Это цитата сообщения Филофоб Оригинальное сообщение
Товарищеский поцелуй начальника государства, или Польские истоки Тарковских
[показать]То ощущение аристократического внутреннего строя (вещь достаточно субъективная и условная), которое оставляют поэзия Арсения Тарковского и кинематограф его сына Андрея, не есть всего лишь иллюзия или следствие некоторого наработанного в великих индивидуальных усилиях чисто "духовного аристократизма". Нет, здесь редчайший случай, когда аристократизм прошел сквозным ветром сквозь толщу времен, сквозь все рогатки "времени швондеров" в качестве вполне земной и генетической закваски, той "соли земли", что передается с кровью, с родовым бессознательным, с глубинной метапамятью, с родовой пассионарностью, если хотите, с историческими снами.
Но начнем с удивительной истории, действительно похожей на сон, приключившейся с отцом Арсения Александровича- Александром Карловичем в Елизаветграде, в 1920 году. В этом селе было много ссыльных польских революционеров. Там был в ссылке Михаил Войнич, будущий муж автора «Овода». Были там и братья Пилсудские—Бронислав, по делу Александра Ульянова, и Иосиф. Но вернемся на Украину времен советско-полькой войны. Итак, в 1920 году конники Буденного с боем взяли Елизаветград, а вслед за тем Александра Карловича вызвали в особый отдел Первой конной армии. Дело заключалось в том, что среди писем, которые перлюстрировали особисты на местной почте, обнаружилось послание из Польши, адресованное Тарковскому. Отправителем был не кто иной, как польский лидер Юзеф Пилсудский! Когда-то он отбывал ссылку в одном селении вместе с Александром Карловичем и теперь вспомнил о своем ссыльном товарище. Пилсудский писал примерно следующее: «Дорогой Саша! Я неплохо устроился, я – Первый Маршал Польши. Приезжай, привози семью, коли женат. Целую тебя. Твой Юзеф».
Пикассо.Поцелуй.
В ноябре 1918 года Регентский совет Польши передал Пилсудскому высшую военную и гражданскую власть в стране, а с февраля 1919 года Польша повела военные действия против Советской России. Получение письма от главы враждебного государства могло стоить Александру Карловичу жизни. Его спасло другое письмо – от Ленина. Полученное чуть раньше, оно содержало просьбу написать воспоминания о «Народной воле». Письмо «вождя мировой революции» уберегло Александра Карловича от ареста и дальнейших репрессий.
История порой совершает поразительные кульбиты! Вот вам сюжет для небольшого романа. Жили-были братья Ульяновы – Александр (старший) и Владимир (младший). Жили-были братья Пилсудские – Бронислав (старший) и Юзеф (младший). В 1887 году Александра Ульянова и Бронислава Пилсудского судили за участие в подготовке покушения на императора Александра III и приговорили к смертной казни. Ульянова повесили, а Брониславу смертную казнь заменили 15 годами каторги.
Bronisław Piotr Piłsudski. Бронислав Осипович Пилсудский.
Младшего же брата Бронислава – Юзефа, несмотря на отсутствие доказательств его вины, «на всякий случай» сослали на пять лет в Туруханский край. Там же,в Восточной Сибири, в селе Тунка отбывал ссылку и отец Арсения Александровича, народоволец. В ссылке в Иркутской губернии в одном доме с Александром жили Юзеф Пилсудский и будущий муж автора «Овода» Михаил Войнич. Прошло много лет. Младший брат Александра Ульянова стал лидером России. Младший брат Бронислава Пилсудского стал лидером Польши.
Józef Mehoffer.Portret Marszałka Józefa Piłsudskiego
И вот братья людей, осужденных по одному и тому же делу, повели свои страны войной друг на друга. Письмо одного из них едва не погубило Александра Карловича Тарковского, письмо другого – спасло. А вы говорите, что чудес не бывает!
А теперь о польских корнях рода Тарковских.
