Обществе независимых художников в Нью-Йорке, активным членом которого Грэхем стал. В это время он вступил в Общество друзей искусства в г. Балтимор, где членами состояли сестры Кларибел и Этта Кон, известные собиратели современной живописи, богатые и влиятельные люди. Они стали покровительницами художника.
Woman Seated on Marble Block, 1927
Что же собой представлял Грэхем как художник? Его первым страстным увлечением был кубизм, а кумиром – Пикассо, которого он боготворил и считал, между прочим, что между ним и испанским мастером существует родство душ, они как бы духовные близнецы. Можно, конечно, усомниться в правильности такого сравнения, но одно объединяло художников: они были большими женолюбами, и любовные связи продолжались у них до преклонных лет. Джон Грэхем был женат четыре раза (две его последующие женитьбы были на американках), он стал отцом нескольких детей, которым, однако, уделял мало внимания. Говорили, что художник всегда был двоеженцем: его вторая жена – живопись. Другое возможное сходство Грэхема с Пикассо можно найти в том, что оба художника радикально меняли стили. После Голубого и Розового периода Пикассо вместе с Браком создал кубизм, за ним последовало увлечение негритянским искусством, потом – переход к неоклассицизму и так далее. Не избежал увлечения искусством Африки и Джон Грэхем, но вскоре он категорически отверг модернизм и возненавидел своего кумира Пикассо, которого стал называть салонным художником и даже сравнивал его с олицетворением салонной французской живописи – Бугро. Нужно отметить, что подобные перемены взглядов происходили и с другими художниками 20-го века, например с де Кирико и Дерэном.
Rue Brea, circa 1958
Первый отверг свои прекрасные метафизические работы ранних лет и вернулся к реализму, второй ушел от фовизма. К сожалению, их творчество утеряло прежние качества и стало значительно ниже по уровню. С Грэхемом этого, к счастью, не произошло, наоборот, его творчество расцвело, оставаясь современным и глубоко оригинальным. Интересны некоторые высказывания об искусстве обретшего новую веру художника: «Мир состоит из людей двух категорий, – говорил он. – Первая – это те, кто ищет успеха любыми средствами и достигает его. Другая – те, кто ищет успеха любыми средствами и его не получает». «Настоящие творцы – редкость. Только божественные силы по-настоящему творят, человек же только имитирует, анализирует, синтезирует, компонует и раскрашивает. Леонардо да Винчи никогда на большее не претендовал».
Если бы такие слова исходили из уст посредственного художника-реалиста, озлобленного на современный модернизм, то это было бы понятно. Однако это мнение не только блестящего художника, но и человека, который до того первый распознал талант Джексона Поллока, Дэвида Смита и Аршила Горки и чтим в Америке как создатель нью-йоркской школы абстрактного экспрессионизма! Кстати, все биографы Джона Грэхема согласны в одном: он был прекрасным, чутким другом молодых художников и никогда не высмеивал их слабости и их провинциализм. Так, например, известно, что настоящеее имя Аршила Горки – Возданик Адоян. Армянин, родившийся в Турции, он во время резни армян турками в 1915 году маленьким мальчиком бежал с матерью в русскую Армению, откуда эмигрировал в Соединенные Штаты. Взяв фамилию Горки, утверждал, что он родной племянник Максима Горького. Того, что Горький – псевдоним Алексея Максимовича Пешкова он, видимо, не знал, и Джон Грэхем никогда не объяснил ему эту нелепость. Возможно, Домбровскому-Грэхему понятен и приятен был такой маскарад.
John Graham reading the newspaper, 1934
Не буду описывать многие этапы сложной жизни художника, скажу только, что он чрезвычайно много путешествовал, жил в Париже, в Лондоне, бывал в Германии, Швейцарии и в Италии и во многом оставался европейцем. Никаких американизмов в нем не наблюдалось. Порвав с Пикассо, он избрал своими кумирами Пуссена и Учелло. К концу жизни (он скончался в Лондоне в 1961 году), он стал увлекаться оккультными науками. Что ж, Иван Домбровский был человеком Серебряного века, века Блаватской, Гурджиева и антропософии. На полотнах Грэхема можно было увидеть Число Зверя – 666, но и подпись по-латыни – Ioannus Magus Servus Domini (Иоанн – маг, слуга Божий).
Описывать картины – дело неблагодарное, но я все же укажу на главные темы творчества Джона Грэхема. Его работы периода увлечения абстракцией, кубизмом и Пикассо, при явной их талантливости, тем не менее настолько подражательны, что они не могли бы составить Грэхему репутацию. Гораздо значительнее его работы 30-40-х годов. Их можно разделить на несколько групп: портреты военных в форме, кони, автопортреты в виде обнаженного до пояса воина с бритой головой, держащего в руках саблю и, наконец, женские портреты. Многие женщины кисти Грэхема косят к переносице, что он считал признаком интеллекта и духовности. Но не в этом, конечно, заключены достоинства его портретов. Художнику удалось взять красоту классического салонного портрета Энгра и придать женскому лицу какое-то особое, мистическое качество. Женщины Грэхема загадочны, почти потусторонни, но они не олицетворяют ни Зла, ни Греха, ни Соблазна в обычном понимании. Тем не менее, их бледные бесстрастные лица влекут, и тут, я думаю, мы начинаем понимать Грэхема как мужчину: для него женщина – вечная загадка, жрица, богиня, в познании которой, физическом и духовном, он находит если не смысл жизни, то, во всяком случае, какое-то «питание».
Интересно, что одну из своих последних пассий, молодую француженку Изабеллу Колин Дюфен он называл «mon petit plat gastronomique» (мое маленькое вкусное блюдо). Эта женщина стала вскоре звездой фильмов Энди Уорхола под именем Ультра-Виолет. Многие подцвеченные рисунки и акварели Джона Грэхема испещрены древнегреческими, славянскими и древнееврейскими письменами. На них изображены запорожцы с оселедцами, луна, полумесяц, глаз.
John D. Graham, Apotheosis, 1955-1957
Мне приходилось слышать такую версию о кончине Грэхема: христианин-католик, он будто бы решил покаяться в своих заблуждениях и умер по дороге в Рим, где хотел испросить аудиенции у Папы. Это было бы логично, но в действительности все было иначе. Художник умер в Лондоне на 74 году жизни.
В заключение могу сказать, что очень сожалею об ушедшей возможности познакомиться с художником. Мой нью-йоркский знакомый Владимир Лебедев, художник-реставратор и неплохой пейзажист, знал Грэхема лично и рассказывал мне, как тот, уезжая в Европу, хотел продать Лебедеву свой мольберт. «Но я его не купил, так как от него могли исходить какие-то сатанинские флюиды». Что бы ни говорили о Джоне Грэхеме, как ни расценивали бы его творчество разных периодов, он был блестящей и оригинальной фигурой в мире современного искусства Америки.
А вот моя любимая вещь пана Домбровского:
The Lonely Road, 1928
Текст: Сергей Голлербах.
Иллюстрации подобраны мною.
Фото взяты с сайта Archives of American Art