Это цитата сообщения Suhanova3887 Оригинальное сообщение

Гори огнём покуда молод.../ Губерман Игорь,четверостишья..

[200x301]
В последний путь немногое несут:
тюрьму души, вознесшейся высоко,
желаний и надежд пустой сосуд,
посуду из-под жизненного сока.

Когда я в Лету каплей кану,
и дух мой выпорхнет упруго,
мы с Богом выпьем по стакану
и, может быть, простим друг друга.

Мы шли до края и за край
и в риске и в чаду,
и все, с кем мы знавали рай,
нам встретятся в аду.

Когда однажды ночью я умру,
то близкие, надев печаль на лица,
пуская на всякий случай поутру
мне всё же поднесут опохмелиться

В чёрный час, когда нас кувырком
кинет в кашу из огня и металла,
хорошо бы угадать под хмельком,
чтоб душа навеселе улетала.

Когда земля меня поглотит,
разлука долго не продлится,
и прах моей греховной плоти
в стекло стакана превратится.

Неужели, дойдя до порога,
мы за ним не найдём ничего?
одного лишь прошу я у Бога:
одарить меня верой в него.

Время льётся, как вино,
сразу отовсюду,
но однажды видишь дно
и сдаёшь посуду.

Мы не жалеем, что ночами
с друзьями жгли себя дотла,
и смерть мы встретим, как встречали
и видных дам, и шлюх с угла.

Нет, как я буду умирать,
гадать я не возьмусь;
я обожаю засыпать -
но зная, что проснусь.

Я не считал, играя фартом,
ни что почём, ни что престижно,
и жил с достаточным азартом,
чтоб умереть скоропостижно.

Такой терзал беднягу страх
забытым быть молвой и сплетней,
что на любых похоронах
он был покойника заметней.

Как одинокая перчатка
живу, покуда век идёт,
я в Божьем тексте опечатка,
и скоро Он меня найдёт.

Где скрыта душа, постигаешь невольно,
а с возрастом только ясней,
поскольку душа - это место, где больно
от жизни и мыслей о ней.

.Совсем не зря нас так пугает
с дыханьем жизни расставание:
страх умереть нам помогает
переживать существование.

Мы зря и глупо тратим силы,
кляня земную маету:
по эту стороны могилы
навряд ли хуже, чем по ту.

.В конце земного срока своего,
готов уже в последнюю дорогу,
я счастлив, что не должен ничего,
нигде и никому. И даже Богу.

.В игре творил Господь миры,
а в их числе - земной,
где смерть - условие игры
для входа в мир иной.

О смерти если знать заранее,
.хотя бы знать за пару дней,
то было б наше умирание
разнообразней, но трудней.

Весь век я был занят заботой о плоти,
а дух только что запоздало проснулся,
и я ощущаю себя на излёте -
как пуля, которой Господь промахнулся

После смерти - верю в это
Опять становимся нетленной
Частицей мыслящего света,
который льётся во Вселенной.

Из нас любой, пока не умер он,
Себя слагает по частям
Из интеллекта, секса, юмора
И отношения к властям.

На дружеской негромкой сидя тризне,
Я думал, пепел стряхивая в блюдце,
Как часто неудачники по жизни
В столетиях по смерти остаются.

Звоните поздней ночью мне, друзья,
Не бойтесь помешать и разбудить;
Кошмарно близок час, когда нельзя
И некуда нам будет позвонить.

С двух концов я жгу свою свечу,
Не жалея плоти и огня
Чтоб, когда навеки замолчу,
Близким стало скучно без меня.

Когда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.

Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце - нарастающая жалость
к тем кто мельтешит и суетится.

Живи, покуда жив. Среди потопа,
которому вот-вот наступит срок,
поверь - наверняка мелькнёт и попа,
Которую напрасно ты берёг.

Мы все умрём. Надежды нет.
Но смерть потом прольёт публично
на нашу жизнь обратный свет,
И большинство умрёт вторично.

Опять стою, понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас!

Чем долее наука отмечает
познания успехи сумасшедшие,
тем более колеблясь отвечает,
куда от нас ушли ушедшие.

.Я чужд надменной укоризне,
весьма прекрасна жизнь того,
кто обретает смысл жизни
в напрасных поисках его.

.Когда в глазах темно от книг,
сажусь делить бутыль с друзьями;
блаженна жизнь - летящий миг
между двумя небытиями.

Дымись, покуда не погас,
и пусть волнуются придурки -
когда судьба, докурит нас,
куда швырнёт она окурки.

Надо жить наобум, напролом,
наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.

.Гори огнём, покуда молод,
подругу грей и пей за двух,
незримо лижет вечный холод
и тленный член, и пленный дух.

Не грусти, что мы сохнем, старик,
мир останется сочным и дерзким;
всюду слышится девичий крик
через миг становящийся женским.

Деньгами, славой и могуществом
пренебрегал сей прах и тлен;
из недвижимого имущества
имел покойник только член.

Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую, и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.

Не тужи, дружок, что прожил
ты свой век не в лучшем виде:
все про всех одно и тоже
говорят на панихиде.

Однажды на улице сердце прихватит,
наполнится звоном и тьмой голова,
и кто-то неловкий в несвежем халате
последние скажет пустые слова.

Люблю эту пьесу: восторги, печали,
случайности, встречи, звонки;
на нас возлагают надежды в начале,
в конце - возлагают венки.

Нашедши доступ к чудесам,
я б их использовал в немногом:
собрал свой пепел в урну сам,
чтоб целиком предстать пред Богом.

Дивный возраст маячит вдали -
когда выцветёт всё, о чём думали,
когда утром нигде не болит
будет значить, что мы уже умерли.

Вчера я бежал запломбировать зуб
и смех меня брал на бегу:
всю жизнь я таскаю мой будущий труп
и рьяно его берегу.

.Сопливые беды, гнилые обиды,
заботы пустой суеты -
куда-то уходят под шум панихиды
от мысли, что скоро и ты.

Умру за рубежом или в отчизне,
с диагнозом не справятся врачи;
я умер от злокачественной жизни,
какую с наслаждением влачил.

Неслышно жил. Неслышно умер.
Укрыт холодной глиной скучной.
И во вселенском хамском шуме
растаял нотою беззвучной.


.