Сначала предоставим слово дочери поэта М.А.Тарковской. Она пишет в книге "Осколки зеркала": "Что касается папиного происхождения, то корни его уходят в Польшу. Дедушке кто-то предлагал унаследовать бесхозные табуны и серебряные копи шамхалов Тарковских в Дагестане. Отсюда возникла версия о кавказском происхождении рода. Документальных подтверждений этой легенде не имеется. Генеалогическое древо Тарковских находилось среди бумаг, которые хранились в нашем доме после смерти папиной матери <...> Потом этот пергамент куда-то исчез. Осталась грамота 1803 года - "Патент", написанный по-польски, в котором подтверждаются дворянские привилегии майора Матвея Тарковского. Из этой грамоты и из "Дела Волынского Дворянского собрания о дворянском происхождении рода Тарковских" ясно, что прапрапрадед, прапрадед, прадед и дед папы жили на Украине и были военными. Они исповедовали римско-католическую религию, а папин отец был записан в церковной книге православным и считал себя русским".
Тарковские в Польше
Подлясский шляхетский род из Таркува
Наиболее старые сохранившиеся упоминания в источниках, касающиеся пред-ставителей Тарковских герба Cholewa относятся ко второй половине пятнадцатого века.
Специалисты в области геральдики и генеалогии, в т.ч. Альфред Знамеровский в «Родовых гербах», к Тарковским относит иногда герб Klamry (Скобы), а иногда герб Cholewa (Голенище). Существует также другой (не подлясский) род Тарковских на Мазовщизне герба Kościesza (Кастеша).
Основатели рода с пятнадцатого века.
Если речь идет о Тарковских герба Cholewa с территории прихода Пшесмыки, то в документах пятнадцатого века канцелярии суда в Дрогичине (Польша) находим их там многократно. В 1472-1482 годах первый упоминается Николай Тарковский, которого называли Cholewą. В 1477 г. он упоминается с соседом Марком Плишко, а в 1481 г. с Павлом из Таркува и Матвеем Тарковским, а в 1482 г. с Матвеем из Папротни Подавцы. В 1483 г. появляется некий Петр из Таркува Посвентного с Чамборовой, зятем Яном и дочерью Барбарой.
Во время присяги на верность короне после присоединения Подлясского воеводства к Польше, которая имела место в Дрогичине 14 мая 1569 г., из Таркува Малого и Большого в Дрогичинский замок прибыло несколько десятков шляхтичей.
Смотр ополчения
Значительное количество Тарковских в 1567 г. прибыло в Радошковичи возле Минска в Беларуси на смотр ополчения Подлясского воеводства.
Тарковские и другие владели поместий Таркува представили на военный смотр 28 воинов. Уже только по количеству выставленных всадников из Таркува Большого и Малого можно было понять, что это была зажиточная шляхта, т.к. на лошадях прибыл 21 шляхтич. Одним из самых богатых был, несомненно, Матыс Тарковский, владетель земель в Таркуве Малом и Плишках. Но также был и Якуб Тарковский сын Матвея, который из всего вооружения имел только палку.
Среди Тарковских из Таркува Малого была также особая родовая линия, у которых были прозвища в целях отличия их от остальных Тарковских, например, Соборек или Пепко. Тарковские Соборки это: Матыс сын Матвея, также Матвей и Ян – сыновья Якуба. Пепки же были представлены через Павла – сына Матвея. То же самое было среди Тарковских из Таркува Большого, здесь для отличия встречаем их под прозвищем Холева или Холевич и Частко, а также Касма и Вага. К числу Холевов тогда относились: Миколай Надольный Cholewa, Ленарт Cholewa и Венслав Холевич, а Часткой звался Ленарт - сын Матыса. Под прозвищем Вага выступал Ян Тарковский, a Касма – Щенсный из Таркува.
Васовский о Тарковских
Збигнев Васовский в своей работе «Монография прихода Разбитый Камень на Подляшье» также пишет о роде Тарковских. Появились они, как и род Косе-радзких, которые в 1666 г. вывели свое шляхетское происхождение в судах Дрогичина и Люблина. На основании представленного генеалогического древа удалось бесспорно установить для Тарковских с Подлясского воеводства их правильный герб, которым была т.н. Cholewa, а не, как это представил Каспер Несецкий, клейнод, называемый Klamry. Его описание приложено к акту семнадцатого столетия, которое гласит: «Обнаженный меч в красном поле, по обе-им сторонам скоба к нему обращенная, на шлеме корона, с нее выходит пять страусиных перьев».
Васовский далее пишет: «Тарковские герба Cholewa были записаны в гербовой книге Несецкого с гербом Klamry, что ввело в заблуждение, потому что существовал другой настоящий герб Klamry представляющий две скрещенные скобы. Изображение герба Cholewa также представляет две скобы, но в другом положении, отсюда, наверное, это искажение. Тарковские происходили из Таркува Большого и Малого в приходе Пшесмыки. Уже в 1482 г. в Дрогичинских судовых актах появился Миколай Cholewa из Таркува. В военном смотре с 1567 г. среди многих помещиков Таркува выступали Миколай называемый Cholewa и Леонард также называемый Cholewa. Прозвища их всех без сомнения происходили от названия употребляемого ими герба…».
Тарковские в органах управления
Часть владений Таркува называли в XVIII в. Таркувом Серебряным, принадлежавшие одному из представителей Тарковских, у которого был земский чин.
Ежи Урванович в книге «Подлясские управители» с времен I Речи Посполитой перечисляет несколько Тарковских, занимавших тогда должности в воеводстве Подлясском. Среди них: Бенедикта Тарковского, который был сначала “вой-ским меньшим мельницким” перед 1772 г., потом “войским большим” (после 1772 г.), а потом “подчашим мельницким” в 1772-1775 годах и “писарем мель-ницким” в 1775 г. Бенедикт Тарковский умер 11 февраля 1777 г.. Кроме него был еще Феликс Тарковский, который был “управителем подчашим подляс-ским” (умер 12 ноября 1711 г.) и Себастьян Тарковский – тот в 1632 г. был “ко-морником мельницким”, в 1648-1650 гг. “подстолием мельницким”, а в 1650 г. дослужился до чина “хорунжего судьи мельницкого”. Себастьян Тарковский умер 18 декабря 1665 г.
Современные данные
В настоящее время в Польше проживает около 4 тыс. Тарковских. В столице и окрестностях их свыше 400, на Седлецкой земле – около 200, а остальные в подавляющем большинстве являются потомками основателей подлясского Таркува.
Вопрос об основателях Таркува пока остается открытым, но украинский историк Алексей Зотиков в своей статье в газете «Украіна молода», посвященной Арсению и Андрею Тарковским и их связи с семьей Тобилевичей, утверждает, что этот польский городок основали потомки шамхалов – правителей кумыкской крепости Тарки на Северном Кавказе.
Валерий Елисеев. Арсений Тарковский и Андрей Тарковский
И в заключение,, как это у меня заведено
Литературно-музыкальное приложение.
Садится ночь на подоконник,
Очки железные надев,
И длинный вавилонский сонник,
Как жрец, читает нараспев.
Уходят вверх её ступени,
Но нет перил над пустотой,
Где судят тени, как на сцене,
Иноязычный разум твой.
Ни смысла, ни числа, ни меры.
А судьи кто? И в чём твой грех?
Мы вышли из одной пещеры,
И клинопись одна на всех.
Явь от потопа до Эвклида
Мы досмотреть обречены.
Отдай – что взял; что видел – выдай!
Тебя зовут твои сыны.
И ты на чьём-нибудь пороге
Найдёшь когда-нибудь приют,
Пока быки бредут, как боги,
Боками трутся на дороге
И жвачку времени жуют.
Арсений Тарковский
Твой ход, бессонница...